Встреча со Зверем. Том 1 (СИ) - Зена Тирс

утешая, начал гладить её по волосам.

— Ты ранен? — спросила Владычица, окинув взглядом доспехи Рейвана.

— Кровь не моя. — Он посмотрел Маррей в глаза, на губы — и Владычица отвела взгляд.

Ингрид обрадовалась, что больше она к нему не полезет. Теперь он целиком принадлежал ей.

— Не прикасайся к нему, Марр, — предостерёг Лютый, схватив Владычицу за руку.

— Я и не собиралась.

— Ворота укрепили! — послышался голос вана Харальда. Он вошёл в зал следом за Рейваном в сопровождении соратников. — Можете поспать, — кивнул он воинам. — А к вечеру сменим караулы.

Увидев Рейвана, Харальд направился к нему. Ингрид не понравился воинственный блеск его глаз и хищная резвость шага.

— Ты кзорг?! — грозно произнёс ван. — Я видел, как ты сражался рядом со мной. Человек на такое не способен!

Рейван вздохнул, расправил плечи и прямо поглядел на Харальда. Ван молча положил руку на эфес меча.

— Он сражался за нас! — воскликнула Ингрид. — Он на нашей стороне!

Рейван передвинул ладонь с её головы на губы, чтобы она помолчала. А Лютый толкнул Ингрид в бок.

— Имей приличия, — буркнул он. — Тихо!

— Тебя не спросили! — огрызнулась она.

Рейван стоял не шевелясь. Взгляд его был уставшим, а доспех истерзанным в битве. На волосах, лице и ладонях засохла кровь набулов.

Харальд усмехнулся и положил руку Рейвану на плечо.

— Никогда не видел, чтобы так сражались, — кивнул он. — Ты как зверь. Я рад, что в наших рядах хотя бы один кзорг!

8-2

В жáре и смятении, отчаянии и плаче ночь быстро снизошла на полуразрушенный город. Караулы сменились — и в большом зале снова стало шумно от гула вернувшихся с дозора воинов, требовавших еды и сна. Женщины накормили и разместили их. И вскоре вновь воцарилась тягучая тишина, нарушаемая лишь треском горящих чаш и стонами тех, кто не мог справиться со своей болью.

— Маррей! — раздался голос Тирно из середины зала. — Нужна твоя помощь: здесь парень задыхается!

Рейван очнулся от дрёмы и увидел, как Владычица склонилась над бледным, сотрясаемым конвульсиями юношей. Это был тот самый парень, который приветствовал их с Лютым у колодца в день прибытия в Хёнедан.

Маррей пощупала сердцебиение юноши и придвинула ближе свою лекарскую сумку. Взгляд её был полон нежного материнского сострадания, но руки действовали расчётливо и уверенно. Маррей достала острую трубочку, протёрла её смоченной в прозрачном эликсире тканью и осторожно вставила юноше меж рёбер.

— Не бойся, милый, — сказала она.

В глазах старого Тирно, который сидел подле неё, прочитались недоумение и ужас. А из трубочки с протяжным звуком начал выходить воздух, сдавивший сердце. Юношу перестало трясти, дыхание его выровнялось.

Маррей скоро встала и направилась к следующему раненому: многие жалобные голоса призывали её. Это было её поле боя, и она была стойким воином в битве, где есть лишь боль, страх и отчаяние.

На протяжении всей ночи Владычица Маррей самозабвенно утешала воинов и лечила их раны, обессиленно садясь на пол, когда была на то минута, и вновь поднимаясь, когда кто-то шептал её имя. Её руки, лицо и платье все перепачкались в крови.

С одним воином Маррей провела много времени. Рана была безнадёжна, но Владычица продолжала попытки вернуть на место и сшить кишки, вышедшие наружу из рассечённого живота. Она никого не оставляла без надежды.

Мальчишка-воин с пробитым лёгким хрипел подле Владычицы, словно дитя, сминая её подол. Маррей взяла на колени его голову и запела тихую песнь, поглаживая его по щеке.

Рейван не различал её слов, но перелив грудного бархатного голоса ласкал и убаюкивал и его собственную душу. Маррей приковывала к себе его взгляд и восхищала каждым своим движением, оставаясь при этом недосягаемой.

«Теперь я знаю, что хочу умереть не в бою, — подумал он. — Я хочу умереть у неё на руках».

Ингрид снова вырвало. Рейван схватил тряпицу и вытер девушке лицо, а затем настойчиво влил ей в рот воду.

— Пей, — приказал он. — Пей, а то долго не протянешь.

Рвота не покидала её. Ингрид выглядела бледной: потеря крови и обезвоживание сделали её сухой, как веточка.

Безвольно опустив голову на колени Рейвану, она вцепилась в его руку, словно в единственное, что осталось у неё в темноте целого мира.

— Поспи, — сказал он, поглаживая Ингрид плечи.

— Мне так страшно, — прошептала она. — Набулы не отступят, пока всех нас не убьют, да?

— Вероятно, — ответил Рейван. — Когда я сражался в рядах кзоргов, то никогда не отступал.

Ингрид вздрогнула и сильнее сжала его руку. Он поглядел на неё, сжавшуюся у него на коленях. Ему и самому было страшно и негде найти утешение, и Рейван подумал, что зря так ей ответил. Он мог бы проявить заботу, вселить надежду, но он ничего не умел, кроме как прорубать себе дорогу мечом.

Рейван перевёл взгляд к пляшущим огням чаш в середине зала и увидел, что мальчик на руках Маррей уже мёртв.

— Ри, я и теперь отступать не намерен, — прошептал Рейван. — Я буду бороться не только за себя, но и за тебя. А это больше, чем было у меня прежде.

Ингрид безвольно обмякла. Рейван больше не чувствовал её дыхания.

— Ри? — потормошил её он. — Ты слышишь меня?

Ингрид не отозвалась.

Рейван с видом ошалевшего волка поглядел на Маррей, и она без лишних слов бросилась ему на помощь. Присев рядом на колени, Владычица осмотрела Ингрид.

— Не бойся. Она просто заснула. Скоро ей станет лучше.

Тепло близости Маррей сладким, чуть уловимым дуновением коснулось Рейвана. Он внутренне всё ещё трясся от ужаса потерять Ингрид и не решался насладиться глубоким вдохом.

Поднявшись, Маррей провела рукой по его волосам.

— Ты тоже поспи, — произнесла она.

Одним прикосновением Владычице удалось унять его тревогу и подарить утешение, в котором он так нуждался. Маррей ушла, и Рейван чуть не заплакал от тоски по этой женщине и от безнадёжного отчаяния перед тем,