Как жить, чтобы жить хотелось. Антикризисные стратегии - Александр Державин

С этими словами он протянул Доктору пожелтевшую от времени тетрадь, и тот стал читать:

«В моей жизни не было исповедей, это первая и последняя. В молодости я очень сильно любила одного человека, он был сыном цыганского барона. Плодом нашей любви стал мальчик по имени Александр. Когда я узнала, что жду ребенка, хотела утопиться, но меня спасла мать. Я была в отчаянии, ведь нам никто не разрешил бы пожениться. Я, Евсения, вышла замуж не по любви, когда срок беременности составлял уже несколько недель. Жениха нашла мать. Она дружила с его матерью. О чем они договорились, одному Богу ведомо.

Свадьбы как таковой не было. Через семь месяцев я родила мальчика, и его назвали Александр. Никто ничего не подозревал, я всем говорила, что родила первенца раньше срока, да к тому же Шурик родился маленький – словно недоношенный. Однажды ко мне пришла Роза и сказала: «Тебе нужно встретиться с ним, – она имела в виду отца ребенка. – Он хочет». Я пришла на встречу. Он был очень суров и пригрозил, что выкрадет своего сына! Я заплакала и ушла.

Шли годы, Шурик рос, для меня он был свет в окошке. С каждым годом он становился все больше похож на него. Младшего сына я словно не замечала. Прости меня за то, что давала тебе мало любви! В конце концов мой Шурик уехал далеко от меня зарабатывать деньги, а через полгода я узнала, что его не стало… Убили, забрали моего любимого мальчика.

Спустя много лет я совершила поступок, которому нет оправдания. Роза дала мне семейное золото под залог. Я же решила его не возвращать, посчитав, что оно по праву принадлежит мне: у цыган есть традиция дарить семейное золото женщине, что родила первого сына. Я считала, что поступаю правильно, но осознала свою ошибку, оказавшись на больничной койке, и сейчас я расплачиваюсь за этот грех своей жизнью.

Прошу прощения у всех своих потомков. Прошу прощения у барона, у тебя, мой любимый сын, у Розы. Цыганское проклятие снимается только прощением и обращением к Богу. Простите меня – это мой грех, и мне с ним разбираться».

Глаза Мишени были влажные.

– Я всегда любил бабулю Евсению. Она была мне самым близким человеком, и, казалось, понимала меня лучше всех… Я тебе говорил, она такая же авантюристка, как и я… Но не мог и представить, что в ее жизни есть тайна, да еще такая… В общем, я поблагодарил цыганку и попросил у нее прощения от имени бабушки. В ответ она лишь махнула рукой и похлопала меня по плечу.

А перед сном я обратился к бабуле, сказал ей, что прощаю ее… Жаль ее, что она попала в такую ситуацию, да еще не могла покаяться при жизни.

Во время рассказа Доктор внимательно смотрел на Мишень. Вроде бы это тот самый парень, которого он первый раз увидел в часовне, но в то же время уже и не тот. Казалось, кто-то словно «перезагрузил» его. Ушли напускная дерзость и ложный пафос. Глаза стали светиться умом и глубиной. Обновленный Мишень начал обращать внимание на сигналы окружающего мира, пытаясь познать его суть, научился доверять своим внутренним ощущениям. Он даже говорит теперь спокойнее, сдержаннее, без надрыва и суеты, которые чувствовались вначале. Да, теперь он «все знает и все понимает», ну или почти все.

– Твой рассказ производит впечатление… В каждой семье наверняка есть своя тайна. В жизни возможно все, сейчас я лишний раз в этом убедился. Ты правильно сделал, что простил свою бабушку. Рассудить может только Бог. Попасть можно в любую ситуацию, главное соблюдать правила безопасности.

ПРАКТИКА «ПРАВИЛА БЕЗОПАСНОСТИ»

Почему важно соблюдать правила безопасности?

Глава 10. Безусловное отношение

Нет другого тебя, кок ты сам у себя в своих мыслях.

– Привет. Как всегда, хочу договориться о встрече, давай на этой неделе, второго марта?

Доктор уже не представлял себя без этих звонков Мишени.

– Здравствуй! Хорошо, только не раньше четырех часов. С утра приемы, а вот после можно.

– Слушай, Доктор! Ты вот все называешь меня «мишенью», и это меня цепляет… Недавно я понял, что для очень многих я реально мишень… В клубе ко мне именно так и относятся. Еще до меня дошло, что мишенью можно называть тяжелобольного, ну а меня ведь ею никто не делал – я принял на себя эту роль по собственной воле и стал частью системы. Но возник вопрос: как себя воспринимать? Выполнять все, что диктует система, постоянно испытывая чувство тревоги? Или выполнять, но не из страха, а потому что сам этого хочешь, и сохранить свою индивидуальность? Короче, я запутался. Ты можешь сказать что-нибудь прям сейчас?

– Ну во-первых, систему никуда не денешь – она была, есть и будет. Но если большинство будет жить, ориентируясь на собственные желания, система начнет меняться. Думаю, на этом стоит завершить твои размышления. Точнее, я бы не стал идти так глубоко, остановился бы на уровне себя.

– Не понял, но поверил.

– Ну вот, когда встретимся – обсудим эту тему, – обрывисто сказал Доктор.

– Хм, «Мишени и их виды»? – Мишень перевел диалог в шутку.

– Ага, и подвиды, – таким же шутливым тоном парировал Доктор.

– Кстати, наша встреча будет космическая!

– Это как? Мы полетим на Луну и будем там общаться?

– Ага, именно, – весело подтвердил Мишень.

– Договорились, доброго дня!

* * *

Да, движение вперед было налицо. Это было все равно что хождение в темноте, поиск выхода в малознакомом месте, когда мы аккуратно, на цыпочках делаем шаги, стремясь туда, где сможем двигаться свободно и уверенно. Свобода – это то, что есть в желании Мишени. Да, он движется не быстро, но ведь и не медленно! Главное, каждый день, шаг за шагом! Не случайны ведь его последние рассказы о своих внутренних переживаниях, не случаен и сегодняшний звонок. Процесс идет постоянно. Пожалуй, для закрепления результата необходимо поговорить о безусловном отношении к себе.

Доктор вспомнил, как несколько лет назад он точно так же блуждал в потемках, размышляя о том, что такое смысл жизни, но никак не мог найти ответа на этот вопрос. Тогда он вспомнил слова одного своего коллеги:

«Ответ всегда находится на расстоянии вытянутой руки».

Он вытянул руку, нащупал пульт от телевизора и машинально включил его, понятия не имея, на каком канале тот начнет работать. На экране появились Владимир Познер и его гостья Рената Литвинова.

– Каждый сам назначает себе смысл, – медленно произнесла изысканная Рената.

Это было по-настоящему важно.

«Назначает смысл? – подумал в тот момент Доктор. – Получается, что я выбираю – то и верно?» Но тут гостья продолжила:

– Для меня питателен даже страдательный момент.

И дальше:

– Это личная версия моей жизни.

Да, вот он и получил ответ. Каждый сам назначает себе смысл, значит и цель. Доктору выбранная им цель показалась странной и неподходящей для него. Тогда он подошел к зеркалу и, глядя себе прямо в глаза, начал себя оправдывать:

– Это цель благая?

– Благая!

– Мне она нравится?

– Нравится!

– Она созидательна?

– Созидательна!

– Тогда моя.

Доктор почувствовал расширение – значит, и правда его. Не идеальная цель, зато уникальная. Вот и Мишени сейчас нужно найти свою уникальную цель, которая будет вести его вперед.

* * *

Они встретились, как и планировали, через два дня около станции метро «Маяковская». Доктор до сих пор не представлял, куда же они отправятся на этот раз.

– Привет! – крикнул Мишень, открыв окно машины. – Садись побыстрее, тут нельзя стоять.

Доктор юркнул в автомобиль, и через десять минут они были возле Большого планетария Москвы.

– Билеты я уже купил через инет. У нас есть полчаса, чтобы выпить кофе в кафе «Телескоп».

– Уютно здесь! – одобрительно сказал Доктор, осмотревшись.

– Ага, прикольно, я и сам здесь первый раз.

Заказав две чашки эспрессо, Мишень стал рассказывать про тот звонок, что предшествовал их встрече.

– Ты знаешь, я, кажется, нашел цель. Что-то меня в ней задело.

– Рассказывай. – В глазах Доктора засветился неподдельный интерес. Значит, он правильно определил мысли Мишени. Кажется, этого своего клиента он чувствовал лучше, нежели других.

– Хочу снимать документальное кино на медицинские темы.

– Интересная цель… Твое? – Доктор пристально посмотрел собеседнику в глаза.

Мишень сделал глубокий вдох и выдох:

– Мое!

– Верю.

Повисла пауза. Доктор пытался обдумать, как подступиться к теме, которую он хотел обсудить. В конце концов, у них осталось всего пятнадцать минут. Вдруг он сделал неловкое движение, случайно задел локтем чашку, и его кофе разлился по всему столу. Лишь один небольшой участок остался нетронутым.

– Не волнуйся, Док, сейчас официант все уберет, – фамильярно успокоил его Мишень.