Сердце-океан - Наталия Белкина

Эктор окликнул меня со своего балкона. Вместо того чтоб нежиться со своими рабынями на мягкой перине, которую я, мечтая тайком набить ее гвоздями, собственноручно выбивала каждый день, он вставал чуть свет ради меня. Как трогательно! Чтоб тебе провалиться!

— Иди к клеткам! — крикнул он мне. — Я сейчас спущусь!

"Да зачем же, почтенный Эктор?!! Не трудитесь! Или вы вожделеете лицезреть, как я буду съедена? О, держу пари, вы грезите об этом по ночам", — шептала я себе под нос, медленно направляясь к вольеру.

Развлекая саму себя таким образом, а вернее, отвлекая от угрюмых мыслей, я подошла к гомусам. Они словно ждали меня. Все трое не спали, и, сидя у самой двери, внимательно следили за всеми моими движениями. Рабы уже нарубили три корзины мяса и теперь осторожно выглядывали, спрятавшись за дверь подсобки. Охранники тоже были здесь, но почему-то без всякого оружия.

— С добрым утром, ребята, — поздоровалась я нарочно только с гомусами. — Проголодались?

За спиной тут же послышался смешок.

— Беседуешь с ними?

— Доброе слово и скотине приятно, — отозвалась я, не отрываясь от своего занятия. Я уже подтаскивала корзины к двери, и звери то ли радостно, то ли возбужденно рычали. Сердце цепенело от ужаса, но виду я не подавала. Я уже знала, как следует вести себя с диким зверьем: нельзя показывать им свой страх.

— А вы почему без оружия? — обратился Эктор к солдатам, заметив, наконец-то, хоть кого-то еще кроме меня.

— Вчера она и без нас справилась.

— Зачем вы тогда тут торчите?!!

— Интересно.

Этот разговор двоих тупиц со своим начальником в иной ситуации мог бы меня рассмешить, но только не сейчас. Я готовилась к подвигу и уже снимала с шеи ключ. Но только я вставила его в скважину, как все мое напряженное до предела существо вздрогнуло от резкого окрика Эктора:

— Это еще что?!!

Гневный вопрос, как ни странно, был адресован не мне. Не решаясь подойти ближе к клеткам, во дворе поодаль стояло несколько рабов и рабынь. Они пришли посмотреть на то, как маленькая девчонка будет кормить кровожадных тварей или на то, как эти самые твари закусят маленькой девчонкой.

— Что за собрание тут?!! Вам работы мало?!! Ну, так вы ее получите сегодня!

Я подождала, пока рабы разошлись или просто скрылись с глаз Эктора, подглядывая откуда-нибудь, и отперла дверь…

Эктор не удивлялся. Он досадовал и скрипел зубами, глядя на то, как дикие зверюги послушно трапезничают, совсем не собираясь рвать меня на мелкие кусочки. Гомусы вели себя смирно и сдержанно, и как будто даже старались не пугать меня. Я все так же со знанием дела выполнила свои обязанности, убрала корзины, налила им воды и, замкнув замок, повесила ключ на шею.

— До завтра, ребята, — сказала я моим подопечным и, внутренне ликуя, обратилась к надсмотрщику:-Я жду дальнейших указаний, хозяин.

— Подожди! — пригрозил он мне, но видимо сразу не придумал, чего именно мне ждать, и обратился к двум болванам, стоявшим неподалеку:-Идете за мной! Надо проверить цепи на внешнем периметре. Вчера друзья Скубилар особенно рьяно рвались на волю.

Дать мне новую работу Эктор, наверное, забыл или не придумал, поэтому я направилась на кухню. А там уже толпилась целая ватага рабов и рабынь. Все они взбудоражено обсуждали что-то и, как только я подошла к ним, стали громко меня приветствовать. Некоторые из них стали свидетелями моего утреннего приключения, и рассказывали остальным, что даже прежнему, ныне покойному ключнику не удавалось так лихо управляться с гомусами. Я старалась улыбаться, но моя улыбка, наверное, выглядела испуганной. Произошло то, чего я боялась: сама того не желая, я стала популярной у рабов. Теперь если решат, что я оказываю на них дурное влияние, меня в лучшем случае забьют до смерти, а в худшем — посадят на цепь и отрежут язык, чтоб я никого не подстрекала к побегу.

— Теперь мы точно знаем, что ты необыкновенная, — услышала я откуда-то сбоку.

— Такая выдержка!

— Она совершенно не боится этих чудовищ!

— И они ее слушаются!

— Наверное, они и за воротами не тронули бы ее!

— Может быть они и нас не стали бы рвать?!!

Только не это!!! О чем они говорят?!! Мне конец!

— Да вы что?!! Вы с ума сошли?!! — закричала я на них. — Вы же меня убиваете!!!

Но они ничего не услышали, продолжая обсуждать сегодняшнее утро и мою доблесть. Я в отчаянье закрыла ладонями уши. Мне захотелось тут же испариться куда-нибудь. Что за олухи! Глупые, глупые дэшу! Еще чуть-чуть и они объявят меня своей предводительницей и отправятся штурмовать ворота. Но до того как они действительно решаться на это, подоспеют охранники Мариуса, здорово отдубасят их, кое-кого выпорют прилюдно плетками, а меня… Я не могла даже представить, что сделает со мной Эктор.

Но меня спасла кухарка. Она выскочила из кухни с поварешкой в руках и разогнала все почтенное собрание в один момент, угрожая оставить всех без завтрака. Мне же, после того как закончила воевать, она тоже пригрозила:

— Ты доиграешься, Скубилар! А играешь ты с огнем!

Я и сама это понимала, но того, почему именно мне выпадают на долю все эти злосчастья, понять не могла. Не дождавшись завтрака, я ушла в барак и забилась там в самый дальний угол. Мне снова захотелось заплакать. Будь проклят тот, кто первым назвал меня бигару! Хотя нет! Пусть будет пусто Боскусу! И зачем он привез меня на эту планету? Ну, а если уж привез, надо было довести дело до конца! Уж лучше бы мне стерли память! Я была бы сейчас не опасной бунтовщицей, с невольничьим клеймом на лопатке, а богатой жительницей Рима.

Я пробыла довольно долго в своем углу. Я вспоминала о Земле, на которой обо мне никто не вспоминал, о доме, которого у меня никогда не было, о своем ремесле, за которое я видимо и была теперь наказана богами. В конце концов, по старой своей привычке я начала рифмовать свои несчастья, мурлыча себе под нос. Впервые я делала это на чужом языке…

Как этот день ко мне жесток и одинок.

И только ночь одна добра и глубока.

И снова сердце, словно брошеный щенок,

Скулит, зализывая рваные бока…

— Какая грустная песня, — услышала я голос рядом.

Это Пея принесла мне завтрак. Добрая душа. Она да еще, пожалуй, бабушка Рипша только и были добры ко мне и понимали меня. Они ведь были унчитос, но не были бигару. Они были послушны и исполнительны. А меня постоянно уличали в запретных стремлениях, даже если я их и не имела. Они проявляли бы ко мне больше сочувствия, в котором я очень нуждалась, если бы не боялись быть наказанными за это. Поэтому Пея поставила передо мной кувшин с молоком, положила кусок хлеба и поспешила удалиться. Я не стала ее останавливать и не обиделась на нее. Все было ясно.

Поскольку надсмотрщик не успел дать мне работы, я еще несколько часов каменным изваянием просидела в бараке. Но нужно было выходить, а я очень боялась. Мне не хотелось снова ощутить на себе пристальное внимание рабов Мариуса. Но меня в второй раз выручила наша повариха. Она со значением посмотрела на меня и велела идти перебирать в кладовке просо. За этим занятием, скрытая от всех глаз, я и провела оставшийся день. Бабушка Рипша нашла меня спящей над одним из мешков.

Но как оказалось день мой еще не был закончен, и главное испытание еще ожидало меня впереди. Приближалась ночь…

Я вышла из кладовки и, стараясь не шуметь, стала пробираться в свой барак. Но рабы, похоже, не спали. Где-то за хозяйственными постройками слышались возбужденные голоса. Подойдя ближе к этому месту, я с ужасом услышала свое имя из уст ни кого-то, а самого Эктора.

— Вот ты где! — Один из охранников дернул меня за руку. — Где ты была?

— В кладовке…

Через минуту меня притащили к месту сборища, и Эктор радостно встретил меня.

— Да с чего вы взяли, что она особенная? Посмотрите на нее! — Он схватил меня за плечо, вытащив в круг. — Она — обычная выскочка. Гомусы могут разодрать ее так же, как и любого из вас! И вам еще представится случай убедиться в этом!

Он что-то задумал, это стало совершенно очевидно. Я пыталась сообразить, что именно, но от ужаса в голову ничего не шло. Растерянно оглядывая окруживших меня рабов, я даже не пыталась ничего предпринять, чтоб спастись. Любая, даже самая отчаянная попытка стала бы бессмысленной и безнадежной. На балконах хозяйской половины стояли дэшу наложницы в ярких шелках. Некоторых из них привез сегодня с рынка хозяин. С очевидным любопытством и ревностностью, присущей женщинам, живущим в праздности и неге, они рассматривали меня, обсуждая мои внешние данные. Я не слышала их выводов, хотя они говорили довольно громко. Мне важнее было услышать приговор Эктора.

— Вы все будете наказаны очень сурово, если опять будете распускать глупые слухи! — продолжал Эктор. А сейчас быстро все расходитесь по баракам. Завтра вам очень рано вставать на работу!