Книга о художниках - Карел Мандер

«О император Карл, каких людей, местностей, городов и всего, что есть замечательного на пространстве земли, ни рисовал Ганс, сопровождая тебя на суше и на море, чтоб изобразить деяния твоей могучей десницы и чтоб эти рисунки, вытканные золотом, сияли на великолепных коврах; но искусство художника всегда превосходило ценность материала. Не менее чем своим искусством, Ганс представлял тебе приятное зрелище замечательно высоким станом и длинной волнистой бородой, достигавшей земли, когда он ее распускал».

Он умер в Брюсселе в 1559 году на шестидесятом году жизни и был погребен с почестями в церкви Св. Георгия, где находилась написанная им самим его надгробная картина.

Примечания

Ян Вермейен (1500, Бевервейк, близ Харлема — 1559, Брюссель) — нидерландский живописец, рисовальщик и гравер. Учился, вероятно, у Корнелиса Виллемса в Харлеме или у Якоба Корнелисса ван Остзанена в Амстердаме. Около 1525 г. переехал в Южные Нидерланды, где служил при дворе наместницы Нидерландов Маргариты Австрийской. В ее свите ездил в Аугсбург и Инсбрук, где исполнил серию портретов членов императорской семьи. После смерти Маргариты (1530) стал придворным художником ее преемницы Марии Венгерской, для которой копировал картины Тициана, а также писал портреты и картины на религиозные сюжеты. В 1534 г. Вермейен отправился в Испанию ко двору брата Марии — императора Карла V, принимал участие в его походе в Тунис (1535). В ряде гравюр отразились впечатления художника об экзотическом быте Востока. В 1539 г. в свите императора художник прибыл в Толедо, на следующий год отправился в Южные Нидерланды, а также побывал в Италии, где испытал влияние Корреджо. В поздний период (после 1545) Вермейен работал в основном над рисунками и картонами для серии из двенадцати шпалер «Завоевание Туниса», заказанной Карлом V. В живописном наследии Вермейена преобладают портреты: «Епископ Эрард де ла Марк» (ок. 1528–1529, Амстердам, Рейксмузеум), «Фелипе де Гевара» (1531, Уильямстаун, Массачусетс, Институт Кларка), «Канцлер Карондель» (Нью-Йорк, Музей Метрополитен), «Портрет сановника» (ок. 1543, Карлсруэ, Кунстхалле), мужские портреты (Лондон, Национальная галерея; Бордо, Музей изящных искусств; Флоренция, Уффици; Вена, Картинная галерея Академии художеств; Кельн, Музей Вальраф-Рихарц-Людвиг, Уилтон Хаус, собрание Пембрук). Сохранился также ряд картин Вермейена на религиозные сюжеты: «Св. семейство у огня» (ок. 1532–1533, Вена, Художественноисторический музей), «Брак в Канне» (ок 1540, Амстердам, Рейксмузеум), триптих «Воскрешение Лазаря» (ок. 1548, Брюссель, Королевский музей изящных искусств), «Мадонна с Младенцем» (Харлем, Музей Франса Халса).

Жизнеописание Яна Госсарта (Jan de Mabuse), живописца из Мабюзе

Искусство живописи, которое, прежде чем его будет исполнять или доводить до совершенства рука художника, должно зарождаться в уме или воображении, требует, нужно думать, от людей, им занимающихся, рассудительного и тихого нрава и правильного образа жизни, потому что такие люди, не увлекаемые своими чувствами и внутренне спокойные, бывают более способны к тому, чтобы их ум был занят высокими требованиями искусства. Но это воззрение совсем не находит себе подтверждения в привычках и образе жизни даровитого Янина, или Яна, де Мабюзе, родившегося в одном из маленьких городков Геннегау, или Артуа, Мобеже и бывшего современником Луки Лейденского и многих других замечательных людей.

Это был человек весьма распутного и беспорядочного образа жизни; но удивительно, что, в противоположность этому, он становился чрезвычайно опрятным, искусным, тонким и терпеливым художником, как только принимался за работу. Однако искусство далось ему не даром, и в юности он положил много труда на то, чтобы через изучение природы подвинуться вперед и достигнуть высокого совершенства, ибо путь к мастерству всегда бывает суров и кремнист.

Он посетил Италию и другие страны и был одним из первых, принесших из Италии во Фландрию правильный способ компоновать и писать композиции, изобиловавшие нагими фигурами и всякого рода сценами мифологического содержания, что было совсем необычно в нашей стране до его времени.

Из числа очень многих его произведений самым выдающимся и замечательным считался алтарный образ в Мидделбурге; это была огромная картина с двумя створками, которую из-за больших размеров приходилось, когда ее раскрывали, ставить на козлы. Когда знаменитый Альбрехт Дюрер был в Антверпене, он, пользуясь близостью расстояния, нарочно приезжал оттуда, чтобы посмотреть на эту картину, и очень ею восхищался и расхваливал. Она была написана по заказу аббата Максимилиана Бургундского, умершего в 1524 году. Названное произведение изображало Снятие со креста, исполнение которого потребовало много времени и выдающегося искусства; впоследствии оно сгорело вместе с церковью от удара молнии, что было весьма горестной утратой для искусства.

В Мидделбурге сохранилось еще много его произведений, как, например, несколько прекрасных картин, изображающих Богоматерь и других. Но особенно замечательное произведение находится там в доме господина Магнуса на Лангеделфте, и оно, может быть, есть самое лучшее из тех, которые можно видеть и теперь еще, а именно «Снятие со креста»[153]. Эта довольно большая картина вертикального формата изображает тот момент, когда тело спускают вниз. Вокруг красиво расположены замечательные по движению и тщательно написанные фигуры, высотою около полутора футов. Прекрасно также изображены одежды и складки плащаниц, равно как и выражение скорби на лицах, и прочие душевные и телесные движения.

Там же у известного любителя Мельхиора Вейнтгиса находится прекрасная картина «Лукреция»[154]. В Амстердаме, на Вормустрат, у Мартина Папенбрука есть превосходная большая его картина вертикального формата, изображающая Адама и Еву, фигуры которых исполнены почти в натуральную величину очень хорошо и с большим старанием. Эта картина ценилась весьма высоко, и за нее предлагались большие деньги[155].

У Яна Никста в Амстердаме также есть большая его картина, представляющая Усекновение главы св. Иакова; она написана гризайлью совсем легко, как бы без красок, так что полотно можно было свертывать, складывать и мять, нисколько не боясь испортить картину. Это была очень искусная работа. Когда Мабюзе состоял на службе у маркиза де Вере, он изобразил Мадонну, лик которой списал с супруги маркиза, а моделью для младенца Иисуса послужил их ребенок. Эта картина была так хорошо и тонко написана, что все другие произведения казались перед ней грубыми. Особенно красива была синяя одежда, которая по свежести красок представлялась как бы только что написанной. Впоследствии эту картину можно было видеть у господина Фруамона в Гауде[156].

Много также превосходно исполненных его рукой портретов находилось в Лондоне. В галерее Уайтхолла есть или были замечательно написанные им головы двух апостолов или благородных юношей.

Мабюзе состоял на службе у названного маркиза в течение нескольких лет, и раз как-то случилось, что этот вельможа захотел устроить императору Карлу V особенно блестящий прием, для чего приказал сшить всем своим слугам платья из белой шелковой камки. Мабюзе, давно уже старавшийся каким-нибудь путем достать денег для удовлетворения своего расточительного образа жизни, добился того, что ему отдали камку еще нераскрашенной, в том убеждении, что он велит сшить себе платье по своему вкусу; однако материю он продал и деньги промотал. Что теперь было делать? Когда день торжественного приема приблизился, он пошел, достал хорошей белой бумаги и велел сделать из нее кафтан, который разукрасил потом камчатными цветами и узорами. В это время маркиз держал при своем дворе одного ученого философа, одного живописца и одного поэта; все эти лица должны были проходить один за другим перед дворцом, где император и хозяин сидели у окна. Когда они проходили мимо, маркиз спросил императора, какую одежду он находит самой красивой, и тот указал на одежду живописца, которая благодаря ослепительной белизне и усеивавшим ее прекрасным цветам была так великолепна, что превосходила все другие. По этой причине Мабюзе велено было прислуживать за столом; а потом он получил от маркиза, уже хорошо знавшего все дело, приказание подойти к императору, и когда тот дотронулся до его одежды, то сейчас же почувствовал, что она была сделана из бумаги.

Посвященному затем в историю этого приключения императору оно доставило много удовольствия, и он от души смеялся, так что маркиз бы ни за какие шелка не пожелал, чтобы живописец не устроил такой проделки, так понравившейся императору.

Мабюзе, отличавшийся очень необузданным нравом, был по какому-то случаю посажен в тюрьму в Мидделбурге и во время своего заключения сделал много прекрасных рисунков, и те из них, которые мне удалось видеть, были превосходно исполнены черным карандашом.