Приобщение (СИ) - Шарапановский Владимир

— А его заявление, что он развил в себе дар научного прогноза и ему удается часто прогнозировать закономерное наступление событий. Нас же он сравнил с Древним Римом поры упадка и полного морального разложения, а под конец бичевания пороков нашего общества заявил, что это станет ещё наглядней, когда по улицам и площадям наших городов будут торжественно проходить парады геев и лесбиянок, и станет возможным заключать однополые браки. Каков наглец! Еще и про Гувера выложил, что столь высокопоставленный чиновник, как глава Федерального Бюро Расследований был геем, и это в стране, печатающей на банкнотах — «InGodwetrust»!

— Но, сэр, как можно было предположить такое, не имея достаточной информации? А её получение затруднено из-за проживания семьи в провинции. Мы давно привыкли, что всё выдающееся сразу переманивается в Москву. Потому наша сеть активна именно в центральном регионе, и основная информация собирается именно там.

— Это всё — оправдания, а что нам делать и кто будет отвечать за этот провал? Русские уже поспешили напечатать этот материал в своей газетёнке «MoskowNews», предварив обращением к английским читателям, что скоро займутся переводом новой книги на английский язык, чтобы трудящиеся англичане смогли прочитать занимательную историю мальчика-волшебника, после выхода книги в СССР. Пока никто из ведущих газет не перепечатал это интервью, и мы своими силами приостанавливаем подобные попытки. Но удерживать длительное время не получится. И не секрет, что в первую очередь именно с нас спросят за проваленную операцию. А если будет шумиха, то нас просто вышвырнут за порог.

— Этот щенок — наглый, будто маленькая обезьянка. И с ним очень сложно иметь дело, особенно, когда нет возможности шантажа. А все наши штатные приёмы вербовки, изучаемые нашими агентами, не могут на нём сработать. Просто он ещё физически не дорос до этих слабостей и соблазнов, и нескоро дорастёт. Но мы можем заявить, что КГБ никуда не отпускает его и держит под неусыпным контролем, заставляя говорить то, что ему велено. А его семья является заложниками правильного поведения.

— То что ему внушили и указали о чем говорить — это очевидно, но он говорил свободно и быстро находил ответы на вопросы вашего человека. Где вы их набираете, что они не в состоянии справиться с малолетним ребёнком? Конечно, мы станем настаивать на том, что он всё говорил под диктовку, и что содержится практически под стражей агентов КГБ, а, следовательно, представление о свободном мире ему получить неоткуда. Наши газеты это растиражируют, но когда вы научитесь работать, чтобы не приходилось прибегать к этим набившим оскомину штампам?

Глава 9

Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок. «Сказка о золотом петушке» А. С. Пушкин.

Почти незаметно весна вступила в свои права. Ещё с конца февраля дневная температура воздуха установилась до 15 градусов тепла. А сейчас и вовсе более двадцати, солнышко тоже припекает во всю силу, правда земля и особенно вода ещё не прогрелись. Слава богу, грязь пошла на убыль, и стало легче ходить. А то за зиму из-за строительства всё вокруг перемесили, а улочки превратились в направления. Да и самих улочек ещё нет, так как строителей перенаправили на срочное возведение ограды вокруг посёлка, и теперь разрешонки больше не существует, а весь посёлок окаймляет глухой забор.

Режим пропуска посторонних сильно ужесточили и теперь даже мышь в посёлок не проскользнёт. И охранные мероприятия установили совсем не детские, так что пацаны, которые пытались перелезть через забор, получили такую взбучку от взрослых, что даже не решатся вновь пробовать. Они мне пожаловались на это неудобство, и что теперь даже нельзя привести к себе друзей, чтобы поиграть в доме.

Всем посторонним приходится немало побегать, чтобы оформить пропуск в посёлок. Дядя Витя приезжал в начале марта, и только его форма допуска и воинское звание позволили быстро оформить ему пропуск на территорию посёлка. Мы с ним часто общались, так как он жил в соседнем домике и либо он заходил к нам, либо я бегал к соседям. Хотя какие из них соседи, привечали меня там, как своего, и мы свободно общались, пока джуниор находился в школе или на тренировке. Занятия с ним мы тоже перенесли к ним в дом, так как у нас лаборатория опечатывается, а в помещении учебной комнаты поселилась домомучительница.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Конечно, она ничем не схожа с фрекен Бок, но, тем не менее, девушка молодая и очень серьёзная. Похоже, это её первое самостоятельное задание и она к нему относится весьма ответственно. Следит за мной чуть ли не поминутно, тщательно выполняя обязанности нянечки и домработницы.

А ещё первое знакомство у нас было окончательно испорчено по моей вине. Когда мне её представили, как Людмилу Алексеевну по фамилии Голая, меня разобрало дикое хи-хи. И я не мог успокоиться несколько минут, а из меня вовсю сыпались смешинки. Конечно, девушка сразу на меня обиделась. Пришлось дико перед ней извиняться, а также просить прощения. Приводить пример, что у джуниора фамилия бабушки была Лысая, с ударением на первый слог, и ничего.

А ещё пояснить, что виновна проклятая начитанность, и стоило же такому случиться, что перед моим мысленным взором сразу встал образ незабвенной товарища Ирины, дочери ответственного руководителя товарища Голого. За коей в «Сказке о тройке» столь безуспешно пытался ухаживать старший из магистров Роман Ойра-Ойра. И что особенно у меня запечатлелось, то это заключительная сцена полного его афронта в этой эпопее. Когда товарищем Ириной ему был дан от ворот поворот, по настоятельному требованию товарища Голого, выяснившего наличие жены у указанного старшего из магистров.

Пришлось не раз извиниться и пообещать предоставить ей соответствующее произведение для прочтения. Вот только выявилась небольшая закавыка, «Сказка» нигде не издавалась, а у соседей наличествовала только в виде отсиненой копии. Опять же, что ни говори, а наша домомучительница служит в конторе, так что затруднительно предсказать её реакцию на данное произведение. В любом случае, я ни за что не сдам источник этой литературы.

После такого феерического прокола, я впредь зарёкся тщательно следить за своим помелом, чтобы не сболтнуть при ней чего-то лишнего или секретного. Некоторый опыт уже имеется в отношении Верочки и джуниора. А товарищу Людмиле тем более не стоит знать некоторых вещей. В том числе, чем мы с бабулей занимаемся под видом литературного творчества.

И так пару раз она нас спалила и замечала, чем бабуля занимается в лаборатории, когда мы сталкивались с ней в мансарде, а двери в лабораторию были ещё открыты. Правда бабуля там только чертила на кульмане, но ведь не книгу же писала.

Стук печатной машинки можно было выдавать за написание новой книги, а вот черчение вряд ли удастся. Пришлось вешать лапшу про помощь дедушке в оформлении проекта для стойки. Только бы не запутаться впоследствии во всей этой неправде. А то она всё это сообщит по инстанции, что может вызвать ненужные подозрения, так как про наше сотрудничество с Глушковым знает лишь очень ограниченный круг лиц, и расширять его совсем не в наших интересах. Петрович нам её сосватал, пусть сам всё что можно ей и поясняет, чем таким мы с бабулей там занимаемся, а то глаза у неё были очень уж удивлённые.

Ну, а домомучительница она, так это потому, что наряду с бабулей штудирует со мной школьную программу. Сама-то недавно окончила Универ, и от школы её отделяет не так уж много лет. Притом дюже въедлива и дотошна, прям настоящая училка, которой очевидно и собиралась стать, если бы за отличные знания предмета и отменную спортивную подготовку её не затащили в контору.

А теперь она со всем нерастраченным преподавательским пылом подтягивает мои знания по школьной программе, и в особенности английский язык. Теперь мы втроём общаемся только на нём, а бедняга джуниор даже опасается казать к нам свой нос. Мы с Верочкой его только журили за допущенные ошибки, а она к нему придирается, будто он обучается на старших курсах ин-яза.