Морок - Александр Александрович Гаврилов

хотел впутывать ее.

— Не трогайте ее, я все сделаю. Все, что скажете.

Ольга лукаво улыбнулась глазами, похлопала парня по щеке и отпустила его волосы. Андрей почувствовал, что контроль над телом снова к нему вернулся. Он встал на четвереньки, а после на колени.

— Конечно, сделаешь. А теперь объясни мне вот что: почему я не увидела горы трупов после твоего визита в ночной клуб?

— Откуда вы знаете, где я был…

Ольга обернулась и влепила Андрею хлесткую пощёчину.

— По-моему, я ясно дала понять, кто здесь задает вопросы, а кто на них отвечает! Или мне повторить?

— Может быть, он еще не готов к такому? — в разговор вклинилась Тамара.

— Может быть, ты заткнешься и не будешь меня перебивать, — огрызнулась на нее Ольга.

Тамара поймала злобный взгляд сестры, опустила глаза и повернула голову к окну. Андрей попытался вспомнить все, что происходило сутками ранее, но никак не мог вытащить даже крупицы из памяти.

— Я смутно помню ту ночь.

Ольга посмотрела на Лизу и кивнула ей на зашторенный проем.

— Спроси, что они видели?

Лиза подмигнула парню и скрылась за шторами. Спустя полминуты она вышла обратно.

— Они сказали, что там была девушка, но не из клуба. Она выстрелила в него, а потом бросилась убегать.

— Выстрелила?

— Да, так они сказали. Говорят, что он погнался за ней, а потом внезапно упал и начал превращаться в человека, а потом они отнесли его домой и оставили на балконе.

— Спроси их, куда сбежала эта сучка?

Лиза цокнула языком и снова скрылась в проеме, но вскоре вышла. Ее лицо изменилось, игривая ухмылка, которая периодически мелькала в процессе допроса Андрея, испарилась.

— Они не знают, они занимались нашим мальчиком.

Ольга опустила голову и покачала ею.

— Бесполезные выродки, — буркнула она, затем бросила случайный взгляд на Лизу и прищурилась. — Что-то не так?

— Нет, все в порядке, — нервно подергивая губой ответила она.

— Ага я вижу. Сама расскажешь или мне силой вытащить это из тебя?

Лиза облизнула губы и исподлобья посмотрела на сестру.

— Выродки сказали как выглядела та девчонка.

— И что?

— Похоже я знаю кто это был.

Ольга приоткрыла рот и дернула носом.

— Прекрасно. Этого нам еще не хватало, — она подошла к столу, поставила на него руки, уставилась на Андрея и начала стучать пальцами. — Значить так, с этим разберемся потом, а сейчас, Андрюша, ты снова найдешь себе место, где сможешь расслабиться, и устроишь там мясорубку. Ты все понял?

Андрей покорно кивнул. У него не было выбора. Либо он соглашается, и продолжает убивать, либо его сестра становится подопытной крысой для трех сестер.

Девушки собрались около парня и напоили его черной вязкой жидкостью. Он не сопротивлялся — в этом не было смысла.

Глава 17

На кушетке, поджав под себя ноги, сидела Тамара. Она жадно смолила очередную сигарету и, изредка поглядывая желчным взглядом на Лизу, которая стояла около камина, неотрывно смотрела на огонь, кусала ногти и вся была на нервах.

— И откуда ты ее знаешь? — поинтересовалась Ольга.

— Пересекались, — ответила Лиза и выплюнула в камин кусочек ногтя.

— Вот оно что. Может быть, ты просветишь меня? — сердито сказала Ольга и скрестила на груди руки.

Лиза поправила платье, лосины, закатила глаза и вздохнула.

— Она охотилась на наших тварей вместе со своими дружками.

— Это было в то время, когда ты решила отдохнуть и замутила с каким-то брутальным военным?

— Да, но…

— Потаскуха, — обронила Тамара и выпустила в центр комнаты струю дыма.

Лиза отошла от камина, ударила руками по столу и переключилась на ворчливую сестру

— Может, поговорим о тебе! Напомнить, что было, когда тебя сбила машина на глазах у кучи народа? Напомнить, как ты просто встала и как ни в чем небывало пошла дальше. Ты даже не додумалась притвориться мертвой.

— Это было всего один раз, ночью. Никто ничего не видел. А ты со своей скважинной подставляешь нас постоянно.

— Никто ничего не видел? Да твою жопу только слепой не заметит.

— На свою посмотри, глиста.

— Заткнитесь! — крикнула Ольга. В комнате повисла пауза, после которой девушка обратила внимание на Лизу. — Продолжай. Нам стоит беспокоиться из-за этой сучки?

— Нет. Она чокнутая и всегда лезет на рожон, она постоянно рискует, это ее слабое место.

Ольга скривила рот и начала сверлить сестру взглядом.

— Что-то непохоже, чтобы у нее были слабые места, если она в одиночку бросилась на нашего ублюдка. Больше смахивает на то, что у нее есть яйца и очень большие.

— Я думала, что она уже сдохла…

— Думала?! Чем?! Чем ты могла думать?! — Ольга поставила руки на стол и еще больше уставилась на сестру. — Скажи мне, пожалуйста, почему она еще дышит, если ты знала, чем она занимается?

— Я собиралась с ней покончить, но они уехали из города.

— А теперь эта паскуда продолжает убивать тварей и рушит всю нашу работу, и все из-за тебя, из-за того, что ты трахалась с каким-то ублюдком, вместо того, чтобы прикончить и его, и эту девку!

Лиза надула губы и опустила глаза. Ольга дунула себе на челку, сложила руки на поясе и стала ходить по комнате.

— Объясняю еще раз для тех, кто до сих пор не понял, то есть для вас, безмозглые идиотки. Если мы перестанем справляться с порученной нам работой, нам придется отвечать перед… сами понимаете кем. А вы знаете, что будет, если мы его огорчим. Он прикончит нас и найдет себе других: которые, в отличие от нас, справляются со своими обязанностями. Так что хватит ходить по торговым центрам и трахаться с кем попало. Займитесь делом, иначе я сама вас прикончу.

* * *

Ольга зашла в темную тесную комнату, чиркнула спичкой о коробок и одну за другой начала зажигать толстые короткие, красные и черные свечи, которые стояли на прибитых к стенам деревянных полках. Комната начала медленно наполняться бледно оранжевым светом. В ней было не ярко и не светло. Только душно и влажно.

Девушка не спеша разделась до гола и бросила одежду в угол комнаты. Она взяла с полки между свечами черный глиняный кувшин, запустила в него руку и достала ладонью сгусток вязкой мази, которая приятно пахла и по виду напоминала воск.

Она начала наносить мазь на свое тело и тщательно втирать ее в бледную кожу. Потом подошла к высокому зеркалу в толстой черной раме, которое стояло у стены, постелила перед ним широкий черный коврик и села на колени. Она широко открыла глаза, ее зрачки запульсировали. Ее отражение начало расплываться и превращаться в темное высокое