Лидерство: проклятье или панацея - Борис Поломошнов

Лидер-подлец, безусловно, об этом знает, и он это если и не понимает, то, по крайней мере, ощущает своим нюхом.

Шакальим.

Поэтому тиран как таковой, тиран в «чистом виде» (если по отношению к тирану применимо сочетание его хотя бы с чем-то чистым) безвозвратно канул в Лету вместе с примитивными орудиями четвертования и колесования как непременными атрибутами тирании.

На смену монстровидному и дико-образному тирану на историческую авансцену сегодня активно и инициативно выдвигается иная фигура: благовидная, ухоженная, прилизанная, прилежно демонстрирующая миру девственную чистоту своих рук и убедительно уверяющая мир в столь же девственной чистоте своих помыслов.

Не случайно же Адольф Гитлер произносил свое сакраментальное – всхоленное, взлелеянное, выпестованное им: «Совесть – жидовская выдумка», – всегда только в «узком кругу ограниченных людей», и никогда – на публичном выступлении.

Так уж сложилось, что Природе не хватило фантазии и изобретательности, чтобы породить гибрид хищника с паразитом.

В природе есть: отдельно – хищники, отдельно – паразиты.

Как говорится в классическом законе классической (Аристотелевой) логики, «или – или», третьего не дано (tertium non datur).

В людском же сообществе этот закон не действует: нет непреодолимой границы между тираном и подлецом, поскольку существует еще и некий мутант – гибрид тирана с подлецом.

От тирана гибрид унаследовал патологическую жестокость, нетерпимость к инакомыслящим, инакоговорящим и инакодействующим.

От подлеца – на «законном» – генетическом основании – хитрость, изворотливость и коварство.

Гибрид тирана с подлецом ненасытен: сколько бы ни было у него власти и денег, ему их будет мало.

Где взять недостающее?

У других людей.

Как?

С помощью третьих людей, которых ради такого дела рассматриваемый гибрид готов назвать друзьями, попользоваться ими до тех пор, пока получается извлекать из них выгоду, и «слить» их, как сливают в канализацию ненужное содержимое унитаза, то есть, выбросить их из своей памяти, а еще лучше – из числа живых сразу же, как только они исчерпают свой ресурс полезности гибриду.

Это – практическое воплощение гибридом кредо подлеца, то есть постоянной готовности делать другому то, чего никто не хочет, чтобы кто-то делал ему.

Много, очень много подлецов среди лидеров.

Точно так же, как много, очень много лидеров среди подлецов.

Если лидерство – это полет, а это действительно так, то все лидеры-подлецы совершают его по одному и тому же маршруту – в Преисподнюю: лжи и предательства; коварства и жестокости; цинизма и лицемерия.

Тем не менее, несомненно, что не все лидеры – подлецы.

Точно так же безусловно, что не все подлецы – лидеры.

3. «Unus pro omnibus omnes pro uno» – «Один за всех, и все – за одного!»

«Никогда не в одиночку».

Стив Джобс.

«Дайте мне точку опоры – говорил Архимед – и я переверну Мир».

Для настоящего, то есть, эффективного, результативного и позитивно перспективного лидера такой точкой опоры является его команда.

Ни один, пусть самый талантливый и даже гениальный лидер, без опоры на крепкую мощную свою команду не может быть дееспособным.

Именно в качестве лидера.

Команда – не скопище нулей.

Каждый участник команды – единица.

Более или менее боеспособная и дееспособная.

Насколько «более» или «менее» – это зависит, прежде всего, от лидера.

От его интеллекта, его организаторских способностей, его таланта разжигать искрой своих идей пламя действий его команды.

Настоящий Лидер – не единица среди нулей.

Он – даже не единица впереди нулей.

Он – первая боеспособная и дееспособная единица в ряду других.

Составляющих определенное число.

Выражающее силу команды.

Возглавляемой лидером.

Он – первый среди равных.

Объединенных общей мечтой как самой заветной целью.

Сплоченных общей программой действий.

В его команде – никто не лишний.

Никто не ущербный.

Как сказал генералиссимус Суворов в своей «Науке побеждать», «каждый солдат должен знать свой маневр».

Команда – не хаотичный конгломерат компонентов.

Она – монолитный сплав.

Опыта и молодости.

Трезвого расчета и азартного задора.

Импульсов творческого вдохновения и методичности скрупулезной последовательности.

Тонкости и изящества мысли с последовательной настойчивостью в ее осуществлении.

Для такой команды «любое море – по колено, любые горы – по плечу».

Станет ли она именно тем, что от нее требуется, зависит, прежде всего, и главным образом от ее лидера.

От его желания и способности сплотить воли, объединить устремления и воплотить потенциал каждого в конструктивность и продуктивность действий всех.

Что для этого требуется?

Совсем не многое.

Но – весьма существенное.

Во-первых, постоянная готовность лидера разделить со своей командой ее участь, какой бы горькой она ни была.

«Ave, Сaesar, morituri te salutant!», – это приветствие возникло не на пустом месте: Гай Юлий Цезарь стал первым из римских полководцев, который перед началом битвы, оставаясь сам на передовой, отсылал коней – своих и своих приближенных в тыл, лишая тем самым себя малейшей возможности ретироваться при возникновении реальной опасности.

Об этом факте достаточно подробно написано и у Гая Светония Транквилла, и у Гая Саллюстия Криспа.

Неизвестно, читал ли этих авторов Мел Гибсон, но в поставленном им фильме «Храброе сердце» его герой – Уильям Уоллес – перед боем поступает точно так же, как в свое время действовал Гай Юлий Цезарь.

Это – что касается своих лошадей.

Что же касается своих сыновей, то, например, в переломный момент десятичасовой битвы под Салтановкой 23-го июля 1812-го года против пяти дивизий наполеоновского маршала Даву генерал Раевский Николай Николаевич сам повел в атаку Смоленский полк, обеспечив победу в том сражении.

Сыновья генерала Раевского – семнадцатилетний Александр и несовершеннолетний Николай были в тот момент рядом со своим отцом.

На этом примере названное «во-первых» плавно переходит в «во-вторых»: лидер не вправе требовать жертв от возглавляемых им людей, если сам он не приносит на алтарь победы жертву, более весомую, чем та, которую он требует от других.

Никто не вправе требовать от другого: «Иди и умри!».

Только наоборот: «Победи и очень постарайся при этом остаться в живых!».

«Умирать – крайнем случае», – как назвал Богумил Райнов свой самый знаменитый роман.

В-третьих: если лидер не хочет, чтобы его обманывали ведомые им, ему придется безоговорочно отказаться от затеи обманывать их.

Это не дает стопроцентной гарантии отсутствия попыток обмана лидера со стороны ведомых им, однако лишает такие попытки обоснованности.

Какой бы то ни было.

Если только лидер сам не отдает предпочтения тому, чтобы слышать «сладкую ложь» вместо «горькой правды».

В-четвертых: если лидер пытается переложить ответственность за собственные ошибки и просчеты на ведомых им, то эффективность работы связки – «лидер и его команда» будет стремиться к нулю, и от него – к отрицательной величине.

Ведь «нулевой» результат – не наихудший из возможных.

Значительно худший – тот, что оказывается противоположным по отношению к желаемому и ожидаемому.

В-пятых, если лидер считает грубость и хамство атрибутами делового стиля управления, то его обязательно настигнет всеобщая ненависть его команды.

Ведь, как заметил Френсис Бекон в коротенькой главе «О высокой должности» своих «Опытов и наставлений нравственных и политических», строгость и справедливость рождают уважение, грубость же рождает только ненависть.

В-шестых, если лидер хочет быть не только эффективным и результативным в данный момент, но и иметь позитивную долгосрочную перспективу, ему необходима конструктивная оппозиция.

В противном случае он обречен совершать ошибки, зародыши которых лучше всего видятся с позиции оппозиции.

Как сказал когда-то лауреат Нобелевской премии Петр Леонидович Капица, искать нужно доводы «против» своей позиции: доводы «за» всегда найдутся сами.

При мудрых монархах – а в Истории случались и такие – роль конструктивной оппозиции играли мудрые шуты.

Благословен тот лидер, команда которого состоит сплошь из его единомышленников.