Когда Стихиям нечем заняться - Наталья Козьякова

–Ты и есть рыцарь эльфов, которого украла в детстве Королева?

-Да, о, Прекрасная Дева! – скрежещет рыцарь, силясь открыть забрало. Его, видимо, тоже заело. –Королева похитила меня, потому что…

Он не договорил. Принялся растворяться в воздухе.

Какое-то время было тихо и пусто. Потом снова послышался некий шум. Звякали удила, деликатно постукивали копыта, легкий гул множества голосов донесся все из тех же дверей. Стремительно потемнело, взошла луна, пролив на землю холодный голубоватый свет, и появился первый отряд нечеловечески прекрасных всадников.

Впереди всех ехали король и королева в серебристо-белых одеждах. На их головах мерцали короны в виде кленовых листьев.

Я смотрела на всадников, и понимала, что вот они – эльфы. И пусть они совершенны до последней крохотной черточки, но… не трогает меня их красота и совершенство. Слишком нереальны эти существа, чтобы я на них слюни пускала. Это как влюбиться в несравненное произведение искусства. Или в вымышленного героя с какой-нибудь неизвестной планеты. Смотреть можно, восхищаться, радоваться тому, что такая нереально идеальное существо живет неподалеку от тебя. Но не более.

А что до их деловых качеств – так это еще проверить надо. Годится ли такое на практике? Пусть мой житейский опыт маловат покуда, но встречались мне красавцы. Обертка красивая, а как до сердцевины – обыкновенное… гм.

Так, чего там мне на ухо шепчут? Третий отряд, предпоследний в левом ряду? Ясно. Стало быть, мне надлежит рыцаря с коня стащить, а потом еще и все его перевороты вытерпеть. А оно мне надо?

Что? Замуж за него? Слушай, шептун, а давай мы эту, как ее... Арнику на мое место посадим? Мне оно как-то не с руки.

Романтика? Не-е, настоящая романтика – рюкзак на плечо и в тайгу. Или в горы.

Боюсь? Конечно, боюсь. Там же ящерицы, змеи ядовитые, куски раскаленного металла голыми руками удерживать. Брр… как-то…

Отдаю подвиг во имя любви принцессе. Я лучше со стороны посмотрю. Мне бы чего попроще.

Богатство? Ну, кто бы в трезвом уме от богатства отказывался! Только вот плата за халяву подчас велика бывает. Читали – знаем. Лучше уж я по старинке. Без долгов и кредитов.

Дура? Все может быть. Только это мужику простительно – очертя голову в полымя кидаться. А женщине надо о будущем думать. В любом случае – будущее на женских плечах держится. Потому что ей детей рожать, растить их, до ума доводить.

Уверена? Да. Уверена. И вообще – мне бы домой. Да-да, на мой бережок. Там мое место. Нет? А ты уверен? Точно? Точно-точно, говоришь? Ну, ин, ладно. Не пожалей, смотри.

Не знаю, сколько времени этот сон продолжался. Эльфы в белоснежных одеждах все ехали и ехали мимо, подняв лица к полной луне. Все так же позвякивали удила, стучали по утоптанной дороге копыта коней. В конце концов, мне показалось, что они просто ездят по кругу. Потому что того рыцаря эльфов я увидела вот уже в пятый раз. Ну, ясно: пророчество сбыться должно! И тут меня осенило. Я ж вроде как во сне нахожусь. Стало быть, им управляю я. Где там принцесса Арника?

Моя рука внезапно сама по себе зашарила по траве и выдернула откуда-то девицу в придворном наряде. Вся такая принцесса: золотые волосы, голубые гла… стоп! Она ж на меня похожа. Значит, волосы темные, волнистые. Глаза карие. Платье пусть остается какое есть. Что еще? Плащ теплый. Помнится, в сказке была осень, и девица на ночное рандеву в плаще с капюшоном отправилась. Во, совсем другое дело.

-Так, -говорю. –Арника, за рыцаря эльфов замуж хочешь?

Она смотрела на меня и хлопала глазами.

-А ты кто? И где это я?

-Считай, я твоя личная фея, - отвечаю. – Ты в заколдованном лесу. Вон тот парень в серебряных доспехах –Тэм-Лин. Он человек, вообще-то, но всю жизнь служит королеве эльфов. Если ты его не спасешь – он так и останется в плену.

Арника выслушала руководство к действию, покивала, соглашаясь на муки во имя любви. Уточнила, как выглядит рыцарь, и ринулась наперерез всадникам.

-Э, Арина! Ты что натворила? – ворвался в мой сон Глас. Кто-то тормошил меня, силясь разбудить. Я отпихивалась и брыкалась. Но сила солому ломит. Проснулась. Села на паласе, уставившись на дверь, которая прямо-таки прогибалась под яростными ударами. Встала, подошла к двери и взялась за ручку.

- Арина! Ты как тут? – упал в мои объятия Лист. –Ты же спать ушла!

-Леди Арина, извольте объясниться! –скрестил руки на груди лорд д Экарт. То бишь, Световид. –Как вы проникли в запертую комнату?

Я только губу выпятила.

-Я и спала, - ответила, надменно задрав левую бровь. Не объяснять же в сотый раз, что не виноватая я, меня Глас по мирам таскает. Ну, и по комнатам заодно. Сквозь стены проходит. Ему что – он бестелесный.

Вышла из комнаты, выволокла за шиворот Листоэля и захлопнула двери.

-Лорды, - говорю. –Минуточку! Меня одна идея посетила. Проверить надо бы. Мы сейчас все уйдем в соседнее помещение. Да хотя бы и в коридор, а вы, лорд Световид, попытаетесь в одиночку открыть дверь. Потом пойдет Лист. Я уже пробовала – мне она не поддалась.

Парни переглянулись. После чего Световид пожал плечами и кивнул.

Я оказалась права: открыть эту дверь могли только мы, и только вместе. Для чистоты эксперимента Световид вызвал своего эконома и пару слуг. Слуги и вовсе никакого окна не разглядели. Только пыльную обивку стены. Эконом видел некие очертания, но принимал их за абстрактный рисунок. Мол, мало ли, что может быть на обивке выткано. Вполне возможно, что в давние времена, когда библиотеку в это помещение определили, рисунок именно окно изображал. С тех пор ремонта в библиотеке не делали. Пыль изредка обмахивали. Понятно, когда хозяевам надоедало в паутину лицом влипать. Потому что стена эта самая дальняя, шкафами заставленная. В шкафах фолианты неподъемные, мало кому нужные. А все, что читабельно – в первом зале находится…

Короче, никому эта дверь не нужна была не одну сотню лет.

Листоэль, правда, удался ребенком любопытным, каким-то образом наткнувшийся на древние Хроники. А в Хрониках была не то сказка, не то пометка, не то упоминание о таинственной двери…

Короче, дверь открывалась, когда мы оказывались около нее втроем. Причем пальчиком провести мог любой из нас…

Экспериментировали мы часа полтора – пока мне