Я все еще мечтаю о тебе... - Фэнни Флэгг

Но Бренду разве остановишь.

– Отойди! – И она со всей силы двинула по двери бедром.

Раздался громкий хруст.

Мэгги спросила:

– Что это было?

Бренда не шевелилась, потом сказала:

– Не знаю. Надеюсь, не моя кость. Не хотелось бы угрохать все сбережения на новый сустав.

– О боже. Больно где–нибудь?

Бренда прислушалась к себе.

– Нет, нигде не больно.

И, повернувшись другим боком, снова долбанула по двери. На этот раз шурупы в ржавом замке поддались и дверь со скрежетом открылась ровно настолько, чтобы Бренда смогла просунуть туда руку. Попыталась нащупать выключатель, но тщетно. Тогда она отобрала фонарик у Мэгги, велев:

– Стой здесь.

Мэгги не особо хотелось торчать одной в темноте.

– Бренда, лучше не ходи туда.

Но Бренда уже протиснулась в дверь. Оглядевшись, она увидела большое занавешенное окно. Потянула за шнур – и шторы вместе с карнизом рухнули на пол, подняв облако пыли и страшный грохот.

– Ух ты! – воскликнула Бренда.

Мэгги крикнула из–за двери:

– Что случилось? Ты цела?

– Да, цела и невредима. Шторы только упали.

Когда пыль осела. Бренда огляделась. Комната оказалась почти пустой, лишь простенький стул, столик у окна и два гигантских, в человеческий рост, чемодана в углу. Бренда посветила вверх и по углам, после чего крикнула Мэгги:

– Никаких летучих мышей. Входи.

– Приятная комната. – Мэгги подошла к окну и выглянула в сад. – Ох, отсюда весь двор виден. Я бы сделала здесь кабинет, а ты? Назвала бы бонусной комнатой.

Бренда не ответила, она разглядывала чемоданищи.

– Ты только погляди на размеры этих монстров. Высотой с меня. Представь, как с такими в самолет попытаться войти. Гляди–ка, на них еще адрес сохранился. – Бренда вынула из сумки небольшую метелку из перьев и смела с чемоданов пыль, чтобы прочитать большую, выцветшую желтую наклейку.

КОМУ:

Мистеру Эдварду Крокеру,

Поместье «Гребешок»,

1800 Крест–роуд, вершина Красной горы,

Бирмингем, штат Алабама

ОТ КОГО:

Мисс Эдвина Крокер,

1785 Уайтхолл, Лондон, Великобритания

ПРОСЬБА НЕ ОТКРЫВАТЬ ДО ПРИЕЗДА

2 июня 1946

Мэгги подошла к чемоданам.

– Боже правый, интересно, что в них.

– Как раз собираюсь выяснить. – Бренда снова полезла за отверткой. – Говоришь, миссис Далтон ничего из вещей не нужно? Если найдем что–нибудь стоящее, всегда можем продать, а деньги отдать на благотворительность, правда?

– Ну… да, в общем, но все–таки не стоило бы открывать, пока не спросим разрешения.

– Да не волнуйся, ей на это плевать. – Бренде удалось вскрыть все четыре замка, и чемоданы–шкафы открылись. Один из них был заполнен женскими вечерними платьями, а второй – мужскими костюмами для деловых встреч.

– А–а, ерунда, просто тряпки, – сказала Бренда.

Но Мэгги с интересом перебирала платья в чемодане с женской одеждой.

– Боже, какая красота! Большинство наверняка прямиком из Парижа!

Бренда сняла одно с плечиков. Увы, вещи были не по размеру обеим, слишком маленькие. Потом Мэгги открыла один из небольших ящичков сбоку и нашла пару черных тапочек с бисером и такие же туфли.

– Надо же. Отличные костюмы для театра, раз они не нужны миссис Далтон.

– Прекрасно, – сказала Бренда. – Но прежде чем ты все раздаришь, давай поглядим, нет ли там чего–нибудь еще.

Пока Мэгги разглядывала платья. Бренда перебирала мужские костюмы. И вдруг отпрыгнула:

– Ой!

Мэгги оглянулась:

– Что? Нашла что–нибудь?

Бренда только молча таращила глаза и тыкала пальцем.

– Ой, – только и могла сказать она.

– Да что такое?

Мэгги подошла взглянуть, на что показывает Бренда. В этот самый миг луч золотистого полуденного солнца ударил в окно и будто прожектором высветил то, что находилось внутри чемодана. Увиденное испугало Мэгги чуть не до смерти. Среди мужских костюмов на вешалке аккуратно висел человеческий скелет, облаченный в шотландский парадный костюм – клетчатая юбка и лента. Одна рука, вернее, кости одной руки непринужденно засунуты в карман черного бархатного пиджака.

Мэгги вцепилась в руку Бренды:

– Господи, он что, настоящий? Не может быть!

– Вот уж не знаю, но сейчас выясню. Отойди. – Бренда шагнула к чемодану и ткнула скелет отверткой, сталь явственно стукнула о твердую кость. Бренда с воплем выронила сумку. – Чееерт, да, настоящий. Бежим!

И они с грохотом скатились по узкой лестнице. На первом этаже Мэгги, отдышавшись, сказала:

– Надо присесть.

– Я думала, меня удар хватит. – Бренда тяжело дышала. Она вытянула руку: – Ты глянь, аж мурашки, я вся трясусь. Если не съем кусок пирога или еще чего, грохнусь в обморок. А шоколадка скорой помощи наверху осталась, в сумке. Сгоняешь за ней?

Мэгги поежилась:

– Я? Нет, спасибо, я туда не вернусь. Какая еще шоколадка скорой помощи?

– Неважно. – Бренда шлепнулась на диван и принялась обмахиваться подушкой. Мэгги рухнула на стул напротив.

– Я же говорила, не надо туда подниматься. И почему ты никогда не слушаешься.

– Откуда мне было знать, что там мертвец?

– Хотя бы чемоданы не надо было… – Внезапно Мэгги умолкла на середине фразы и прижала ладони ко рту. – Боже мой.

– Ага, конечно, «боже мой». Эта хрень смотрела прямо на меня.

– Нет, Бренда. Я серьезно.

– О чем ты?

Тогда Мэгги произнесла страшное слово:

– СКАНДАЛ.

Бренда перестала обмахиваться. Все их мечты о больших, жирных комиссионных растаяли в воздухе. Обе достаточно долго работали в торговле недвижимостью, чтобы знать: народ не слишком стремится покупать дома, где обнаружены мертвые тела. И уж не передать, насколько крепко это отразится на цене.

– Ну все. Прощай, мечта моя, телевизор, – взвыла Бренда.

Мэгги затрясла головой:

– Просто поверить не могу. Ну почему именно в этом доме?

– Что же теперь делать?

– Не знаю, – вздохнула Мэгги. – Наверное, прежде всего – звонить в полицию. Ох, какой кошмар, оказаться замешанными в таком деле! Газеты раздуют бог весть что. Кто станет посылать кому–то мертвое тело?

– Ты меня спрашиваешь? Откуда мне знать.

– И что вообще оно делало в чемодане?

– Может, зайцем ехало?

– Без билета?

– Ну да. Может, беднягу просто забыли выпустить из чемодана.

Мэгги рылась в сумке.

– Где же телефон… а, вот. Бренда, позвони сама. Я слишком нервничаю. Только постарайся не называть наших имен, если получится.

– Ладно, постараюсь. – Бренда неохотно взяла телефон. – А что сказать–то?

– Скажи, что мы, два агента по торговле недвижимостью, осматривали, так сказать, старые чемоданы… нет, этого не говори, подумают еще, что мы хотели украсть вещи. Не говори, что ты взломала их отверткой. Нет, погоди! Не выйдет. Они увидят, что чемоданы вскрыты. Господи, наверное, придется сказать правду. А то еще посадят. – Мэгги уткнулась в ладони: – О нет, теперь нас привлекут к следствию. Наверное, отпечатки пальцев станут брать и все такое. Но что теперь ныть–то. Ничего не изменишь. Давай, звони. А потом, конечно, нужно будет все рассказать миссис Далтон.

Бренда начала набирать номер полиции, но остановилась:

– Подожди–ка! Прежде чем звонить, давай подумаем. Никто ведь не в курсе, что мы нашли мертвеца, верно?

– Да. И что?

– Так, может, и не надо никуда звонить.

– Как не надо, надо. Мы должны сообщить.

– Зачем?

– Потому что когда находишь труп, нужно сообщать.

– Почему? Он умер давным–давно, это другое дело.

– Так все равно же умер.

– Да, но не так, как та женщина, которую Джуди Спирс нашла в морозильной камере. У той сохранилось целиком тело. Джуди говорила, на ней были сережки и корсет. Муж зарезал ее ножом для колки льда.

Мэгги поморщилась:

– Избавь меня, пожалуйста, от подробностей. К чему ты клонишь?

– К тому, что Джуди–то нашла целое мертвое тело, а мы – одни кости.

– Целиком или нет, но человек же. Придется звонить… Господи! Я не учла. Мы же не знаем, как он умер. Мы можем оказаться причастными к расследованию убийства!

– Вот именно. Учти, что дом, в подвале которого Джуди нашла труп, так и не продался.

В конце концов его снесли и построили на его месте магазин «Джиффи Люб».

– Я все понимаю. Бренда, но как добропорядочные агенты мы должны сообщить.

– Зачем? Мы не давали клятву Гиппократа. Ты же не хочешь, чтобы этот дом снесли с лица земли из–за каких–то старых костей?

– Не хочу, конечно, но также не хочу, чтобы меня арестовали за сокрытие улик. А если обнаружится, что мы не сообщили, это расценят как неэтичное поведение. Нас могут лишить лицензии.

Бренда сказала:

– Слушай, тебе не кажется, что Бебс Бингингтон делала вещи и похуже? Думаешь, женить на себе двух мужиков, чтобы заполучить контракт, этично? А красть клиентов направо и налево этично? И ее не лишили лицензии. К тому же скелет никакой угрозы здоровью покупателя не несет, это тебе не плесень, не асбест, не слабый фундамент, а всего–то навсего горстка старых костей, убрать их – и все дела, никому они не повредят.