Апофеоз, или Зарисовки на руинах моего сознания (Экзорцизм - 2) - Филип Фармер

В этот момент очередная женщина перестала щекотать кончиком языка яички Чайлда. Пао, член которого на глазах восстанавливал свою мощь, хотя из него еще сочилась сероватая жидкость, неспешно приблизился к Геральду. Чайлд посмотрел на него с немым желанием.

Он был близок к оргазму; напрягшаяся колонна плоти пульсировала, слегка раскачиваясь. Он отметил, что сияние кубка то становилось сильнее, то уменьшалось.

К тому времени как Пао встал рядом, смутные догадки переросли в уверенность. Кубок испускал свет сообразно пульсации фаллоса капитана!

Пао поднял руку Чайлда; при этом его пенис сразу стал твердым, дойдя почти до пупка. Плоть Геральда тоже вздыбилась так, что касалась живота. Пульсация усилилась, затопившая яички лава грозила вот-вот вырваться наружу.

— Ну давай! — выдохнул он.

Пао взмахнул рукой. Чайлд понял, что должен назвать партнера.

Геральд быстро пробежал глазами по разгоряченным телам и лицам. Великолепный выбор: почти все женщины отличались удивительной красотой.

— Вивьен! — громко произнес он.

Пао открыл рот, очевидно собираясь возразить Чайлду.

Но тут же опомнился и пальцем поманил Мабкруф.

Она была ошарашена не меньше китайца. Ткнув себя в грудь, выдохнула:

— Я?

Пао кивнул и жестом показал, чтобы она поторапливалась. Вивьен почти бегом бросилась вперед. Свисающая змейка путалась в ногах, билась о колени. Бородатая головка, распахнув рот, негодующе шипела.

Упав на колени перед Чайлдом, опустив глаза, Вивьен шепнула:

— Простите меня, капитан.

Потом обеими руками взяла напряженный фаллос и принялась с наслаждением обсасывать головку. Наслаждение нарастало, волнами охватывая его; тело от живота до колен обратилось в лед.

Задыхаясь, он простонал, обращаясь к Пао: — Вырви эту тварь!

— Какую тварь? — недоуменно спросил китаец.

— Змейку из ее влагалища! Быстрее!

Пао наклонился, просунул руку между ног Чайлда и схватил бородатое существо, пытавшееся обвиться вокруг бедер, чтобы добраться до ануса, хотя его длина вряд ли позволяла это. Китаец сдавил его там, где тельце переходило в голову, и дернул изо всех сил.

Вивьен распалась на части.

Руки Чайлда держали осиротевшую голову. Прекрасные фиалковые глаза полыхнули огнем, но губы по-прежнему сжимали фаллос, а язык искусно стимулировал его. Остальные ожившие органы, встав на крохотные лапки, разбежались по всей комнате. Здоровенный негр, которого Вивьен только что удовлетворила, поймал влагалище-многоножку и, насадив его на могучий член, принялся двигать ею. Существо судорожно сучило лапками, словно испытывало оргазм.

Кубок стал пульсировать быстрее. Чайлд держал голову за уши и яростно всаживал в нее твердый как сталь фаллос. Головка уперлась в горло, потом почти выскользнула изо рта, чтобы мгновение спустя проникнуть еще глубже, так что волосы вокруг пениса терлись о нежные пухлые губы.

Все быстрее и быстрее, ярче и ярче! Зримая пульсация надвигающегося экстаза.

Лед превратился в огонь! Потоки лавы устремились в распахнутый рот. Он закричал, стал яростно двигать бедрами, в своем исступлении едва не выронив голову.

Фаллос вошел в ее горло, жесткие волосы царапали нос, Чайлд извергал семя снова и снова, а кубок сверкал, как тысяча солнц!

Пао забрался под голову Мабкруф и стал глотать стекавшую из горла на пол сперму.

Остальные спешили слизать то, что он пропустил.

Потом китайца отпихнули в сторону, на его место заполз еще один счастливец. Но и он продержался недолго.

Участники оргии, отталкивая друг друга, подставляли распяленные рты под драгоценный дождь. Неудачники водили пальцами по губам или совали их в рот тем, кто смог подобраться к волшебному источнику, а потом жадно облизывали их. Некоторые после этого втирали оставшуюся влагу между ног.

Сладкая дрожь экстаза улеглась, Чайлд исторг последние капли спермы. Сияние быстро померкло. Вскоре от кубка исходило лишь слабое свечение.

Переводя дыхание, Геральд стащил голову Вивьен со своего члена и бросил ее Пао.

— Теперь можешь снова собрать ее.

Он сел и мрачно уставился на кубок, чувствуя неимоверную усталость.

Все столпились вокруг него. В шепоте приглушенных голосов чувствовался благоговейный страх. О чем они говорят? Сначала Чайлд не мог разобрать ни слова; потом до него донеслись слова одной женщины: "Он и в самом деле вырос! Немного, но вырос!", и он понял причину восхищенного изумления. Та сторона кубка, где металла недоставало, теперь выросла почти вдвое.

— Вы воистину наш капитан, о Геральд грядущего исхода! — провозгласил Пао, держа обмякший член на ладони. — Но более не Чайлд, не дитя!

На этот раз смысл слов китайца был ясен, правда в общих чертах. Когда тело сотрясал последний могучий оргазм, в мозгу мелькали странные образы. Впрочем, они больше не казались странными. Каким-то неведомым образом древний ритуал пробудил дремавшие глубоко в душе знания о жизни его истинных предков. Точнее, генетическую память.

ГЛАВА 17

Барабанный стук в дверь заставил Форри подскочить.

Он распахнул ее, даже не удосужившись проверить, кто к нему ломится. Такое отсутствие бдительности свидетельствовало о расстроенных нервах.

На пороге стоял высокий благообразный мужчина с желтоватыми волосами и темно-синими глазами, С ним были еще двое.

— Меня зовут Хиндарф, — представился незнакомец. — А это Беллоу и Грандер. Мы друзья, старые друзья Алис Мерри. Вы разрешите зайти?

— Здесь нельзя курить, — предупредил Форри, но потом вспомнил, что Алис сидит на диване и яростно дымит Он впустил их в дом и закрыл дверь. Двое, не дожидаясь приглашения, уселись, а Хиндарф встал в середине комнаты с таким важным видом, словно намеревался стать центром внимания присутствующих. Так и вышло — Я пришел сюда, чтобы довести до конца наш план, — сказал он.

— Какой план? — спросил Форри.

Он обвел взглядом комнату. Аккерман всегда относился к этому месту как в центру Вселенной. Здесь были собраны рисунки и картины, запечатлевшие самые отдаленные уголки космоса. Все они были созданы теми, кто никогда не покидал пределов Земли, во всяком случае во плоти. Картинки с Марса… Для кого-то — чудное место, но для него — дом.

А теперь личный островок в космосе, с его привычной атмосферой, казался чужим, уплывал, словно сорвавшийся с якоря корабль, в необъятное море, став игрушкой волн.

Вторжение в его маленький мир настоящих инопланетян уничтожало дух, царивший здесь, делало все фальшивым. Ведь они, в отличие от хранящихся здесь продуктов человеческой фантазии, настоящие. Вопреки собственным утверждениям Форри, жизнь все-таки оказалась реальнее вымысла!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});