Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

При этом сами радикальные экологисты отнюдь не отказываются от благ цивилизации, которые создают и предоставляют конкурирующие между собой «монополии», «промышленные магнаты», использующие в полной мере достижения научно-технического прогресса, инновационного менеджмента, обеспечивающие работой и высоким заработком миллионы наемных работников, а своей налогооблагаемой базой – финансирование социальных программ и тем самым – реализацию той социальной справедливости, какая только возможна в рыночной экономике без массового распространения иждивенчества на шее у налогоплательщиков.

Согласно убеждению авторов статьи, никакой научно-технический прогресс в принципе неспособен привести к улучшению или хотя бы к стабилизации сложившейся ситуации. Наоборот, он только будет усиливать дальнейшую техногенную экспансию в окружающую среду, распространение в ней ранее неведомых для нее веществ и т. д. «Сознание общества, – восклицают они, – загипнотизировано техническим прогрессом. Современный человек находится во власти технократического мышления, которое порождает идею неограниченных возможностей преобразования не только природы, но и собственного, и телесного, и психического статуса» (Там же, с. 486).

Но именно достижения современной науки дают для этого вполне серьезные основания, хотя ожидания от генной инженерии и химических технологий скорых и невероятных «чудес», безусловно, сильно преувеличены. А с другой стороны, бурное развитие в наше время информационных технологий уже творит настоящие чудеса, которые и не снились пророкам и чародеями. Губит природу не сам по себе научно-технический прогресс, а его варварское использование в сложившихся объективно экономических условиях. Несмотря на все успехи цивилизационного развития, та цивилизация, которая существует на нашей планете, все еще имеет слаборазвитый характер. Она обеспечивает огромным массам людей потребительское существование, но пока не в силах пробудить в них широкие возможности для творческой эволюции.

Земная цивилизация уже достаточно сильна, чтобы создать возрастающие угрозы для среды своего обитания, но она все еще слишком слаба, чтобы без ущемления прав человека на достойное существование осуществить тотальное оздоровление окружающей человека среды, глобальное восстановление ущемленных человеком прав живой природы. Но многое мы можем сделать уже сейчас. Суть того, что можно сделать, заключается не в том, чтобы ограничить экономическое развитие, создать заслоны для развития научно-технического прогресса, как это предлагают радикальные экологисты, а совсем наоборот – повысить интенсивность экономического развития и направить во все возрастающих масштабах достижения инновационной экономики и научно-технического прогресса на оздоровление окружающей человека среды и восстановление естественных механизмов эволюции биосферы.

А что же предлагают авторы анализируемой нами статьи, раскритиковав, и притом с некоторой долей справедливости, все, что предлагается и делается для спасения природы в объективно сложившихся условиях? Охарактеризовав в качестве утопий все существующие мировоззренческие предпосылки для эволюционных преобразований в сфере защиты природной среды, авторы опять же связывают реальное изменение кажущейся им почти безнадежной ситуации с коренным преобразованием мировоззрения.

«Итак, задача, которая стоит сегодня перед экологией, ясна, – подводят итог своим размышлениям Л. Фесенкова и Е. Дерябина, – осуществить переворот в массовом сознании, переделать сознание миллионов и миллиардов, изменить их мировоззрение, обеспечить смену поведенческих норм и ценностных ориентиров. Масштабы – планетарные» (Там же, с. 487).

Но не утопия ли это? И почему же преобразование мировоззрения в духе развития ноосферы авторы характеризуют как утопию, а свой проект внедрения экологического мировоззрения в массовое сознание они позиционируют в качестве альтернативы утопическому подходу? Чтобы преодолеть вполне основательные сомнения в реальности поставленной задачи, они сравнивают предлагаемый ими переворот в массовом сознании с массовой перестройкой общественного сознания при распространении христианства. Провозглашенные христианством идеалы добра и любви обеспечили переход к новому мировоззрению и новым поведенческим нормам. Авторы признают несоизмеримость норм и ценностей, жизненных целей и задач, принятых в христианской религии с теми, что связаны с современным эволюционным мировоззрением, в том числе и экологическим. Поэтому они предлагают подвергнуть коренной перестройке не что иное, как современный глобальный, универсальный эволюционизм. Мы обязаны Л. Фесенковой и Е. Дерябиной очень хорошим определением того значения, которое универсальный эволюционизм приобретает в современном миропонимании и осмыслении современных общественных проблем и в интеллектуальном обеспечении их практического разрешения. Они пишут:

«Наше мировоззрение пропитано эволюционными представлениями о мире. Современный эволюционизм – это не только совокупность научных теорий и их обобщения. Это – образ бытия, находящегося в состоянии развития, это и эволюционное мышление, и умонастроение, в котором выражается стремление осмысливать мир в терминах процесса и становления» (Там же, с. 490).

Превосходно сказано, не правда ли? А вот как в представлении авторов соотносятся основополагающие идеи религиозного и универсально-эволюционистского мировоззрения:

«В средневековом мировоззрении идея Бога являлась основополагающей установкой. Это был центральный объяснительный принцип мира, вне которого все теряло свой смысл. В современном мировоззрении эту роль выполняет образ глобальной эволюции – целостного эволюционного процесса, в ходе которого последовательно развиваются первоначально объекты неорганического мира, затем органического мира и, наконец, мира социальных систем. Глобальный эволюционизм задает объяснительные и смысловые ориентации нашей эпохи. Он лежит в основании идеи единства мира. Считается, что глобальный эволюционизм является основой современной картины мира» (Там же, с. 491).

Но если все это верно, то как, и, главное, зачем следует ломать глобально-универсальную эволюционную картину мира, чтобы подвести ее под специфически выстроенное экологическое мировоззрение? Авторы стремятся «исправить» универсальный эволюционизм, дополнив его представлениями о замкнутой цикличности и жесткой иерархичности, присущей, как они полагают, системным особенностям эволюции биосферы. Но будет ли такой «исправленный» ампутацией идеи прогресса эволюционизм действительно эволюционизмом? И сможет ли он отразить эволюцию биосферы и положение в ней человека?

«Трансформация глобального эволюционизма, – поясняет Л. Фесенкова и Е. Дерябина, – должна начаться с популяризации системного взгляда на мир, ориентированного на «функциональные» взаимодействия между частями целого и иерархическое строение системы, с распространения этих взглядов в массовом сознании… Человек лишь элемент, лишь частичка целого, лишь винтик в общем устройстве – биосфере. Его существование вне биосферы так же бессмысленно, как существование крышки от чайника без чайника. Системный подход акцентирует внимание на гармоничности и целесообразности природы, несет ощущение зависимости от нее и чувство неразрывной связи с ней… Эти представления существенно изменят образ универсального эволюционизма» (Там же, с. 492).

По этому поводу можно сказать следующее. Системный подход составляет весьма существенную сторону универсального эволюционизма, так что нет никакой нужды заново вводить его для нужд экологического сознания. Но он понимается именно эволюционно, а не в виде некоей застывшей иерархии, в которой человек – всего лишь винтик, зависимая составная часть, крышка от чайника. Человек – не винтик и не крышка от чайника. Он не занимает раз и навсегда отведенное ему место в природной эволюции.

Человек сам есть эволюция, преобразующая и оптимизирующая природу и самого себя. Он содержит в себе потенциал творческой эволюции, хотя и может проявлять его только в рамках объективно, эволюционно сложившихся условий, в рамках уровня развития своей цивилизации. Да, человек зависим от природы. Но его задачей является не только вписаться в сложившиеся в ней циклы, в иерархию разворачивающихся в ней процессов, но и оптимизировать свои взаимоотношения с ней. А это, к ужасу консервативных экологистов, предполагает, хотя и очень осторожное, но все же существенное вмешательство в ее процессы.

Земная биосфера на протяжении миллионов и миллиардов лет изменялась и приспосабливалась к вмешательству космических, геологических, геоклиматических процессов. Суть испытываемых сегодня человечеством экологических проблем состоит в том, что человеческая цивилизация становится столь же мощным катастрофическим фактором воздействия на биосферу, как и те, что уже были в ее истории. И притом, возможно, еще гораздо более мощным. «Нужно понять, – совершенно справедливо утверждают Л. Фесенкова и Е. Дерябина, – что дело не только в истреблении видов животных, вырубке лесов и в нарастающем загрязнении мирового океана, а что дело в нарушении стабильности глобальных биосферных циклов и биоценозов планеты» (Там же, с. 491).