Две воительницы - Личия Троиси

Он уже начал перерезать веревку, когда вдруг чья-то рука сильно сжала его сзади и подняла над землей. Быстрота, с которой двигались те двое, была изумительна. Пока один из них не давал Идо пошевельнуться, второй одним движением встал на ноги, взял мальчика и исчез в темноте. Идо услышал ржание коня и стук копыт, ударявших по земле в ритме галопа.

— Проклятье!

Но у Идо не было времени на размышления: перед ним сверкнул нож, летевший ему в лицо. Гном ударил нападавшего врага локтем, уперся ногами в землю так, что ступни глубоко погрузились в черную почву, и, имея эту опору, опрокинул врага. Освободившись, Идо сразу же попытался броситься в погоню за вторым врагом, но первый противник снова оказался перед ним с кинжалом в руке.

Идо скрипнул зубами и вынул из ножен меч.

— Убирайся отсюда, ты мне не нужен.

Враг криво улыбнулся и попытался схватить его за горло. Идо отклонился в сторону и нанес рубящий удар, от которого противник увернулся достаточно ловко, целясь Идо в плечи.

Гном еще раз повернулся, пытаясь его ударить, но враг подпрыгнул — и в темноте блеснула яркая вспышка света. Идо пригнулся — и лезвие кинжала снова мелькнуло перед самым его лицом.

Враг был храбрым и умелым. И прежде всего — проворным. Идо привык в бою работать только запястьем и двигаться мало. Плавные непредсказуемые движения этого человека сбивали Идо с толку.

Казалось, что с самого начала ничто не изменилось: они по-прежнему стояли лицом один к другому, противник в наклонной позе, с кинжалом в руке, а Идо — с мечом. Гном бросил взгляд на перевязь с метательными ножами. Их осталось еще четыре, он должен был помешать врагу применить их. На этот раз он первым отважился пойти в бой — нанес рубящий удар сверху вниз. Противник отклонился в сторону и снова поднес руки к груди, но Идо быстро изменил траекторию удара. Перевязь с ножами упала на землю, и убийца выругался сквозь зубы.

Потом он вынул свободной рукой второй кинжал и стал наступать с невероятной быстротой, нанося удары обеими руками поочередно. Но гном не дал ему застать себя врасплох. Удовольствие, которое он испытывал от боя, стало острым и мощным наслаждением, каждая жилка его тела дрожала от возбуждения.

Его чувства обострились, время стало бесконечным. Идо мог сделать все, что хотел. Он чувствовал, что противник у него в руках.

Наконец враг сделал грубейшую ошибку — нанес удар сбоку, со стороны слепого глаза. Идо опустил меч и ранил врага в ладонь.

Тот закричал от боли, а гном воспользовался тем, что внимание противника ослабло, сбил его с ног и приставил меч к его горлу. Идо заметил, что враг молод, еще моложе, чем Тарик. Может быть, он и убил Тарика… Идо переполнила ненависть.

«Держи себя в руках, старый дурак», — приказал он себе и крикнул врагу:

— По какой дороге вы собирались ехать?

Тот упрямо молчал. Гном понял, что перед ним фанатик, а он хорошо знал, что сила идеи превращает даже самого трусливого из людей в героя.

— Я знаю о вас все, — угрожающе произнес он.

— Идо… — пробормотал враг и улыбнулся в зловещем свете ущербной луны.

— Да, именно Идо…

— Другой — не такой, как я, — слабым голосом произнес убийца. — Если ты и догонишь его, ни за что не победишь.

— Посмотрим.

Сказав это, Идо вонзил меч в грудь врага и надавил на рукоять всем весом своего тела.

Сейчас ему никого не было бы жаль.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

3 декабря

Я нашел девочку, которую искал. Она была одна в лесу и почти без сил. Она довольно хрупкого телосложения, но уже проявляет выдающиеся способности в охоте. И главное — она так жадно слушала мои слова. Когда я заговорил с ней о Тенааре и о ее судьбе, ее глаза заблестели. Я чувствую в ней что-то особенное — силу и необыкновенную решимость. Я уверен: она станет усердной победительницей. Ее зовут Рекла.

Из дневника победителя Миры

9

КОНЕЦ ЗАДАНИЯ

«Никогда не доверяй тому, что идет тебе навстречу. Никогда не ослабляй свою защиту. В любом случае настанет день, когда ты ошибешься, этого нельзя избежать».

Дубэ пересказывала Лонерину наставления своего Учителя, но молодой маг продолжал гневаться из-за того, что дал себя обмануть, как новичок.

Он продолжал сидеть на краю озера и делал вид, будто смотрит на что-то, что находится впереди; щеки у него были красными от стыда.

А Дубэ была встревожена. Воздух вокруг как-то странно дрожал. Она почувствовала, как зверь зашевелился в ней, и ее охватило предчувствие беды.

Они не могли долго оставаться здесь. Нужно было уйти отсюда и продолжать свой путь.

Очень скоро равнина стала превращаться в склон, и он становился все круче. Это означало, что горы уже близко. Значит, они шли в верном направлении, и Дубэ немного разволновалась. Слишком много испытаний выпало на ее долю, она уже не знала, что такое надежда.

Лонерин опустился на землю и еще раз достал карту. Дубэ села рядом и стала тайком подсматривать за ним, отмечая на его лице любопытство и неутомимость человека, имеющего цель. Она видела, как Лонерин отмечал карандашом на карте пройденный ими путь.

Лонерин окинул взглядом тонкую черту, которую провел.

— Мы уже и самом деле немало прошли. А как по-твоему?

Дубэ согласилась с ним. Пройдено было действительно много, но она чувствовала себя так, словно путь еще не начинался. Теперь им было нужно найти каньон и вход в пещеры, а у нее не было никакого желания возвращаться под землю: она уже достаточно нажилась там в Гильдии. Выражение лица девушки стало серьезным.

Они продолжали идти под палящими лучами солнца, пока на исходе утра не вышли на открытое место, где не было деревьев, но дул легкий ветерок. Почти за месяц, прошедший с начала пути, их взгляды впервые проникали вперед дальше чем на два или три локтя. Перед ними расстилался луг, полный роскошных цветов.

Дубэ медленно шагала по нему, словно околдованная такой красотой. Она шла, наклонившись к земле, а Лонерин изучал взглядом открывшийся перед ними простор.

— Похоже, что вон там дальше — пустота, — сказал он, указывая на плохо различимую точку справа. — Там пропасть, и я боюсь, что нам придется искать другую дорогу.

Дубэ не услышала его: запах цветов напомнил ей родную деревню Сельву. Воспоминание о местах, где она жила в детстве, открыло путь другим воспоминаниям. Все, и в первую очередь ее жизнь, могло быть иным. Дубэ впервые подумала о том, что ее жизнь могла сложиться по-разному: до сих пор она всегда считала, что ее судьба может быть только такой, какая есть, — жестокой и изменить ее невозможно. Наверное, тут сказалось влияние Лонерина и эти его порывы, его открытый и живой ум были причиной тому, что Дубэ стала думать иначе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});