Возвращенная любовь - Джоанна Лэнгтон

На самом деле родными братья были только по отцу, любвеобильному шотландцу, отдававшему должное каждой красивой женщине. Когда Тимоти исполнилось десять лет, Клайв стал официальным опекуном мальчика и с тех пор обеспечивал его существование. Эрика повстречалась с ним в лондонской квартире, которую миллионер снимал специально для любовницы. Юноша в то время учился в Оксфорде и заявился к молодой женщине в поисках брата. Тот, к счастью, оказался там.

— Я стал редко видеть Клайва. Теперь понятно почему! — рассмеялся Тимоти, увидев Эрику в первый раз.

Старший Макферсон несколько смутился этой сценой, но Эрика постаралась выказать радость по поводу знакомства. Она знала, как крепка дружба между братьями. Трудно поверить, но когда-то она сама испытывала к Тимоти глубокую приязнь.

Конечно, он был мальчишкой, избалованным бесконечной заботой старшего брата, но дружить он умел здорово! В последние месяцы перед разрывом он звонил Эрике всякий раз, когда та оказывалась в Лондоне. Неважно, с Клайвом или нет. Стараясь сделать любимому приятное, молодая женщина никогда не отказывалась от встреч с юношей.

— Если бы ты была по-настоящему дорога брату, он уже давно женился бы на тебе, — сказал Тимоти однажды.

Тогда Эрика не придала этому высказыванию большого значения и в дальнейшем не замечала, что отношение к ней парня несколько изменилось. В конце концов, у него была подружка. К тому же в тот момент Эрику слишком занимали собственные проблемы: вскоре после знакомства с Тимоти выяснилось, что она беременна.

Даже после знаменательного разговора, когда миллионер признался, что не хочет терять ее, Эрика ощущала неуверенность. Ведь любимый так и не сказал напрямую, что хочет ребенка.

Пусть он стал гораздо нежнее и мягче, нo она знала, что затишье всегда предвещает бурю. Она знала и то, что в минуты гнева Клайв не кричит, а говорит тихим, но очень злым голосом. К тому же он до сих пор ничего не сообщил брату о ребенке.

Той ночью, когда весь ее привычный мир раскололся на тысячу кусков, она была в квартире одна. Неожиданно пришел Тимоти. Он явно выпил перед визитом, и впервые за все время его общество было Эрике в тягость. Она ничего не подозревала до того момента, когда он начал своим обычным дружеским тоном.

— Ты просто не замечаешь меня, да? — горько произнес Тимоти, не спуская с нее ярко-голубых — светлее, чем у брата, — глаз. — Для тебя я только брат Клайва, не больше, да? Я прихожу к тебе, и мы всегда говорим только о нем.

— Я не понимаю, что ты имеешь..

— То, что я люблю тебя! — неожиданно выкрикнул Тимоти, и красивые черты его исказились, как от боли. — Неужели ты не заметила?

— Ты слишком много выпил и… и не соображаешь, что говоришь, — пролепетала Эрика, не зная, что ей делать.

— Не обращайся со мной, как с младенцем! — вспылил Тимоти. — Ты не намного старше меня, а вот Клайв — на годы. Он принадлежит почти что к другому поколению! У нас с тобой гораздо больше общего.

— Давай окончим этот разговор, — твердо произнесла Эрика, чувствуя, что юноша говорит лишнее. — Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к твоему брату.

— А как он к тебе относится? Прилетает, тащит тебя в постель, а потом улетает снова… Он просто использует тебя!

— Я не намерена обсуждать с тобой мои отношения с Клайвом, — неровным голосом произнесла Эрика, уже не чувствуя себя так уверенно. Слова Тимоти потрясли ее.

— Не говори, что я не возбуждаю тебя. Я все равно не поверю. И я еще не встречал девчонки, которая устояла бы перед моим натиском. — Сейчас он больше всего напоминал избалованного мальчишку, желающего самоутвердиться. — Ты будешь моей королевой!

— Хватит, Тимоти, с меня довольно! Поскольку ты брат Клайва, я постараюсь забыть этот глупый эпизод. Надеюсь, ты поступишь так же. — Эрика понимала, что юноша уже не способен контролировать себя. — Я вызову такси, и тебя отвезут домой.

— Я сам достану машину, когда решу уехать! — с наглой развязностью заявил тот. — Эта квартира моего брата, а не твоя, так что я имею полное право здесь находиться!

Эрика беспокойно следила за его неловкими перемещениями по комнате — Тимоти явно перебрал — и вдруг почувствовала слабость и головокружение. В глазах молодого человека сквозило неподдельное отчаяние, и она невольно ощутила себя виноватой, хотя ни разу не спровоцировала его.

— Послушай, Тим, тебе только так кажется. Серьезно…

— Ничего подобного! Я действительно люблю, люблю тебя!

Младенец зашевелился в утробе матери.

— Я не испытываю к тебе ничего, кроме дружбы… — начала Эрика.

— Ты просто не позволяешь себе, — упрямо твердил Тимоти. — Я, конечно, не такой кобель, как Клайв, но и не невинный девственник!

Ребенок все активнее выражал свое недовольство происходящим.

— Послушай, тебе лучше уйти. Я неважно себя чувствую и иду спать, — выдохнула Эрика и устремилась в ванную, как в убежище.

Страшная слабость охватила ее. Сквозь шум льющейся воды до нее донесся звук хлопнувшей двери — это Тимоти наконец-то избавил ее от своего присутствия. Эрика чувствовала себя изможденной, к тому же очень расстроилась. Ведь теперь ей придется держать эту историю в секрете от Клайва.

Не может же любовница вносить разлад между братьями! К тому же ее собственные отношения с любимым переживали не лучший период, и совершенно незачем добавлять лишних сложностей.

Все эти рассуждения привели к тому, что Эрика не стала звонить Клайву, хотя больше всего на свете хотела это сделать. Тимоти просто выпил, наговорил глупостей, но завтра все нормализуется, убеждала она себя, забираясь под одеяло.

Дверь в спальню осталась открытой, в коридоре горел свет. У молодой женщины не осталось сил погасить его, она просто легла в постель и погрузилась в сон. Ни на минуту ей не пришло в голову, что в квартире может быть кто-то еще…

Содрогнувшись от отвращения, Эрика вернулась к реальности. Она не могла смириться, что наглость глупого подростка разрушила ее жизнь.

Гондола быстро скользила по темной воде канала, в воздухе пахло морем и цветами, ожерелья огней обвивали мосты и палаццо. Клайв, конечно, прислал к пристани личный катер, но Эрика захотела вплыть в родной город медленно, наслаждаясь каждым моментом узнавания. Венеция, спящий лебедь, тихо покоилась на волнах и словно приветствовала свою блудную дочь.

Издалека доносились веселые возгласы и музыка — ночная жизнь города только начиналась. Молодую женщину охватило странное ощущение: это уже было, только тогда рядом на скамеечке сидел Клайв и его длинные ноги едва не перевешивались за борт. Они приехали в Венецию и весь день прогуляли по городу. Эрика водила любимого по памятным местам своего детства, затаскивала в крошечные кофейни и закусочные, требовала покупать фиалки у цветочниц, кормила голубей и звонко смеялась. То и дело она чувствовала на себе сияющий взгляд Клайва и с трепетом ожидала наступления вечера. Сегодняшняя ночь тоже должна была быть особенной.