Краткий конспект истории английской литературы и литературы США - Сергей Щепотьев

В Стивене сосредоточены размышления автора об интеллектуальном начале в натуре человека. Дедалус образован, в поток его сознания вплетаются цитаты и образы из Шекспира, Гомера, Гете, Аристотеля. Мысли и даже их обрывки облекаются во фразы на разных языках, которыми он владеет. Его мучают сомнения в своих силах, в разумном начале бытия. Он рвет с отцом, тяжело переживает смерть матери (это в прошлом). Своего нового отца Дедалус обретает в Блуме. Так воплощает Джойс ситуацию поэмы Гомера, воссоединение Одиссея — Блума и Телемака (его сына) — Дедалуса. Дом Блума, его «Итака», становится пристанищем для Дедалуса после долгого ночного разговора персонажей, в котором становятся очевидными их близость, человеческое родство. Но близость эта — временна, это минутное сближение двух одиноких людей. Выпив с хозяином чашку какао, Стивен удаляется, а Блум — Одиссей не изгоняет женихов своей Мэрион — Пенелопы, а, внутренне простив Мэрион измену, ложится в супружеское ложе.

Финал романа — это внутренний монолог Мэрион, составляющий две с половиной тысячи слов без знаков препинания.

Мэрион, играющая в романе роль Пенелопы, с другой стороны, являет собою слепок с Норы Барнакл, и стиль ее внутреннего монолога — это стиль ее личных писем. От Норы и зоркий глаз, хлесткие словечки, свобода от благоговения перед возвышенным: она смотрит не мир практически и словно символизирует земное, природное начало.

Так видел Джойс роль женщины, ее сущность, такой он любил свою Нору, и она о нем говорила: «Не знаю, гений у меня муж или нет, но уверена, что такого, как он, больше нет на свете».

Каков же в понимании Джойса человек, мужчина, он сам?

Возможно, для Джойса человек состоит из черт возвышенно-интеллектуальных, какие он показал у Стивена Дедалуса, и из той грубой чувственности, чревоугодия, приземленности, какая свойственна Блуму. Не зря ведь когда оба героя глядят в зеркало, то вместо своих отражений видят лик Вильяма Шекспира!

Роман можно толковать по-разному, ему посвящены многие и многие исследования.

Судьба книги была громкой. Молва о ней разнеслась еще до выхода в свет. Роман запрещали в США и Англии в то самое время, как его уже почитали литературной классикой: цензоры сочли его безнравственным за множество интимных подробностей человеческого бытия. Лишь в 1933-м, после вошедшего в историю шумного процесса, роман разрешили к публикации. Переводы романа появились на разных языках, но оказалось, что это изнурительный труд, рассчитанный на много лет. В 1993-м в России появился наиболее полный и интересный перевод, авторы которого работали над ним — один более десяти, а другой около двадцати лет.

ВИРДЖИНИЯ ВУЛФ (1882—1941)

ВИРДЖИНИЯ ВУЛФ — изысканная исследовательница «туманного мира литературных образов».

Развитие литературы «потока сознания» в Англии связано с именем В. Вулф. Она родилась в Лондоне в семье известного литератора сэра Лесли Стивена. От своих родителей она унаследовала классическую красоту и ум. Вирджиния получила домашнее образование. В доме постоянно бывали эссеист Литтон Стрэйчи, художник К. Белл, писатель Э. Форстер, журналист Леонард Вулф, за которого Вирджиния вышла замуж в тридцатилетием возрасте.

Однако истинную страсть, любовь Вирджиния питала только к литературе: «Этот туманный мир литературных образов, похожий на сон, без любви, без сердца, без страсти, без секса — именно этот мир мне нравится, именно этот мир мне интересен», — писала она.

Она умела тонко передать мгновенные ощущения своих героев и бег времени. Увидеть игру света и услышать симфонию звуков. Писательница тонко анализировала психологию своих героев, в то же время полагая, что внутренний мир человека непознаваем.

В романах «Путешествие» (1915), «Ночь и день» (1919), «Комната Джекоба» (1922) происходит постепенное формирование ее творческого почерка. Расцвет писательницы — это романы «Миссис Деллоуэй» (1925) и «На маяк» (1927). К этому времени она была широко известна, ее книги издавались огромными тиражами. Но уже после выхода первого романа с Вирджинией произошел первый нервный срыв, и таких кризисов в ее жизни было несколько.

Потому, вероятно, от одной книги к другой усугубляется и творческий кризис писательницы. Романы «Орландо», «Годы» «Волны», «Между актами» все более удаляются от реальности, утрачивают приметы привычной литературы, в них все как будто безгранично, бесформенно, зыбко. Форстер (бывший на три года моложе, но переживший Вулф на 29 лет) критически заметил: «Она грезит, вызывает видения, но может ли она создавать характеры? Достигает ли она жизненности своих героев?.. Она редко могла обрисовать героя таким, чтоб он остался в памяти». Впрочем, это не помешало писателю испытать влияние как Вирджинии Вулф, так и Джойса, о чем упоминали критики, в том числе и советские.

Роман «Миссис Деллоуэй» — это серия моментальных зарисовок, кадров, фиксирующих отдельные отрезки жизни жителей лондонского Уэст-Энда. Роман не делится на главы, его эпизоды плавно перетекают один в другой, и эта плавность завораживает читателя, вовлекает в непрерывный поток событий, настроений, ощущений героев. Как и в романе Джойса, здесь действие ограничено одним днем. Утром миссис Деллоуэй отправляется за цветами для своего званого вечера. Бой часов Большого Бена отмечает течение, дня, на протяжении которого мы знакомимся с жизнью героини и судьбой живущего рядом, но не знакомого с нею Септимуса Смита, замкнувшегося в себе в болезненном состоянии тоски от одиночества, результатом которого становится самоубийство.

Стена безумия разделяет Смита и любящую его жену. Но одинока и Кларисса Деллоуэй. Пропасть пролегла между нею и ее мужем Ричардом, нет понимания между нею и дочерью Элизабет...

Может показаться, что предмет повествования в книге мелок, пустячен. Но писательница убеждена: нельзя считать, что жизнь проявляется полнее в том, что принято считать большим, чем в том, что принято считать малым.

В романе «На маяк» мальчик по имени Джеймс Рэмзи ждет поездки к маяку. Его мать — хозяйка большого и гостеприимного дома, исполнена любви к людям. Кроме Джеймса, у нее куча детей. Супруги Рэмзи не богаты, мистер Рэмзи — преподаватель философии, написавший свою лучшую работу в возрасте 25 лет. Вулф прослеживает прошлое и настоящее супругов и их гостей, среди которых наиболее четко выделяются художница с китайскими глазами Лили Бриско и ее поклонник Уильям Бэнкс, не забывая следить и за колебаниями барометра, от показаний которого зависит завтрашняя поездка к маяку. А дом «полон, казалось, детским сном и бдением миссис Рэмзи». «Лили понимает, что мудрость и знание хранятся у миссис Рэмзи в сердце», хотя муж полагает, что она бессердечна. А она «просто не умеет выражать свои чувства».

Именно чувство, а не сухая логика определяет и для писательницы, что важно, достойно внимания, а что нет. И момент превращается в вечность, а пустяк в событие необычайной важности.

Не в состоянии вынести очередного приступа депрессии, Вирджиния Вулф покончила с собой. Ее обаятельные и надломленные герои живут. Ее книги учат чуткости и вдумчивости по отношению к людям.

ДЖОРДЖ БЕРНАРД ШОУ (1856—1950)

Дж. Б. ШОУ — обличитель общественного ханжества и ироничный философ.

Это был еще один великий ирландец, внесший огромный вклад в английскую литературу, в мировую драматургию. Как и его великий современник и земляк Оскар Уайлд, Шоу-драматург прославился как мастер парадокса, который стал его творческим методом еще в ту пору, когда, переехав из родного Дублина в Лондон, Шоу начал работать театральным и музыкальным критиком. Острая социальная направленность его творчества сказалась уже в первых литературных опытах молодого журналиста. В 27 лет он напечатал третий из ранних своих романов «Асоциальный социалист» в социалистической газете, поскольку ни эта, ни две предыдущие книги не были приняты другими издательствами. Выступая за социальную драму, Шоу стремился следовать творчеству норвежского драматурга Г. Ибсена, весьма популярного властителя дум творческой интеллигенции грани XIX-XX вв. Шоу смело вторгается в те стороны жизни общества, о которых говорить не привыкли. Если Ибсен в «Привидениях» изобразил несчастного молодого человека, унаследовавшего от развратного отца сифилис, то Шоу в «Профессии миссис Уоррен» сделал героиней хозяйку дома терпимости. О грязных путях обогащения внешне добропорядочных буржуа рассказывали и другие пьесы: «Дома вдовца», «Сердцеед», объединенные автором в цикл «Неприятных пьес». Ставить пьесы на театре не удавалось, т. к. цензура их запрещала за безнравственность. Шоу издавал свои сочинения. Ставил их впоследствии очень смелый для своего времени режиссер Джекоб Грейн, основатель «Независимого театра», где шли также пьесы Ибсена и Чехова.