Ревизор: возвращение в СССР 5 (СИ) - Шумилин Артем

— Что значит ищу? Вы не имеете права здесь находиться! Немедленно покиньте территорию базы, — рявкнул мой собеседник. — Если еще раз здесь увижу, задержу и вызову милицию.

Я спокойно смотрел на нового завбазой. Типичный самодур, корона такая большая и тяжелая, что на мозг сильно давит, похоже. Где же все-таки я его видел? Откуда знаю? Из задумчивости меня вывел очередной вопль нового здешнего начальника:

— Вы оглохли, что ли? Быстро вон отсюда, — он сделал движение, будто хотел толкнуть меня, но не дотронулся, на полпути отдернув руку. После чего начал судорожно вытирать ее платочком.

— Что за шум? О, Паша, здравствуй! — вышла из-за стеллажей Никифоровна, — ты чего здесь? Случилось что?

— Анна Никифоровна, почему посторонние на базе? — переключил свои вопли на нее новый начальник.

— Это Павел. Он не совсем посторонний, — с тщательно маскируемой брезгливостью начала объяснять Никифоровна, — он здесь подрабатывал при покойном Цушко, и позже, во время расследования тоже. — Это Царев Лев Алексеевич, новый заведующий базой, — представила она мне свою будущую замену.

Лев Алексеевич не произнес ни слова, делая вид, что меня не существует. Я, глядя на его реакцию, тоже не стал любезничать, едва заметно кивнув на представление. От такой наглости с моей стороны, у завбазой задергался глаз. Привык он, видимо, к тому, что перед ним лебезят все старательно, а тут какой-то молодой пацан знаков уважения не выказывает.

— Впредь, Анна Никифоровна, соблаговолите со своими знакомыми и родственниками встречаться вне базы и в нерабочее время, — ядовито процедил Лев Алексеевич, — благо через неделю этого времени у вас освободится очень много.

Никифоровна дернулась, услышав последние слова, но потом как-то сразу резко успокоилась и, развернувшись, пошла к выходу из помещения, поманив меня за собой:

— Пойдем, Паша. На улице поговорим.

— И чтоб я больше тебя здесь не видел! Вон отсюда! — снова рявкнул завбазой.

Но мне уже было все равно. На мое лицо неудержимо наползала злорадная улыбка. Я вспомнил тебя, Лев Алексеевич Царев!

* * *

Москва. Середина 90-х. Времена лихие и опасные. Идет яростная борьба за общий пирог. Куски его делятся, переходят из рук в руки, все это сопровождается активными действиями по истреблению конкурентов как нынешних, так и потенциальных. Пришедший на неподготовленную почву развалившегося Союза рынок развивается как умеет, задействуя самые разнообразные и в основном далекие от законности схемы. Каждый крутится как может, стремясь урвать себе куш побольше.

В это время и состоялось мое знакомство с Львом Алексеевичем, уважаемым бизнесменом с хорошими связями как в столице, так и в некоторых крупных областях. В то время он был уже в солидных годах, имел весьма приличный капитал и не менее приличное брюшко и был также надменен и брезглив ко всем, кто находился ниже него в социальной иерархии. И постоянно мыл и вытирал руки: после каждого рукопожатия, каждого чиха, каждого подписанного документа. Гермофобия у него была, вспомнил я эту его особенность. Получается, что она у него с молодого возраста, судя по поведению на базе в Святославле.

Водил Лев Алексеевич тогда дружбу с моим клиентом, для которого я делал большой аудит свежеполученных «заводов, домов, пароходов». Клиент мой был человеком серьезным, делал деньги из всего, что видел. При этом продумывая и планируя будущее, понимал, что времена беспредела однажды пройдут, и тогда он должен иметь все свои бизнесы кристально чистыми и эффективно работающими.

Так вот, Лев Алексеевич затеял как раз в это время грандиозный проект: получил, пользуясь связями, лицензию на застройку большого участка на окраине Москвы, в очень хорошем месте и решил строить там гольф-клуб с примыкающим к нему отелем, спа-центром и элитным коттеджным поселком для особо белых людей. Понятно, что такой проект стоил очень дорого, и Цареву срочно нужны были крупные инвесторы. Однако и потенциальные выгоды такой комплекс в Москве сулил очень привлекательные, поэтому Льву Алексеевичу удалось раскрутить моего клиента и еще трех его таких же состоятельных друзей на солидные инвестиции в проект.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мой клиент с друзьями уже просчитывали будущие прибыли, планировали, как будут развивать гольф-клуб и какого именитого мастера пригласят для строительства гольф-полей, когда господин Царев, собрав полученные миллионы долларов, тихо свалил в закат. Попросту улетел за океан в одну гостеприимную латиноамериканскую страну, оставив инвесторов наедине с их мечтами и планами, которым не суждено было реализоваться.

Скандал был впечатляющий. И, казалось бы, все, хэппи-энд, по крайней мере для попивающего экзотический коктейль на далеком побережье Льва Алексеевича, однако не учел он особенности мировоззрения и уклада жизни в России 90-х. Это вам не толерантная Европа. Клиент мой с друзьями покручинились немного, пожурили Царева за недальновидность и дурной нрав и скинулись снова, инвестировав в небольшой проект по устранению сего неприятного субъекта специально обученным профессионалом. Так что попользовался Лев Алексеевич нечестно нажитыми миллионами совсем недолго. Нет, мне, конечно, все вот так в деталях не докладывали, но я слышал про этот заказ, а спустя несколько недель мой клиент был очень доволен, и искал, куда ему вложить, примерно ту же сумму, что Царев у него опрометчиво увел. И я понял, что не только грохнули воришку, но и деньги как-то умудрились у него изъять и вернуть.

* * *

Выходя с Никифоровной за ворота базы, я пребывал в каком-то неопределенно-расслабленном состоянии. Хамство Царева не оставило в моих мыслях и следа, весь неприятный осадок испарился, едва я вспомнил его историю. Вместе с тем, я вдруг осознал, что вживую впервые встретил человека из моей прежней жизни. Это стоило серьезно обмозговать на досуге. Я ведь в Москву еду поступать. Там вероятность подобных встреч увеличится многократно, надо быть готовым, чтобы случайно не напортачить. Но и потенциал подобных встреч может быть очень велик. Вот кто мне мешает хорошо перезнакомиться с теми, кто сейчас никто, а после краха СССР станет миллиардерами? И я даже могу выбирать тех, про кого точно знаю из будущего, что они люди благодарные и совсем уж зря кровь не проливают.

— Не обращай внимания, Паша, — расстроенно сказала Никифоровна, — это просто человек такой, не уважает других.

— Что вы, Анна Никифоровна, я и думать забыл уже, — успокоил как мог бабушкину подругу, — мне с ним детей не крестить.

— Ну и шутки у тебя, — махнула рукой Никифоровна и улыбнулась, — зачем искал меня?

— Бабушка просила передать, чтобы вы тут бросали все и срочно в горком шли, она там про место для вас договорилась, вахтершей вроде, — отрапортовал я.

Никифоровна обрадовалась. Видимо, это и правда очень хорошее место для пенсионерки.

— Вот молодец Эля, — довольно сказала она и благодарно добавила: — спасибо большое ей передай. Прямо сейчас побегу.

— А с начальником новым проблем не будет? — напомнил ей про Царева.

— Разберусь, — воинственно ответила Никифоровна и, попрощавшись, скрылась за дверью.

Все еще стоявший у ворот Степан спросил меня сочувственно:

— Ну как, познакомился с новым начальством?

— Да уж, — пожал я плечами — не позавидуешь вам.

— Это точно, — вздохнул Степан, — очень неприятный человек, нормально говорить вообще не умеет, одни оскорбления. Надо идти работать, а как представлю, что он опять над душой стоять будет и примется каждый ящик, мной поставленный, критиковать, что не так я его поставил, так снова курить хочется.

— А ты, когда он рядом, чихни или кашляни ненароком, — посоветовал я Степану, — или что-нибудь пыльное или грязное начни протирать, руки вымажи. Он сразу за свой платочек схватится и побежит руки мыть, и возле тебя пореже появляться будет.

— Уверен? — недоверчиво спросил меня Степан.

— Да. Он микробов боится и грязи, так что сработает метод, будь уверен, — кивнул я Мишкиному дядьке. — Главное, не переигрывай. Если поймет, что ты специально кашляешь, точно уволит. Злопамятный он.