Дочь крови - Энн Бишоп

— Дело не только в тебе, Сэйтан. Неужели ты не понимаешь? — Она развела руками, безмолвно умоляя прислушаться к ее словам. — Есть еще я, и Андульвар, и Протвар, и Мефис тоже!

— Они бы не сделали ей ничего плохого, — холодно возразил тот. — За тебя, уж извини, не ручаюсь.

— Ты оскорбляешь меня! — резко воскликнула Кассандра и сделала глубокий вдох, пытаясь немного успокоиться. — Ну хорошо. Допустим, ты сегодня появишься на пороге ее дома. А что потом? Не думаю, что ее родные знают о тебе — да вообще о ком-либо из нас. Ты не подумал, каким потрясением будет для них внезапно услышать о ваших отношениях? Что, если они решат бросить ее?

— Она может жить со мной! — прорычал Сэйтан.

— Сэйтан, будь же благоразумен! Ты что, хочешь, чтобы девочка выросла в Аду, играя с мертвыми детьми, до тех пор, пока не забудет окончательно, каково это — находиться среди живых? Почему ты хочешь для нее такой участи?

— Мы могли бы жить в Кэйлеере.

— Как долго? Не забывай, кто ты такой, Сэйтан. Как ты думаешь, ее маленькие друзья охотно будут приходить в дом Повелителя Ада?

— Стерва, — прошипел он. Голос Сэйтана сочился ядом и болью. Он плеснул в бокал ярбараха, выпил его ледяным и скривился от мерзкого вкуса.

Кассандра опустилась на стул, слишком ослабев, чтобы держаться на ногах.

— Может, я и стерва, но твоя любовь — это роскошь, которую Джанелль не может себе позволить. Она намеренно отгородила свой мир от нас всех и больше не появляется здесь. Неужели это ни о чем тебе не говорит? Никто, даже ты, не видел девочку на протяжении последних трех месяцев. — Она слабо улыбнулась ему. — Возможно, мы просто были ступенью, которую ей нужно было преодолеть.

На челюсти Сэйтана дернулся мускул. В его глазах появилось странное, почти сонное выражение. Когда Повелитель наконец заговорил, его голос звучал мягко, но был наполнен смертельным ядом.

— Я — не просто ступень, моя госпожа. Я — ее якорь, ее меч и щит.

— Ты говоришь так, словно служишь ей.

— Я и впрямь служу ей, Кассандра. Некогда я служил тебе, и на славу, но эти времена прошли. Я — Верховный Князь. Я понимаю Законы Крови, которые имеют силу в таких случаях, и первый из них гласит, что мужчины призваны не служить, но защищать.

— А если она не нуждается в твоей защите и не хочет ее?

Сэйтан сел напротив бывшей Королевы, слегка сжав руки на коленях.

— Когда она создаст собственный двор, то может выбросить меня прочь, если это будет ей угодно. Но до тех пор… — Слова угасли.

— Возможно, имеется и другая причина отпустить ее. — Кассандра сделала глубокий вдох. — Несколько дней назад ко мне приходила Геката. — Она вздрогнула, когда Сэйтан зашипел от гнева, но продолжила: — Если говорить коротко, то она пришла поглядеть на твое новое развлечение.

Сэйтан пораженно уставился на Кассандру. Бывшей Королеве хотелось, чтобы он отнесся к этому легко и спокойно, отбросил недавнее появление бывшей супруги, словно оно не имело ни малейшего значения! Но нет, эта женщина определенно осознавала опасность. Ей просто не хотелось ощутить на себе его гнев.

— Продолжай, — с обманчивой мягкостью произнес он. Беспокойство, тут же вспыхнувшее в глазах Кассандры, было ему хорошо знакомо. Точно такое же выражение Повелитель видел в глазах каждой женщины, которая оказывалась в его постели после того, как он начал носить Черный Камень. Даже Геката ощутила нечто похожее, хотя сумела на время скрыть это чувство, преследуя собственные цели. Но Кассандра была Ведьмой и сама носила Черный Камень. И сейчас Сэйтан впервые возненавидел ее за этот страх. За то, что она боялась его. — Продолжай, — повторил он.

— Я не думаю, что произвела на нее сильное впечатление, — поспешно произнесла Кассандра. — Мне показалось, что она вообще не поняла, кем я была. Однако она заметно забеспокоилась, осознав, что я Хранительница. В любом случае Гекату куда больше интересовало, что я знаю о ребенке, который может представлять для тебя интерес. Об этом «молодом барашке для праздничного стола», как она выразилась.

Сэйтан яростно выругался.

Кассандра невольно вздрогнула.

— Она из кожи вон лезла, рассказывая мне о твоем увлечении нежной детской плотью, очевидно надеясь, что пробудившаяся ревность сделает меня ее надежной союзницей.

— И что ты ей ответила?

— Что твои интересы сосредоточены на восстановлении Алтаря Тьмы, названного в честь Королевы, которой ты однажды служил. Я сообщила, что мне безумно польстило мнение, будто ты можешь найти меня интересной, но оно, к сожалению, в корне лишено оснований.

— Возможно, мне стоит несколько исправить это впечатление.

Кассандра одарила его нахальной улыбкой, но в ее глазах снова заплескался страх.

— Я не связываюсь с кем попало, Князь. Каковы ваши достоинства?

Сэйтан назло обошел стол, поднял Кассандру на ноги и прильнул к ее губам в долгом, нежном поцелуе.

— У меня достоинств больше, чем у кого бы то ни было, госпожа, — шепнул он, наконец отстранившись. Повелитель отпустил женщину, сделал шаг назад и набросил плащ на плечи. — К сожалению, я должен быть в другом месте.

— И как долго ты собираешься ждать ее?

Как долго? Темные ведьмы, сильные ведьмы, могущественные ведьмы. Они всегда были готовы взять то, что он предлагал, как в постели, так и за ее пределами, но при этом ни одна не любила его, не доверяла ему. Все боялись его. А теперь появилась Джанелль. Сколько придется ждать?

— До тех пор, пока она не вернется.

6. Ад

Ножом он полоснул по нервам, настойчивый и пронзительный.

Застонав во сне, Сэйтан перевернулся и натянул одеяло на плечи.

Покалывание никуда не исчезло. Это был зов. Призыв.

Только для носителей Черного.

Сэйтан открыл глаза в угольно-чернильной тьме комнаты, прислушиваясь как на физическом, так и на ментальном уровне.

Пронзительный крик ярости и отчаяния затопил его сознание.

— Джанелль, — прошептал он, вздрогнув, когда босые ноги ступили на холодный каменный пол. Натянув кое-как халат, он вышел в коридор, затем остановился, не зная, куда идти. Собравшись с силами, он отправил громкий мысленный призыв по Черным нитям. «Джанелль!»

Никакого ответа. Только то же покалывание, щедро приправленное страхом, отчаянием и яростью.

Она по-прежнему была в Террилле. Эта мысль пронзила его разум, когда Сэйтан помчался вперед по извилистым коридорам Зала. Не было времени гадать, каким образом Джанелль сумела перебросить эту мысль-призыв через Королевства. Ни на что больше не было времени. Его Госпожа была в беде — и совершенно недосягаема.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});