Дочь часовщика. Как видеть свет в кромешной тьме - Ларри Лофтис

и обратился к подельнику: «Ты знаешь, что делать, Каптейн».

Каптейн схватил Корри за руку и потащил ее вниз по ступенькам, ведущим в магазин. У входной двери караулил солдат, Каптейн приказал Корри снять очки. Когда она это сделала, он прижал ее к стене.

«Говори, где евреи?»

«Здесь нет никаких евреев».

Каптейн ударил Корри по лицу. «Где ты прячешь продовольственные карточки?»

«Я не знаю, о чем вы».

Каптейн ударил ее снова, сильнее. Колени Корри подогнулись. Она взяла себя в руки и попыталась опереться на астрономические часы, но прежде, чем она успела произнести хоть слово, он начал снова и снова бить ее по лицу.

«Где евреи?» Еще удар.

«Показывай секретную комнату!»

Корри чувствовала вкус крови во рту. После перенесенной болезни и безжалостных ударов она настолько ослабела, что почти потеряла сознание. В ушах у нее звенело, из последних сил она вскрикнула: «Господь Иисус, защити меня!»

Занесенная для еще одного удара рука Каптейна остановился в воздухе: «Если ты еще раз произнесешь это имя, я убью тебя!»

Голова Корри раскалывалась, она пыталась удержаться на ногах. Каптейн отказался от дальнейшей «беседы», пробормотав что-то о «тощем», который после поговорит эффективнее. Он затолкал ее обратно вверх по лестнице и усадил на стул в столовой. Затем Каптейн схватил Бетси и вывел из комнаты ее.

Наверху Корри слышала стук и царапанье: агенты гестапо обыскивали дом. Затем раздался звонок во входную дверь. Уилльямс побежал вниз, чтобы открыть, и Корри услышала обмен репликами. «Вы слышали? – спросила женщина. – они взяли Оома Германа!»

Корри откинулась на спинку стула. Пиквик. Схвачен руководитель харлемского подполья и близкий друг семьи Тен Бумов.

Уилльямс подыграл, вынудив женщину сообщить подробности, затем надел на нее наручники и отвел наверх.

В этот момент в комнату, спотыкаясь, вошла Бетси. Ее губы распухли, на щеке расплывался синяк.

«Тебя били?» – спросила Нолли с другого конца комнаты. «Да, – ответила Бетси, вытирая кровь с губы, – и мне так жаль человека, который это сделал».

«Арестованным запрещено переговариваться!» – крикнул Каптейн.

Мгновение спустя другой немец принес из магазина коробку с часами, принадлежащими евреям, а затем по лестнице спустились еще два агента, с радио, хранившемся под лестницей.

«Какие перед нами законопослушные граждане, а!» – Каптейн ухмыльнулся. «Старик! – сказал он, указывая на Опу. – я вижу, ты веришь в Библию. Скажи мне, что там сказано о подчинении власти?»

Опа знал, что он имел в виду наставление Павла Римлянам[37] о повиновении руководящим органам, но в книге содержались и другие наставления.

«Бойтесь Бога, почитайте королеву».

«Это неправда; в Библии этого не сказано».

«Да нет же, так и написано Бойтесь Бога и почитайте короля, просто в нашем случае это королева».

В этот момент в холле зазвонил телефон. Уилльямс дернул Корри за запястье и потащил ее к аппарату. «Ответьте!» – скомандовал он, держа телефон между ее и своим ухом.

Корри постаралась произнести как можно более сухо: «Резиденция и магазин тен Бумов».

«Госпожа тен Бум, – выпалил звонивший, – вы в ужасной опасности! Арестовали Германа Слуринга! Они все знают! Будьте очень осторожны!»

Не успел абонент повесить трубку, как телефон зазвонил снова. Уилльямс продолжал держать Корри и телефон, и женщина повторила сухое приветствие.

«Оом Герман доставлен в полицейский участок, – произнес звонивший. – Это означает, что они в курсе всего».

Корри повесила трубку, и Уилльямс вернул ее в столовую. Другой агент гестапо, которого Корри раньше не видела, вошел и сказал: «Мы обыскали все помещение, Уилльямс. Если здесь и есть потайная комната, то ее построил сам дьявол».

Уилльямс пристально посмотрел на Бетси, затем на Опу, затем на Корри. «Здесь есть потайная комната. И там сейчас кто-то прячется, это понятно и так. Ну ладно. Охрана будет стоять вокруг дома ровно до тех пор, пока все не превратятся в мумии».

Уилльямс приказал всем подняться на ноги, ввели Виллема и тех, кто обсуждал Писание в кабинете. Уилльямс сообщил, что присутствующие арестованы и все вместе отправятся в полицейский участок на Смедестраат, примерно в ста шагах от Бейе.

Выйдя на улицу на пронизывающий холод, Корри задрожала и так тряслась всю дорогу в участок. Внутри, в вестибюле, толпилось множество немецких солдат, очевидно, ожидающих перевода арестованных в тюрьму. Уилльямс загнал их группу в большую комнату, которая когда-то использовалась как гимнастический зал, и велел им сесть на разбросанные повсюду маты. Корри вглядывалась в разные группы арестованных вокруг себя и узнала нескольких своих соседей, но Пиквика в помещении не было.

* * *

«Кто здесь?» – спросил голос в темноте.

Один за другим Марта, Мэри, Йоси, Ронни, Арнольд и Ханс прошептали свои имена. Через несколько мгновений они проверили свои припасы, но те оказались жалкими – одеяла, простыни и несколько крекеров. Ни воды, ни еды. Они попытались устроиться поудобнее, но пространство тайника было настолько тесным, что двоим пришлось стоять, пока остальные четверо сидели.

Так они и маялись, меняясь местами в течение нескольких часов. Вскоре обнаружилась еще одна непредусмотренная деталь: после стольких репетиций, десятки раз отработанных сценариев, никому и в голову не пришло, что, если придется сидеть взаперти в течение нескольких часов, нужно было продумать вопрос с туалетом.

С наступлением ночи воцарилось отчаяние. Как они вообще выберутся отсюда? Корри, Бетси, Опа и все, кто был в доме во время налета, были арестованы, а никто другой не знал, что кто-то прячется в Келье ангелов.

В один прекрасный момент в дверь переулка Бейе раздался звонок, и не простой, а зашифрованный: три коротких звонка означали, что пришел проверенный, осведомленный подпольщик. Каждый человек, позвонивший таким образом, мгновенно попадал в лапы поджидавшего гестапо, но предупредить своих было некому.

Петер отпустил дверной звонок и отступил в тень.

Мужчина с низким голосом открыл дверь и пригласил его войти. Петер не знал этого человека, но работники Сопротивления и до этого часто открывали входную дверь. Мужчина повел его вверх по лестнице в гостиную. В большинстве случаев, навещая родных, Петер заставал тен Бумов и нескольких евреев за чтением или слушанием радио. Однако сейчас перед ним сидела группа незнакомцев. Один за другим присутствующие представились членами подполья. Они пригласили Петера сесть и присоединиться к беседе.

«У нас очень печальные новости, – сказал один из них. – Часть тайной организации разоблачена, на многих объектах наши планы расстроены. Нацисты узнали о нашей работе, и, что еще хуже, схватили дядю Германа».

Петер оглядел комнату. Казалось, все смотрели на него, ожидая какого-то ответа. Что-то было не так. Он вспомнил, что они даже не проверили его как члена подполья на кодовые слова. Он ничего не ответил и никак не отреагировал.

«Мы должны что-то сделать и немедленно! – добавил другой. – Что вы думаете о захвате тюрьмы, в которой содержится дядя Герман?»

Петер продолжал хранить молчание.

«Есть только одна загвоздка, – сказал первый говорящий, поворачиваясь