Русская Фантастика 2006. Фантастические повести и рассказы - Евгений Прошкин

Даниил обнял сына здоровой левой рукой, пошевелил пальцами правой. Нет, рука все еще слушается плохо. Клонированная конечность не заменит настоящую…

— Хотя рефандеры бесцеремонно использовали людей, навязывали им свою волю и свои законы, жизнь для них священна. После катастрофы они должны были оставить нас в покое. Так и произошло.

— Но разве они не понимают, что мы воспользуемся передышкой с толком, попытаемся обогнать их?

— Может быть, это не имеет для них значения. Они способствуют развитию жизни, а не ее уничтожению. Прежде они хотели приручить нас, использовать так, как люди в древности использовали лошадей и собак — для охоты, перевозки тяжестей, охраны. Теперь мы многого добились и будем говорить с чужаками на равных. Пойдем своим путем. Никто не запретит нам помнить прошлое, чтить своих героев, сочинять стихи или слушать музыку — независимо от того, рационально это или нет. Потому что нам нравится так поступать. Мы будем свободны. Ведь для человека издавна высшей ценностью была не жизнь, а свобода!

Никита вгляделся в профиль отца, который гораздо чаще видел на монетах, чем в реальной жизни. Слишком много дел было у Координатора после полной изоляции Земли.

— Скажи, как тебе удалось обмануть детектор лжи? Ты ведь был готов на все, чтобы покончить с рефандерами… Каждый твой шаг вел к тому, чтобы Земля стала свободной!

— И Земля, и те несчастные, что томились в интернатах рефандеров, — нахмурился Даниил. — Через несколько лет дети потеряли бы человеческую сущность, унаследовав все таланты людей, — это была бы подлинная гибель нашей цивилизации. Поэтому надо было спешить. А детектор я не обманывал — неужели ты до сих пор не понял? Во мне не было ненависти к врагам — долгие годы в Тибете я учился именно этому. Поступив на службу к рефандерам, я делал то, что должно. Только и всего.

— Ты простил им убийство брата? Позор матери? Трагедии тысяч людей, которых загоняли в резервации, направляли на фермы, использовали как подопытных кроликов?

— Взорвав Луну, я погубил двенадцать миллионов человек. Они задохнулись под развалинами, утонули в море. сгорели в пожарах, которые начались после падения огромных метеоритов — кусков нашей Луны… Что наши личные потери по сравнению с этим? Но я сохранил уклад жизни людей. Спас человечество. Ненависть — плохое чувство. Термиты правы — ненависть нерациональна. Порой нужно пожертвовать чем-то, чтобы выиграть партию.

Даниил повернулся к крепости, построенной чужаками, спиной, щелкнул переключателем на коммуникативном браслете, и в метре от них возникла подрагивающая рябь портала, готовая перенести отца и сына из таежной ночи в яркий солнечный день Мехико, где базировалась сейчас резиденция Координатора. Никита собирался шагнуть в портал первым — бездельничать сейчас никому недосуг. Нужно учиться, работать, и снова учиться — чтобы превзойти своих учителей. Радиус действия порталов пока не превышал пятнадцати тысяч километров. А перед человечеством стояла великая цель — обогнать рефандеров на пути к звездам.

Уже сделав шаг, младший Светлов обернулся и задал вопрос, который никогда не решался задать дома:

— Если бы рефандер съел меня — как твоего брата? Ты бы все равно не чувствовал к ним ненависти? Или если бы моей жизнью нужно было пожертвовать для того, чтобы спасти человечество, — как бы ты поступил?

Небо вспыхнуло еще раз, и Никите показалось, что всегда бесстрастное лицо отца на мгновение исказилось.

— Я не хотел бы, чтобы передо мной встал такой выбор, сын…

ЕВГЕНИЙ ГАРКУШЕВ

ЖУК

Ветер то поднимался, принося шум листьев и отголоски остервенелого собачьего лая, то полностью стихал — и тогда явственно становились слышны пьяные крики автолюбителей, собравшихся по своим мужским делам в гаражах на окраине города. Светила почти полная, немного убывшая луна. Оксана цокала каблучками по асфальтовой дорожке. Рада бы не цокать, да туфли надела самые новые, модные, на высоком каблуке. И облегающая кожаная юбка, так выигрышно подчеркивающая достоинства фигуры днем, не для прогулок в таком месте…

Лариска стерва… Рома — алкоголик. О Саше и говорить нечего. К Саше у девушки имелись отдельные счеты, на него она затаила застарелую обиду. Пусть он никаким образом не был причастен к ее визиту в гости к замужней подруге — если бы они были вместе, то и пошли бы вдвоем. И не было бы этой страшной темной дороги, учащенного сердцебиения и желания спрятаться, скрыться от каждого шороха.

Но, по большому счету, виновата Лариска. Обещала, что не будут сидеть допоздна, что вместе с мужем они проводят подругу, а когда ее благоверный, напившийся в зюзю, предложил отвезти гостью на машине, грудью стала поперек ворот. И Оксану едва ли не силой вытолкала: «Тут, мимо гаражей, полкилометра всего. Ты быстрее дойдешь, чем объезжать через центр». Сама бы тут ходила, дрянь!

Тропинка вынырнула на шоссе, ведущее из гаражей в город. Хорошо, да не очень. На тропинке в роще поглядывай по сторонам да сторонись компаний. А здесь затащат в машину, и все… До жилых кварталов еще метров четыреста. Как ни кричи — никто не услышит. А и услышат — что толку?

Оксана взглянула на часики. Половина первого. Засиделась, что и говорить! Хорошо, если просто ограбят. Только в это и самой как-то не верилось. Что у нее взять? Часы? Телефон? Старую сумочку за двести пятьдесят рублей? Да и грабить девушку в такой юбке как-то неспортивно…

Сзади послышались шаги. Тяжелые, быстрые. Мужчина. Один. Большой.

«Не оглядывайся! — приказала себе Оксана. — Не показывай, что тебе страшно».

Только показывай не показывай — все равно страшно. Хоть мужчина и один. Даже потому, что один. Малолетние грабители да хулиганы ходят стаями. А вот убийцы и маньяки — по одному. А она даже баллончик газовый с собой не взяла. С просроченным сроком годности, но все же. Впрочем, баллончик этот — от честных людей. Любого пьяного подонка только разозлит.

Мужчина догонял. Оксана ускорила шаг.

— Девушка! Подождите, девушка!

Голос даже приятный. Не пьяный. Тем более настораживает. Но не убежать. На каблуках — никак не убежать…

Вот он уже в двух шагах. Сейчас протянет руку, схватит за шею… Или не схватит. Просто накинет удавку. Чтобы и пискнуть не успела.

Оксана резко обернулась, вскидывая руку — расцарапать ногтями лицо, закричать. Но царапать не стала. Приличный молодой человек. В светлом костюме, галстук немного приспущен. Порыв ветра донес аромат туалетной воды «Гуччи раш» — такая же была когда-то у ее бывшего. Дорогая…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});