Белоснежка для Его Светлости - Ева Никольская

Довольная достигнутым, моя рыжая проблема назначила время поединка через три дня, дождалась моего согласия, затем нарочито вежливо со всеми, включая нас с Тиль, распрощалась и, взяв под руку тетку, гордо покинула лавку. А близняшки остались, пошушукались немного, поглядывая на меня и на шагающую к каретам парочку рыжих, после чего одна робко произнесла:

— Если хотите, леди, мы вас подготовим к бою.

— Мы знаем слабые места Уны, — добавила вторая, выразительно глядя на меня.

— Не стоит…

— Отлично! — не дала мне договорить Клотильда. — Встретимся вечером. Где? — спросила она, крепко сжав мою руку, видимо, чтобы я не возмутилась ее решением. И Персик, зараза, поддержал компаньонку, «шепнув», мол, надо сначала узнать, что предлагают, а потом уже отказываться. Пришлось смолчать, хотя сходиться ближе с акробатками, которых… р — р–р, лучше не думать, что с ними делал МОЙ муж. Ведь это все было до меня… до нашего с ним знакомства… вообще, не было! Вот, так правильней, да! Не было и точка. Но доверять сестричкам я все равно не собиралась. Может, Уна с теткой и им поперек горла встали, но это не причина подпускать их к себе.

— Лучше на нашей территории. Если мы явимся в дом эррисара, слухи поползут, которые вам не нужны так же, как и нам, — ответила одна из девушек и, потупившись, призналась, — я замуж выхожу через два месяца.

— Слухи по — любому поползут, — скривилась Ванда, пропустив мимо ушей слова блондинки про скорый брак. — Уна постарается.

— Ну, — положив на прилавок локти, проговорила хозяйка лавки. — Нам ведь тоже никто не мешает распространить СВОЮ версию слухов, — улыбнулась она. — Тем более я была свидетельницей мерзкого скандала, который закатила тут супруга Дьяра.

— И мы были, — пакостно заулыбались близняшки.

— И я, — кивнула свекровь, но быстро спохватилась: — нет, мне до сплетен опускаться нельзя, разве что близким подругам на невестку пожалуюсь. Кнута на нее нет! Эх, моя бы воля…

«Найдется кнут, — мысленно решила я, — вернее, заклинание снежных плетей».

Вслух же ничего не сказала, решив довериться неожиданно образовавшейся группе поддержке, хотя блондинистая ее часть меня довольно ощутимо напрягала, но демонстрировать свою неприязнь к акробаткам я пока не собиралась. Потерплю, а там… видно будет.

В гостевом доме…

— Поединок?! — взвыл эррисар, вскакивая из‑за стола, с которого на пол полетела недопитая бутылка вина и один из бокалов. — С Уной? Да о чем только думала… моя мать!

— Спокойно, Лиам, — попытался утихомирить его Кайлин, поднимаясь следом, но Варг не обратил внимания на недавнего собеседника, с которым несколько часов обсуждал сначала общие дела, а потом и сестру Дигрэ, желая узнать о ней как можно больше.

Бросив короткое «Увидимся!», мужчина покинул гостевые покои снежного эррисара вслед за Ингольвом, принесшим неприятную весть. Через двадцать минут оба друга были в торговом центре, где, оббежав несколько этажей, обнаружили наконец Снежану, да так и застыли столбами в дверях, глядя, как жена эррисара в компании его же матери, двух любовниц, компаньонки и песца с аппетитом поглощает мороженое, о чем‑то непринужденно беседуя со своими довольно улыбающимися спутницами.

— Я вижу то, что вижу? — спросил Ингольв, слегка толкнув Варга плечом.

— Нет, приятель, — отозвался тот, не скрывая раздражения, — у нас с тобой групповые галлюцинации.

Его бесило все! То, что этой безголовой девице наплевать на поединок, который может отправить ее в лазарет или и вовсе убить. Что она так возмутительно легкомысленна, и отвратительно беззаботна, а еще, что ее ничуть не смущает общество близняшек, вопреки недавним возмущениям насчет бывших женщин мужа. И это почему‑то особенно задевало.

Первыми гостей заметили именно циркачки и, синхронно побледнев, попытались сползти под стол, насколько это позволяли их места. Ну, а, глядя на реакцию блондинок, обернулась и Снежка.

В кафе…

Эррисар был страшен. Волосы растрепаны, глаза полыхают серебром, губы кривятся то ли в брезгливой гримасе, то ли в неприятной улыбке, а кулаки… его огромные крепкие кулаки… сжимаются с такой силой, что белеют костяшки. Стоящий рядом с ним Ингольв, наоборот, напоминал эталон спокойствия и невозмутимости. Даже приветливо нам кивнул, но ближе не подошел, а остался сторожить разъяренного медведя, на которого сейчас особенно походил мой супруг.

Прекрас — с–сно! И с чего, спрашивается, такая встреча? Или рыжий «серпентарий» успел донести до Варга свой вариант недавних событий?

— Леди Лиам! — громыхнул на все кафе похожий на раскаты грома голос эррисара. И я, по примеру близняшек, тоже начала невольно сползать под стол, но быстро сообразила, что ни в чем не провинилась перед мужем, и, гордо расправив плечи, села прямо, с вызовом взглянув в жутковатые глаза супруга.

— Уточни, которая, сын, — с ледяным спокойствием попросила свекровь.

— Обе! — рявкнул Варг, подойдя к нам и, гневно взглянув на акробаток, приказал: — Оставьте нас! — девушки повскакивали со своих мест, будто только этого иждали. А меня задело. Они ему бывшие любовницы, а не служанки. Такими темпами он и Клотильду сейчас выгонит. А потом и нам с Вандой достанется. И, спрашивается, за что?!

— Это мои гости, — сказала, зло щурясь на мужа, — не тебе решать, уходить им или оставаться.

— Нам нужно поговорить, — все еще не разжав кулаки, парировал Варг. — Без свидетелей, — и, как я и предполагала, красноречиво посмотрел на Тиль.

Та молча кивнула, грациозно поднялась и, сделав книксен, последовала к дверям, прихватив с собой замешкавшихся близняшек. Вместе с ними вышел и Ингольв, о чем‑то заговоривший с моей компаньонкой. Я же впилась пальцами в деревянные подлокотники кресла, раздражаясь все сильнее.

— Говори, — милостиво разрешила Ванда, которая реагировала на все с завидным спокойствием.

— Вы в своем уме… обе? — более мирно спросил мужчина, сев на освободившееся место.

Посетителей в кафе было мало, а те, что были, предпочли тоже удалиться, и у официантки срочные дела появились на кухне, куда чуть ранее удалилась стоящая за стойкой хозяйка заведения. Одним словом, помещение с десятком столиков как‑то разом опустело, но я сильно сомневалась, что за нами не наблюдают и не подслушивают.

— А что такое безумное мы совершили? — спросила Ванда, продолжая есть свое мороженое.

— Поединок!

— Ах, во — о–о ты о чем, — прикинулась недогадливой она. — Быстро ж слухи летят.

— Мама, я понимаю, что она, — он кивнул на меня, — ничего толком не знает о нашей жизни и людях, но ты то куда смотрела?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});