Секретное оружие - Лев Овалов

Джергер давно уже выехал на Ярославское шоссе и гнал машину к летней резиденции Харбери.

— Где мы находимся? — поинтересовалась Леночка.

— На Ярославском шоссе, — нехотя ответил Джер­гер.

— А приедем скоро? — спросила Леночка.

Джергер оглянулся. Вишневая “Волга” шла на том же расстоянии.

— Скоро, — сказал Джергер и прибавил газу.

Они проезжали поселок за поселком…..

Наконец въехали на улицу, больше похожую на тенистую лесную аллею. Вдалеке среди густой зелени ярким пятном выделялся желтый забор.

— Вот наша дача, — сдавленным голосом произнес Джергер, не столько обращаясь к своей спутнице, сколько успокаивая самого себя. Он боялся, что его успеют схватить у самых ворот, на пороге спасения. Кроме того, его очень беспокоил милиционер, стоявший около деревянной будки, у самого въезда на дачу.

“Будь ты проклят!” — подумал Джергер.

Но отступать было некуда. Он резко затормозил, чуть не ткнувшись радиатором в желтые ворота, выскочил, подбежал к калитке.

Заперта!

Тут же к нему подошел милиционер. Отдал честь.

— Вы знаете, чья это дача? — вежливо осведомился он.

— Да-да. Я приехал к мистеру Харбери. К мистеру Харбери, — повторил Джергер.

Заметив у калитки звонок, он было потянулся к нему, но милиционер предупредил Джергера и сам нажал кнопку. После этого постовой заглянул в машину и кивнул в сторону Леночки.

— Девушка с вами? — сказал он, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Со мной, со мной, — скороговоркой подтвердил Джергер.

Калитка открылась, и показалась какая-то личность из обслуживающего дачу персонала.

— Да? — спросила личность

— К мистеру Харбери! — с мольбой в голосе воскликнул Джергер.

— Да-а-а, — сильно растягивая звук “а”, утвердительно произнесла личность и распахнула ворота.

Джергер оглянулся. Вишневая “Волга” остановилась неподалеку, но из машины никто не выходил. Там же стоял мотоциклист.

Джергер сел за руль, и через минуту машина Барнса очутилась во дворе дачи.

И лишь тогда вишневая “Волга” приблизилась к желтому забору.

Первым вышел Ткачев, подозвал милиционера, предъявил свое удостоверение.

— Вы знаете человека, который въехал сейчас во двор? — спросил Ткачев.

— Нет, — ответил милиционер.

— А кого он спросил?

— Мистера Харбери.

— Ах, Харбери…

Ткачев отлично знал, чем занимается мистер Харбери и де-юре, и де-факто.

— В машине еще какая-то девица, — доложил ми­лиционер. — Я спросил, говорит — с ним.

— Так и спросил?

— Так точно.

Ткачев готов был расцеловать милиционера, — ничего не подозревая, тот сделал важное дело, можно сказать, официально зарегистрировал появление Леночки на даче.

Ткачев указал на будку.

— Телефон там?

— Так точно.

Ткачев вошел в будку и вызвал Пронина.

— Иван Николаевич? Докладывает Ткачев.

— Давай-давай, Григорий Кузьмич, слушаю, — донесся до Ткачева знакомый голос.

— Часа полтора болтались. Пользуется “Волгой” Барнса. Пытался уйти, но мы его загнали. Доехал, по-видимому, до места. Говорю из Крюкина. В данное время находится на даче, арендуемой Харбери и его соотечественниками.

Пронин засмеялся.

— Мышка спряталась в свою норку!

Ткачев не понял.

— Что?

— Говорю, мышка спряталась в свою норку. Продолжайте, Григорий Кузьмич.

— Остановился у ворот. Спросил мистера Харбери. Въехал во двор…

— Решили не брать у ворот?

— Для чего? Есть предлог проникнуть на дачу.

— Правильно, — одобрил Пронин. — С Леночкой расправиться не посмеют, поскольку известно, что она там. Людей подбавлю. Сейчас дам команду. Оцепите участок. Действуйте в зависимости от ситуации. Хорошенько обыграйте предлог…

— Слушаюсь, — сказал Ткачев. — Тут еще кружится этот…

— Доктор Успенский? — догадался Пронин.

— Он.

— Волнуется?

— Не говорите!

— А знаете что… — Секунду Пронин размышлял. — Используйте его в качестве тарана. Он ведь, так сказать, частное лицо. Подумайте об этом.

Ткачев усмехнулся.

— Есть подумать.

— Все, — сказал Пронин. — Действуйте.

А за желтым забором все шло своим чередом. Джергер въехал во двор, поставил машину. Навстречу шел Харбери.

— Каким образом… — начал было он и запнулся, увидев выразительный взгляд Джергера.

— Познакомьтесь, — обратился тот к Леночке, указывая на Харбери. — Сейчас вы увидите маму.

— Привет! — Харбери по-приятельски пожал Леночке руку и помог ей выйти из машины.

— Вот мы и добрались до нашей дачи, — наигранно приподнятым тоном сказал Джергер.

Он ведь понятия не имел, что Леночке известно, с кем она имеет дело!

— Что это за дача? — спросила Леночка.

— До революции принадлежала московскому миллионеру Михайлову, — пояснил Харбери. — А теперь отдыхают наши сотрудники.

— Не только сотрудники, — добавил Джергер. — Все, кому не надо быть на виду.

Они подошли к двухэтажному кирпичному флигелю, расположенному в глубине аллеи пушистых голубоватых елей. Поднялись по винтовой лестнице на крыльцо.

— Мама здесь? — нетерпеливо спросила Леночка.

— Вы увидите ее, — сухо ответил Джергер.

В небольшом полутемном холле было прохладно и тихо.

— Наверх, — указал Харбери.

Поднялись на второй этаж. Вошли в гостиную.

Легкие стулья обтянуты пестрой полосатой тканью. Из такой же ткани занавески на окнах. На круглом низком столе в ярко-желтой керамической вазе — желтые гладиолусы.

— Отдохните, — предложил Харбери. — А мы отлучимся. Минут на пять.

— Пожалуйста, — сказала Леночка.

— Небольшой деловой разговор, — пояснил Джер­гер. — Мы скоро вернемся.

Они оставили ее одну.

Леночка подошла к окну. Возле флигеля синели ели, дальше белели стволы берез, а еще дальше виднелся большой белый дом и перед ним пестрые клумбы.

Леночка надеялась, что раз уж ее сюда привезли, ей все-таки покажут Марию Сергеевну. Они ведь не знают, что разоблачены, и захотят ее успокоить. Может быть, для этого и пригласили ее сюда, в комнату на втором этаже. Проведут Марию Сергеевну мимо окон, покажут, что она жива и здорова, и увезут Леночку обратно в Москву. И она твердо решила окликнуть Марию Сергеевну — будь что будет!

А Харбери в это время объяснялся внизу с Джергером.

— Какого дьявола вас сюда принесло? — выругался он, уставив на Джергера свои оловянные глаза.

— А куда мне было деваться? От самой Москвы за мною едет машина!

— Какая машина?

— Контрразведка!

— И вы привели ее сюда?

— А что мне было делать?

— Да ведь через полчаса здесь может быть Паттерсон!

— И отлично. Не осмелятся же они задержать Паттерсона?

— А потом?

— А потом, Билл, вы покажете себя настоящим то­варищем.

— Не понимаю, Робби…

— Ковригина подготовлена к отправке?

— Она еще не упакована, так сказать, но… Все в порядке. Инъекция сделана, раньше чем через сутки не проснется.

— А где она?

— В подвале.

— Так вот, Билли, вы отправите вместо нее меня! Поэтому я сюда и приехал!

— Я не понимаю, Робби…

— Да что тут понимать! Раз они меня нащупали, значит, обязательно возьмут. Единственное для меня спасение — Паттерсон! Через два часа я буду уже заграницей!

— Но тогда пропадет вся операция!

— А черт с ней! Отец Чарльз подождет! А вы тут найдете какую-нибудь другую оказию…

— Да, но Ковригину здесь уже нельзя больше оставлять?

— Отвезите куда-нибудь, вы сумеете это сделать!

— А если ее найдут?

— Ну как найдут? Не так просто получить ордер на обыск у иностранца. Да они ничего и не подозревают. Откуда им знать, что она жива?

— А ваша юная девица?

— Само молчание!

Харбери только поглядел на Джергера и ничего не сказал.

— Да-да, — продолжал Джергер. — Жизнь она себе сохранила, есть свидетели ее приезда. Вы продержите ее часа два и отпустите, скажете, что это была шутка, что вы просто хотели с ней познакомиться. До вас все равно не доберутся. Ковригиной здесь не будет, а значит, и никаких улик…

Харбери покачал головой.

— Вы безумец, Робби!

Джергер с отчаянием уставился на Харбери.

— Вы что — не согласны?

Харбери опять покачал головой:

— Нет, Робби, не могу…

— Отдаете товарища врагу?

— Бросьте, Робби, красивые слова. Вы спасаете свою шкуру. А кто будет думать о моей? Мне не простят, если я не отправлю Ковригину.

— Я все беру на себя! Упакуйте меня в этот кофр вместо Ковригиной, и уже через два часа я буду вне опасности.

— Нет, Робби…

— Нет?!

Джергер, должно быть, понял, что просить бесполезно.

— Хорошо, — сказал он вдруг каким-то удивительно тихим голосом. — Тогда я не дам вам отправить Ковригину.