Мести время, любви час (СИ) - Бук Бес

- Зачем тебе это?

- А тебе зачем? - это уже был голос Ольги. Слабый и хриплый к последнему слову он набрал силу и зазвучал с вызовом, - Посмеяться решил? Как жирная носатая Ворона снова упадет к твоим ногам. - Ольга всплеснула руками, ударила себя ладонью по лбу и захохотала, - ничему меня жизнь не учит.

Ольга схватила свои туфли в руки и выбежала босиком во всё еще открытую дверь. Сейчас некоторые обмолвки Игоря складывались в ясную картинку. «Птичка», - Ольга снова засмеялась сквозь слезы, быстро перебирая босыми ногами по лестнице. Она вознинавидела это прозвище еще в период совместной жизни с Ленькой, теперь же Игорь вынес его в ранг жутчайших оскорблений.

Игорь не пошел за ней. Зная его маму, можно с уверенностью полагать, что ему вовремя перекрыли выход. Вот только маменькин сынок не додумается подвинуть её, чтобы объясниться со своей девушкой. Точнее с залётной на одну ночь птичкой-вороной.

Ольга неожиданно осознала себя сидящей в чужой машине. И это было не такси. Слева от нее сидел ошеломленный мужчина, его глаза бродили по ее заплаканным глазам и туфлям в руках.

Девушка неожиданно вспомнила то правило, которое всегда отрицала, прикрываясь своей самостоятельностью. Тогда как причина была в её завышенной гордости и ожидании, что все умеют читать её мысли. Правило глосило: «Хочешь что-то - попроси, возможно, этого будет достаточно».

- Здравствуйте. Простите за вторже… - голос сорвался на всхлип и дальнейшее получилось очень невнятно, - подвезите, пожалуйста, у меня ни денег, ни сил…

- Без проблем. Адрес какой? - мужчина воспрял духом, поняв, что делать. Ведь это проще, чем разбираться, что делать с девушкой в истерике.

Из подъезда выбежал Игорь и Ольга нагнулась, прячась. С этого неудобного положения она и диктовала адрес.

Игорь провожал взглядом отъезжающую машину, чувствуя, что она там. Прорычав что-то невнятное и сжав кулаки, он направился домой за ключами от машины. Вначале он навестит её Пежо, а потом и её квартиру. И если необходимо простоит там всю ночь или выбьет. Только пусть его выслушает.

Но Ольга назвала адрес Лены Мишиной.

Поблагодарив мужчину, Ольга вышла из машины. Туфли она так и не одела, погруженная в мысленное самоистязание. Асфальт холодил ступни, один из камушков впился в большой палец ноги. Ольга перенесла вес на него. Так, чтобы почувствовать боль. Ей хотелось наказать себя за глупость и наивность. Внутри всё равно было больнее. Девушка шла к подъезду подруги, специально наступая босыми ногами на камни. «Все-таки я мазохистка, а не садистка» - подумала Ольга ощущая резкую боль в левой ноге. Но главного она добилась - эти ощущения немного отогрели её замершее сердце. Оно быстро застучало и договорилось со слезами еще немного работать над очищением души.

Дверь ей открыла не менее заплаканная подруга. Лена широко распахнула покрасневшие глаза.

- Я плачу потому что чай с майонезом не вкусный, а мне хочется. А ты?

- А я просто дура, - Ольга резко опустили напряженные плечи, туфли в её руках задрожали.

- Сложно представить что-то более дурацкое, чем моя причина для плача. - оценив состояние подруги, отвернулась и заорала, - Любимый, дуй в магазин за лекарством от сердца!

Муж Ленки выскочил со всклокоченной головой и в одних боксерах.

- Что случилось? - Он увидел заплаканную Ольгу, стоящую босиком всё еще в коридоре, и жену со вздернутой бровью, не планирующей погибать на месте от инфарката, как представилось ему сразу. - Понял, одеваюсь и выхожу. А потом Саньку навещу.

- Воспользоваться хочешь состоянием моей подруги, да?

- Но при мне ж вам будет не удобно говорить, да и все эти женские…

- Поняла, проваливай, - Ленка махнула повелительно рукой, как на сотрудника, который достал своими глупостями, «но не увольнять же».

Наконец, Ольгу запустили и отправил в ванну умываться. На кухонном столе её уже ждала упаковка салфеток для слёз. Вскоре там же объявилась и бутылка виски. Ленка ревниво вздыхала, иногда ласково гладя бутылку, и слушала сбивчивый и неполный рассказ Оли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Козёл.

- Я сама виновата, решила открыться. - Ольга покаянно высморкалась в салфетку.

- Говорю же, козел.

- Да нет же. Я ведь тоже не открывала ему кто я. Просто забыла, что мы не пара.

- Слушай, я тут не тебя добивать должна, хотя ты меня вынуждаешь. А ну-ка немедленно и с чувством сказала: «козёл!»

- Козё-о-о-ол, - Ольга заревела уже без салфеток, - И дура-а-а.

- А говоришь, не пара. Идеальный тандем.

Бутылка виски начала пустеть активнее. Вскоре появился вызванный Ленкой Эдик, и у девушки появилась компания по распитию алкогольных напитков. Правда друг сдал после первой же рюмки.

- Вот как я завтра на работу пойду, а?

- Ничего, у меня теперь огромный опыт борьбы с опухшими частями тела, будь то ноги или глаза, - Ленка закряхтела и потерла ноющую спину.

Вытащила из холодильника огурчики, петрушку и гречку.

- Это внутрь? - Ольга забрала один из огурцов и зажевала

- Нет, это масочка, - сказала Ленка, отбирая остатки огурца из рук подруги

- Салат на лицо, - захихикал Эдик, подпирая рукой тяжелую голову.

- Еще чуть-чуть и твое лицо само найдет салат, и масочек не надо, - Лена по-матерински потрепала макушку Эдика. Раньше таких нежных жестов за своим боссом Ольга не наблюдала. «Вот, что с людьми дети делают».

- Ох, девчат, с вашей любовью я скоро совсем сопьюсь, - Эдик-таки не удержал голову и опустил её на столешницу, охлаждая свои разгоряченные щеки.

Вскоре, Ленка усадила их всех к себе на диван и каждому налепила странную субстанцию, да огурчики. Поматюкалась с того, что маска падает к ней на диван, а потом выдохнула, улеглась и закрыла огурцами глаза, чтобы ничего этого не видеть.

Ольга открыла глаза, ресницы поднимались тяжело, удерживаемые огурцами. Но даже распахнувшись, ей всё равно казалось слишком темно. Её душа была сейчас бездной, в которую страшно заглянуть. Ведь там может быть что угодно. И вряд ли хорошее. Она сейчас была с друзьями, но чувствовала себя одинокой. Одиночество - оно же внутри. А сейчас от нее как будто оторвали что-то важное, а потом оплевали. А тот, кто мог бы это залечить, был причиной.

Но девушка рискнула и всё-таки закрыла глаза и заглянула туда. Проснулась она совершенно неожиданно, когда склизкая субстанция потекла по шее и захолодила спину и между ключиц.

Ольга резко вскочила и увидела уже умытых друзей сидящими на полу и молча режущимися в карты. «Кто в наше время все еще играет в карты?». Кочубей ощутила, что жизнь налаживается, боли внутри не было, только пустота. У нее есть друзья, которые помогут её наполнить. И единственный выход о котором она подумала перед сном - увольнение, казался бессмысленным. Воронова убежала, а Кочубей сражается. Особенно если сражение вредит только объекту мести.

При мысли о мести, Ольга ощутила ненависть… к себе. И жалость. «Ведь так себя и ведут глубоко несчастные люди, верно?». Но сможет ли она остаться равнодушной? Маловероятно, ведь за 14 лет так и не научилась.

- Лен, я у тебя переночую?

- Не вопрос, завтра поедешь работу от меня, чистую одежду дам.

- Спасибо, ребята, что вы у меня есть, - Эдик растроганно улыбнулся, Ленка шмыгнула носом.

- Эй, Мишина, не реви, а то и я разревусь, - Эдик потрепал за щечку Ленку.

- А у меня вообще день слез, мне положено, - Ольга и правда пустила слезу, но в маске это было не заметно.

После того как она умылась и оделась в Ленкину домашнюю одежду, они засели уже за партию втроем. Ольга проигрывала раз за разом, впервые не пытась жульничать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Не, Оль, когда ты не подтасовываешь карты, тебя обыгрывать не интересно, - Лена шутила и заставляла Ольгу забирать еще кучу карт, отдаляясь от выигрыша.

Эдик подошел к игре максимально серьезно и старался запомнить каждую ушедшую карту. Но вскоре он уехал домой, вернулся Ленкин муж и Оле постелили на диване.