Вы призвали… Кого надо! #2 - Виталий Сергеевич Останин

прибыл к тебе один и без охраны. Определенно, не глупый.

— Ясно. То есть ты…ик… ты хочешь сказать, что раз мы с тобой оба умные, значит не можем быть врагами?

— Не совсем так. — замахал руками призванный герой, отчего немного расплескал содержимое кубка. — Можем! Но можем и договориться. Выстроить долгосрочные отношения, признавая интеллект друг друга. Два тупых короля не смогут этого сделать никогда — будут драться до тех пор, пока сил не останется у обоих. А потом придет третий и заберет все, что им принадлежало. Понимаешь?

— Ну мы же приняли за факт, что я очень умный! — хохотнул гумондский правитель. — Так что, вполне понимаю.

По мере длящегося разговора, хозяин замка все меньше и меньше походил на человека, проглотившего палку, и все больше — на отличного парня. Который, вон, уже и шутки стал отпускать. Непонятно только — бренди так работало или беседа с равным собеседником. По которой Литольд Хахлет, судя по всему, очень истосковался.

А может быть это произошло из-за того, что сама по себе ситуация проходила по грани между жизнью и смертью. Ведь не каждый день к тебе заявляется враг в образе самого настоящего чудовища, но не нападает. Вместо этого достает бутылку крепкого спиртного, и говорит: «А давай-ка обсудим все наши противоречия, как взрослые люди!»

И совершенно непонятно, чем этот разговор закончится — то ли вы примиритесь, то ли поубиваете друг друга. Но что абсолютно точно, подобный подход заставляет понять, что притворяться и изображать из себя того, кем ты не являешься, уже нет никакого смысла. И тогда человек сбрасывает все маски.

— В других обстоятельствах, я бы предпочел свалить тебя, как и ты меня. — продолжил Влад Келлер. — Именно потому, что счел тебя слишком умным, а значит опасным противником. Ты крепко стоишь на ногах, понимаешь, что происходит вокруг, но главное — тебе нельзя просто приказать, не объясняя сути. Ты не примешь этот приказ!

— Не приму! — подтвердил Литольд.

— Вот! А это время. Возможность утечки инкор… информации. Короче говоря, много всего. В моем родном мире была такая присказка: «Легче убить, чем прокормить».

— Подходит к тебе.

— И к тебе, хех. Но в существующих обстоятельствах эта максима плохо работает…

— Ты имеешь ввиду, что глупо сражаться друг с другом, когда Король демонов на пороге?

— Да. Вот, кстати, еще одно свидетельство твоего ума. Глупый правитель сказал бы так: «Это меня не касается, слишком далеко от Гумонда!»

— Зато у меня в твоем разуме были очень серьезные сомнения. — признался Литольд. — Впрочем, они и сейчас меня до конца не оставили. Заявиться ко мне одному, практически без охраны — я было решил, что ты от самоуверенности совсем берега потерял.

— Это был тщательно проработанный план! — с пафосом воскликнул Влад. Но чуть позже со смущенной улыбкой добавил. — Но во многом он держался на интуиции, конечно.

— Знал бы ты сколько раз эта самая интуиция спасала мне жизнь! Порой, здравый смысл подсказывает, что выхода уже нет, но ты не сдаешься и каким-то чудом выкручиваешься. Вот, помню, был у меня один случай. Охотился я как-то за пиратами у Черных скал…

С кальвадосом было покончено где-то на стадии обсуждения груди и задницы Мариты Перови. Причем, морской князь, с одной стороны, признавал, что данные части тела маркграфини в высшей степени выдающиеся, но при этом всеми силами отрицал, что имел возможность оценить их лично. И все эти слухи про него и владетельницу Фису — не более чем досужие сплетни. Правда, опровержение он делал с такой мечтательной улыбкой на лице, что любой дурак понял бы — интрижка между соседями началась задолго до того, как правительница овдовела.

Притащивший уже четвертую бутыль Ириан застал монархов за очень необычным занятием — они пытались петь. Причем, если Литольд хрипел какой-то моряцкий шансон про любвеобильную русалку и подлеца капитана, то Влад Келлер самозабвенно выкрикивал что-то про горы, лучше которых могут быть только другие горы. Какие и почему в этой песне не уточнялось.

Смотрелось это до того странно, что маг-телепортер предпочел незаметно улизнуть. Подозревая, что показавшись на глаза бражникам, он будет либо вовлечен в качестве судьи в спор о том, кто лучше поет, либо просто получит приказ слушать эти душераздирающие вопли всю ночь.

Бутылку бренди он прихватил с собой в качестве компенсации и лекарства от стресса. И уже через час крепко спал в небольшой приемной перед личными покоями морского князя. Песенная дуэль, что характерно, ему совсем не мешала.

Где-то в третьем или четвертом часу ночи Влад Келлер попытался встать, и понял, что ноги его держат с большим трудом. И тогда решил, что время настало.

— Момент истины, Литольд, — как ему казалось, торжественно возгласил он.

— Какой? — непонимающе заозирался мутным взглядом владыка Гумонда. Никого не обнаружил и с вопросом посмотрел на призванного героя.

— Проверка того, о чем мы договорились. — пояснил тот. — Ты идешь под мою руку и становишься маршалом империи. С сохранением лена и большей части прав. По автономности региона обговорим отдельно, я не со всеми твоими предложениями согласен. Или…

— Что?

— Или у тебя есть прекрасный шанс покончить с надоедливым призванным героем прямо сейчас. Я здесь один. Пьяный в дым. Мой маг-телепортер дрыхнет в соседней комнате, и не сможет вытащить нас отсюда быстро. Что ты будешь со всем этим делать, Литольд?

Призванный герой лукавил. Тяга к авантюрам в его характере присутствовала, но не до такой степени, чтобы полностью отдать свою жизнь в руки вчерашнего противника просто ради того, чтобы проверить его верность слову. Козыри в рукаве он все же приберег. Продолжал висеть над замком морского князя воздушный корабль, да и Темное обличье со счетов скидывать не стоило. Кроме того, за беседой наблюдал ворон-соглядатай, который в случае опасности полетит к Ранете, а та приведет сюда весь их летающий флот. Ему самому нужно будет лишь захватить правителя Гумонда в заложники и дождаться подмоги.

Но он специально довел все до этого момента. Откровенностью, пьянкой и даже тем фактом, что не удержал Ириана от кражи одной бутылки бренди — маг был потрясающе безответственен и настолько же предсказуем. Все это он сделал для того, чтобы убедиться — Литольд дал свое согласие не под влиянием обстоятельств, а по доброй воле. Точнее, под влиянием обстоятельств, но