Враги по оружию - Виктор Глумов

Над лагерем осязаемым облаком висел шум. Глыба еще раз свернул, и Лекс увидел странный дом: коробку с пятью колоннами на крыше. Завод, наверное, какой-нибудь. Между тем танкер полз в сторону Разлома, на другой конец города, где оставалось свободное место. Согласно приказу Лексу надлежало поступить под командование полковника Грица в семнадцатый батальон, так же, как и Тойво. Грица Лекс ни разу не видел, но надеялся, что комбат являет собой идеал омеговца.

Остановились на свободном месте, Лекс отдал указания и вместе с Тойво отправился представляться командованию. Толстяк нервничал, приглаживал мокрые, торчащие за ушами кудри. Очередной задерганный майор рявкнул: «Славься!» — и приказал капитанам грузиться в сендер. Гриц был в штабе, а до него пешком по такой жаре далеко. Поехали. Тойво молчал, будто прикусил язык, майор остервенело давил на газ, лагерь шумел — более десяти тысяч человек, техника…

Штаб располагался в странном месте — то тут, то там из лавы выпирали какие-то странные конструкции, а на пригорке, куда раскаленная масса не добралась, оплавленная, покосившаяся, но в общем целая, стояла круглая площадка под шатровой крышей. На площадке застыли искусственные кони, маленькие, будто для детей предназначенные. Сендер обогнул исполинское железное колесо, лежащее на земле. Что за повозка была, если колесо по площади — как половина фермы? Рядом с колесом были разбросаны домики — маленькие, человеку не уместиться. Вонючей грудой в отдалении — торчат конечности, зияют дырами открытые рты — валялись мутанты. Видно, жили здесь, пока не пришла Омега…

— А как с водой? — спросил, нарушая субординацию, Тойво.

Майор, полуобернувшись, зыркнул на него, цыкнул зубом и не ответил. Лекс не заметил ни колодца, ни ручья, ни родника, да и откуда им взяться — много сезонов назад, во время Погибели, окрестность залило лавой из Разлома.

У штаба было еще суетливей. Тут бегали офицеры, ругались, размахивали бумагами, атаковали машину связистов, пытаясь переорать друг друга. Майор лихо затормозил возле длинной, человек на сорок, брезентовой палатки. Лекс с Тойво выпрыгнули из сендера. Перед откинутым клапаном, штаба стояли навытяжку два бойца в полном облачении, даже при шлемах. Одурев от жары, они не обратили на капитанов никакого внимания.

— Таки заходи, кто хочет, бери, что хочешь. Моя матушка всегда говорила: Тося, запирай двери! Как думаешь, Лекс, комбат внутри?

— Не знаю. Зайдем, представимся, нас и пошлют.

— Пошлют, — согласился Тойво, — и таки средним пальцем направление покажут.

Лекс с неодобрением поджал губы: ни настроение Тойво, ни шуточки ему не нравились. Разве можно так себя вести перед встречей с командованием?! Сам Лекс подобрался, глубоко вдохнул и шагнул в душную полутьму палатки.

Внутри оказалось почти пусто, только стояли вдоль стен железные ящики, накрытые брезентом. В центре палатки, у огромного раскладного стола, толпились в напряженном молчании офицеры. По нашивкам Лекс определил полковников, подполковников, генерал-майора. На вошедших никто не посмотрел. Генерал-майор отчетливо скрипнул зубами и, не отрывая взгляда от столешницы, сказал:

— Ну что, офицеры. Поздравляю. Эта карта годится только на растопку.

— Вот жили древние, — вздохнул сухой, как жердь, высокий полковник, — дороги, вы посмотрите, сколько дорог! А городов?

— За то и воюем. — Генерал-майор осмотрелся и наконец-то заметил вошедших.

— Капитан Лекс и капитан Тойво прибыли! — вытянувшись, отрапортовал Лекс. Под взглядами командования он стушевался. Генерал-майор потер щеки ладонями.

— Взгляните, молодые люди. Это большая редкость, а увидеть такое надо.

Капитаны несмело приблизились к столу. Теперь Лекс узнал генерал-майора — это был Ринг, верный соратник Бохана, в недавнем прошлом еще полковник. Хорошая карьера. У Ринга правильное, гордое лицо, он среднего роста, волосы и глаза — почти черные. Чувствуется в генерал-майоре внутренняя сила…

На столе была расстелена древняя, еще до Погибели изготовленная, карта окрестностей Москвы.

— Мы — здесь, — генерал-майор Ринг указал на огромный (но по сравнению с Москвой крохотный) город. — В Туле. Знаменитый был город, оружейники здесь жили. Вот здесь, — палец генерала чуть сместился, — были карстовые пещеры… Все лавой затопило. А Разлом прошел чуть севернее… Карта бесполезна.

— Красиво, — внезапно подал голос Тойво.

— Да. Всё потеряли, теперь долго возрождать. Ну-с… Гриц, забирай бойцов, доведи до их сведения, что полагается, и пусть отдыхают.

Подполковник Гриц отошел от стола, жестом велел капитанам следовать за ним. После полутьмы палатки солнце показалось особенно безжалостным. Лекс и Тойво по очереди доложили обстановку, сообщили, что больных и раненых нет, техника цела, и получили разрешение отдыхать — обедать, располагаться, мыться — до особого распоряжения. Гриц выглядел воодушевленным, все время поглядывал в сторону дохлых мутантов.

— Интенданта найдите, возьмите у него воду и провизию. И еще. Отыщите капитана Кира, моего заместителя, он должен быть где-то рядом с вашим лагерем. Он введет вас в курс дела подробно, вы отныне в его прямом подчинении.

Кир?! Лекс автоматически рявкнул «Славься!», вскинув руку в приветствии. Неужели Кир? Тот самый, бывший сокурсник, позже — враг? Тот самый Кир, который чуть не убил Лекса на Полигоне? Заместитель комбата Грица? Лекс не поверил своим ушам: может быть, тезка… Тойво Кира не знал и смятения Лекса не заметил.

Обратно на окраину их никто не повез, пошли пешком под аккомпанемент нескончаемых жалоб Тойво.

Все сводилось к мудрости его матушки и ее бессмертным заветам. Чтобы отвлечься, Лекс спросил:

— Тойво, а что случилось с твоей мамой?

Он ожидал пространных объяснений и приготовился не слушать, но Тойво внезапно притих, будто захлопнулся, и дальше топали молча.

Кир уже поджидал давнего недруга. Это был именно он, и совсем не изменившийся, несмотря на прошедшее время и полученное звание. Все тот же чернявый мальчишка с хищным лицом, гибкий и стройный, куда изящнее Лекса. Как тонка ядовитая змея, танцующая перед прыжком. Лекс замер и на миг задержал приветствие, но все же вскинул руку и рявкнул «Славься!» и Кир с фанатичным блеском в глазах ответил тем же.

— Ну, здравствуй, — он хлопнул Лекса по плечу, — давно не виделись. Ты, я слышал, в гарнизоне каком-то дальнем штаны просиживал, с фермеров дань собирал? А я вот уже повоевать успел. Так-то, брат. Как тебе боевые действия?.

— Да я их и не видел толком. — Лекс вспомнил разграбленную деревню, изнасилованных женщин, девушку, сошедшую с ума. — Пока что война только мирных диких коснулась.

— Это ты не прав, — широко улыбнулся Кир, блеснули зубы. — Ну что ты как не родной? Субординацию блюдешь? Пойдем ко мне, вспомним детство золотое, за командира-наставника Андреаса выпьем. Ты ведь не знаешь — умер Андреас, его прямо на тренировочной площадке удар разбил. Познакомлю тебя с сослуживцами. И тебя, капитан Тойво, приглашаю. Пойдешь?

Соблазн был велик. Тойво согласился сразу, а Лекс, у которого, в общем-то, не было выбора, мялся и колебался. Ему претило пить с Киром, но…

— Это приказ, — безмятежно промолвил Кир, и Лекс был вынужден подчиниться.

* * *

На столе в палатке исходил паром котелок с кукурузной, заправленной солониной кашей, ждала своего бутыль мутного стекла и глиняный кувшин с водой. На раскладушке прямо в ботинках валялся молодой человек неясного звания; длинные, до плеч, светлые волосы его были небрежно собраны в хвост. Молодой человек покачивал ногой и напевал себе под нос популярную песенку:

Человек, царь зверей, оглянись, не робей,Создан весь этот мир для утехи твоей!Чем угодно ты можешь себя ублажать,Но послушай меня: не люби ползуна![8]

Лекс с удовольствием послушал бы дальше, но, заметив гостей, белобрысый замолчал и уставился на вошедших тяжелым неподвижным взглядом. Будто изучал. Леке поежился.

— Краузер, — не поднимаясь, представился молодой человек, — лекарь батальона. Научник. Кир присел к столу, потер ладони, заглянул в котелок.

— Наконец-то. Не хотелось вешать еще одного повара. Как у вас, капитаны, в ротах? Нормально с питанием? Меня чуть не отравили. Представьте: подъезжаем мы к торговому городку, который усмирить должны. И все с больными животами! Ох, отделал я поваришку. А после и повесил, за следующий промах.

— Усмирить? — Лекс снова вспомнил разграбленный поселок.

— Ну да. Там, понимаешь, взбунтоваться надумали. Против Омеги пойти! Идиоты. В наше время дикий должен любому военному в ноги кланяться, а не бунтовать. Кстати, не так далеко от твоих выселок был городок… Ну знаешь, наверное, там Молот, кузнец, старостой. И мельница.