Регент. Право сильного (СИ) - Кос Анни

Ликит кивнул, тут же спрятал листок за отворотом куртки и вернулся к замершей наложнице.

— Прости, я должен идти, — он явно разрывался между желанием остаться тут и поговорить немного и необходимостью выполнить приказ. — Я постараюсь придумать, как нам увидеться. А ты будь аккуратна, ладно? — в его голосе слышалась неподдельная тревога.

— И ты береги себя. И своего господина тоже, — Сурия покосилась на любопытных наблюдателей, уже собирающихся в отдалении: наложницы из гарема, кое-кто из слуг, и даже старший евнух.

Ликит коротко поклонился и ушел, а девушка подняла голову повыше и направилась в противоположную сторону.

Глава 25

Однако спокойно уйти ей не дали. Всего через несколько шагов она оказалась в окружении бывших подруг.

— Посмотри на нее, Шуа. Идет, едва ступая, куда там императрице. Нос до облаков задрала, а сама готова увиваться не только за лордом регентом, но даже за его слугой, — пропела нежным голоском очаровательная рыжеволосая девушка в алом платье.

– Это потому, что настоящий господин на нее и не взглянет, Янаби, — отозвалась ее собеседница, урожденная южанка с почти коричневой кожей и миндалевидными темными глазами.

— Господин Ликит не слуга, а воспитанник и оруженосец Ульфа Ньорда! — неожиданно для самой себя возмутилась Сурия. — И вовсе я за ним не увиваюсь.

— Оно и видно: парень-то опрометью удирал. Наверное, не больно жалует таких, как ты, — добавила сзади еще одна, обычно скромная и тихая Юмна, с которой Сурия делила комнату на двоих.

— Это каких же? — девушка прищурилась и сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. Это немного отрезвило.

— Безмозглых, — хохотнула Шуа.

— И бесстыжих, — добавила Янаби.

— Да вы! Вы! Скорпионы ядовитые!

— Сурия! — строгий голос старшего евнуха в миг прервал обмен оскорблениями. — Не отвечай им. Истинная госпожа остается выше сплетен и грызни с недостойными.

На лицах девушек, всех четверых, отразились крайнее удивление и растерянность.

— А вы, пустозвоны, прочь отсюда! — Джалил окинул собравшихся презрительным взглядом. — Насколько я помню, лишь две из вас удостоились внимания сиятельного императора, да и то, ни одна не взошла на его ложе повторно. Вам нечем гордиться: ваши таланты и умения оказались недостаточными, чтобы удержать интерес мужчины более чем одну ночь.

Сурия с удовлетворением отметила, как лица соперниц вспыхнули от стыда.

— Расходитесь и займитесь делами, — Джалил прищелкнул пальцами.

Наложницам не оставалось ничего иного, кроме как поклониться и тихо покинуть сад. Сурия же замерла на месте.

— Благодарю, господин.

— Не стоит, — старший евнух бросил на нее оценивающий взгляд. — Напрасно ты им позволяешь так себя вести. Твое положение ничем не хуже, а может, даже лучше, чем у них. Им более не видать милости императора, да и свое место в гареме они сохраняют лишь потому, что северянину нет дела до традиций Дармсуда. Любой другой приказал бы продать каждую из тех, кто был с императором. Или отослал подальше, как порченый товар. Ты же, хоть и не стала полноценной наложницей, все еще интересна регенту.

— Да будет семикрылый ветер милостив ко мне.

— Его милость ни при чем, как и покровительство богов или стихий. Все решают люди, — Джалил жестом пригласил Сурию сопровождать его. — Сама знаешь, какими утомительными получились эти дни: сперва праздник, теперь вот покушение. И, боюсь, покоя нам не видать еще долго.

Девушка молчала, следуя за неспешно прогуливающимся евнухом, мысленно ругая себя всеми возможными словами за то, что вообще выглянула из беседки.

— Однако часть правды в словах твоих подруг есть. Ты ведешь себя вызывающе. Слишком откровенно. Конечно, Ульфу Ньорду не до того, чтобы интересоваться поведением наложниц или увлечениями своего воспитанника, но люди все видят. Пойдут слухи, а от них отмыться тяжелее, чем от грязи. Помни, что принадлежишь лорду регенту, пока он сам не решит иначе. И не тебе нарушать вековые традиции.

Как же хотелось сейчас высказать все, что она думает о традициях, обычаях и законах! И о тех, кто рассуждает о приличиях. Лицемерные подлецы, закрывающие глаза на все, что удобно им, но тщательно следящие за тем, чтобы остальные строго подчинялись правилам. Однако вслух Сурия произнесла совсем другое:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я помню, господин. И буду покорно ожидать решения своей судьбы.

— Надеюсь, юный Ликит не оскорбил тебя непристойными предложениями? — острый взгляд Джалила, казалось, пробьет ее насквозь.

— Ни в коем случае. Он явился сюда, выполняя приказ своего лорда вместе с остальными воинами.

— Это я заметил. Вероятно, искали тайный ход?

— Да, господин.

— Что они там обнаружили? Ведь что-то было, правда?

Сурия как воды в рот набрала. Однако старший евнух ждал и молчание за сколь-нибудь удовлетворительный ответ не принял бы.

— Я не знаю, мой господин. Кто бы стал рассказывать о важных делах глупой наложнице?

— Лжешь ведь. Это неприятно, учитывая, с какой легкостью ты приняла мою помощь и защиту лишь несколько минут назад.

— Мне искренне жаль, — она постаралась изобразить растерянность и печаль, но Джалил не поверил:

— Думай, перед кем играть решила и какими могут быть последствия. Итак?

Наверное, нужно было бороться. Проявить твердость, не поддаваться сомнениям, не бояться. Сурия сжалась под пристальным взглядом старшего евнуха и едва слышно выдавила:

— Там была карта переходов и комнат, мой господин.

— Любопытно. Еще что-то?

— Нет.

— Хорошо, — легко согласился он. — И не волнуйся так, мне просто было любопытно. Но, пожалуй, больше никому не рассказывай.

— Как прикажете, мой господин.

Но девушку все равно накрыло волной злости и отвращения к самой себе. Ведь понимала, что надо молчать, но… Как промолчать, если твоя судьба — что лист бумаги в чужой руке: сомнут и бросят в огонь даже не задумавшись?

Правильно Шуа сказала: безмозглая Сурия. Презренная трусиха, а теперь еще и доносчица. Ликит, наверное, не дрогнул бы, не проболтался на ее месте, нашел отговорку. А лорд Ульф и вовсе не позволил бы загнать себя в угол.

И почему все так не вовремя? Отчего все эти неприятности произошли именно тогда, когда жизнь только начала обретать смысл?

— Ступай к себе, — голос евнуха вырвал ее из задумчивости. — А еще лучше найди какое-то занятие и проведи остаток дня с пользой. С твоими подругами я поговорю отдельно, больше их ядовитые речи никого не заденут.

***

— Ну? — совершенно нелюбезно поинтересовалась застывшая на пороге женщина. — Что на этот раз вам надо?

Визитер, немного смущенный таким прохладным приемом, склонился подчеркнуто вежливо:

— Мир вам. Простите за неожиданное вторжение, почтенная госпожа. Это дом верховного жреца?

— Нет, — отрезала она. — Это дом Лейлы бинт Махфуз. Мой дом. Но, если вы ищите Илияса, то явились в неудачное время: его нет, и когда он вернется, я не знаю.

— Да, мне известно, где верховный жрец находится и чем сейчас занят. А вы, миледи, по всей видимости, его супруга? Мое имя Астем, меня прислали к вам из дворца. Познакомиться с вами — огромная честь.

— Честь? Огромная? Ну-ну. Сделаю вид, что поверила и оценила. Но я Илиясу не жена, и я не из благородных, так что ни «леди», ни «почтенной госпожой» меня величать не надо.

Лицо гостя удивленно вытянулось, он еще раз осмотрел “не-леди”, отмечая детали, ускользнувшие от его внимания в первый момент. Лейла уже вышла из поры юности, но красота ее от этого нисколько не потускнела. Наоборот, чувствовалась в женщине какая-то вызывающая соблазнительность и спокойная уверенность в абсолютном превосходстве над окружающими. А еще привычка командовать, более свойственная жительницам Недоре, чем Золотых Земель. Да и в речах ее кротости было меньше, чем снега в пустыне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Простите, — осторожно уточнил мужчина. — Могли бы мы поговорить в доме?