Преодолевая препятствия - Памела Робертс

— Ничего, кроме того, что это может обернуться для него еще одной травмой. От которой он уже не оправится… Так что, как видишь, я далеко не свободна.

— Ты рано отчаиваешься, любимая. Твой отец, как мне кажется, далеко не глупец и не слабак. Если он нашел в себе силы все же вернуться к жизни после того, что пережил, то больше уже не повернет обратно. Поверь опыту спасателя, инстинкт жизни — самый сильный инстинкт у человека.

— Хотелось бы и мне в это верить, — с грустью вздохнула Габриелла.

— Ладно, время покажет, кто из нас прав. А пока, как насчет моего предложения?

— Какого? Ах да, по поводу продуктов. Ну, не знаю… С одной стороны, конечно, соблазнительно, но с другой… Представляю, чего понапридумывают, если ты начнешь за меня моими хозяйственными делами заниматься.

Ну, полагаю, правильнее, чем есть, не напридумывают, — засмеялся Хэнк. — Разве я не имею права помогать будущей жене? Да и вообще, успокойся и прекрати видеть все в черном или сером цвете. Нас впереди ждет только самое яркое, самое праздничное, самое лучшее! Я позабочусь об этом!

— О, дорогой мой, — улыбнулась Габби.

Она, кажется, никогда еще не была так счастлива, как сейчас, и все потому, что ее любимый с таким оптимизмом смотрел вперед, переполненный нетерпеливым ожиданием их будущей совместной жизни. Уж он-то не обманет ее! Точно!

Ей хотелось получить от него еще одно уверение в вечной преданности, самое надежное, хотя после последнего прошло чуть больше полутора часов. Увы, проклятый телефон опять стал на пути ее коварных планов.

Недовольно-ворчливый голос Дуга Бреннана пробубнил:

— Это кто, Габриелла? У вас там еще есть некий Сандерс?

— Да, мистер Бреннан, он как раз неподалеку, — мило пропела Габби и протянула любимому трубку, состроив смешную гримасу. — Твой работодатель, — шепнула она, прикрыв рукой микрофон. — Как всегда не в духе.

Хэнк скривился, словно от зубной боли, и покорно взял предложенное средство коммуникации. Молодая женщина удалилась, не желая смущать его и мешать.

— Ну хорошо, Хэнк, надеюсь все же завтра тебя увидеть, — миролюбиво закончил десятиминутную беседу, начавшуюся на повышенных тонах, Дуг. — Жаль будет, если ты уедешь, не закончив. Но я понимаю, дела есть дела…

Вернувшаяся Габриелла с крайним удивлением увидела, что Хэнк, заканчивая разговор, улыбался.

— Знаешь, он не такой уж плохой старик, — сообщил он ей с ухмылкой. — Надо только найти с ним общий язык.

— Вот это да! Да тебе в цирк надо идти, милый.

— В цирк? Это еще зачем? — непонимающе уставился на нее Хэнк.

— Дрессировщиком работать. Львы, тигры, пантеры просто домашние котята по сравнению с Дугом Бреннаном. Раз уж ты его приручил, то с ними и подавно справишься, — хихикнула Габриелла и протянула ему листок бумаги. — Я решила воспользоваться твоим любезным предложением. Вот список и деньги. — Она привстала на цыпочки и нежно поцеловала его. — Не задерживайся надолго. Я буду скучать без тебя.

Хэнк, у которого от таких слов закружилась голова, с трудом заставил себя оторваться от сладостного бутона ее рта и, слегка задыхаясь, сказал:

— Эй, детка, так не делай, а то я никуда не поеду.

Габби хихикнула.

— Ладно уж, обещаю потерпеть еще… — она взглянула на часы, показывающие начало пятого, — еще шесть, максимум семь часов. А потом… держись, тебя ждет сегодня серьезная работа в ночную смену.

— Ловлю тебя на слове, плутовка!

Хэнк поспешно выскочил на улицу, понимая, что с каждой последующей минутой сделать это будет все сложнее и сложнее. Никогда в жизни его не тянуло ни к кому с такой силой, как к ней, его Габриелле, пылкой черноглазой красавице. Как же ему повезло, что этот Дилан оказался таким жалким идиотом! Держать в руках и упустить, променять такую женщину, такое фантастическое сокровище на какую-то там карьеру! Возможно ли что-нибудь более идиотское? Нет, ему этого не понять. Никогда.

Покупки заняли у него совсем немного времени, а вот встреча с Реджи — побольше. Пока он разыскал его в самом дальнем сарае, пока оторвал от какого-то грохочущего прибора, пока вытащил на улицу, чтобы поговорить без помех, уже стемнело.

Бородатый механик отводил в сторону глаза, неубедительно рассказывал о проблемах с нехваткой времени и еще менее убедительно клялся, что его, Хэнка, машиной займется сегодня вечером уж точно.

— Вот что я тебе скажу, — оборвал его Хэнк. — Я заеду завтра во второй половине, и, если все будет в том же состоянии, уволоку ее на буксире. Идет?

— Договорились. Да ты не злись, приятель, — широко и обезоруживающе улыбнулся Реджи. — Все будет тип-топ.

— Ха! — было единственным, чем Хэнк смог ответить на эту реплику, полную невинного нахальства.

Он вернулся в мотель и был встречен Габби с такой радостью, словно не за продуктами в ближайший городок уезжал, а уходил на войну, с которой скорее всего мог и не вернуться.

В этот вечер обед прошел не хуже, а даже лучше, чем накануне. Обе женщины были в прекрасном настроении, смеялись, шутили, подтрунивали над мужчинами, которые в свою очередь отвечали им тем же. О неприятном по общему молчаливому согласию не говорили. Видно, Рауль заранее предупредил Ребекку, что Габриелла крайне нервозно реагирует на повышенное внимание к тяжелому происшествию.

Хэнк несколько раз вопросительно поглядывал на свою невесту, но она отрицательно качала головой. Ей не хотелось, чтобы их новость стала известной не только отцу, но и Бекки. Пока, во всяком случае…

Впрочем, ее подруга была не настолько уж наивна. Она сразу заметила блестящее на безымянном пальце Габриеллы кольцо и сделала правильный вывод. Тем более что для этого, в общем-то, и кольца не требовалось. Достаточно было взглянуть на обоих молодых людей, на то, как сияют, встречаясь, их глаза.

А вот Рауль не обращал внимания ни на что и ни на кого, кроме Бекки. Габриелла с тревогой наблюдала за необычным оживлением отца, но видела, что ее подруга с удовольствием беседует, смеется и шутит с ним, словно и нет между ними четвертьвековой разницы в возрасте. И удовольствие ее было искренним.

Странно… Хорошо и странно… Неужели из этого что-то выйдет? — размышляла Габби. Что привлекает в нем Бекки? Внешность? Конечно, до несчастья Рауль был очень красивым мужчиной, но длительное пребывание взаперти сказалось на нем далеко не лучшим образом. Зато он не утратил своих прекрасных манер, своей обходительности, учтивости и, самое главное, огромного обаяния.

Да, видно, дело именно в нем. Оно и прежде притягивало к нему толпы поклонниц, заставляя мать Габби жестоко страдать от приступов ревности. Сэмми, правда, не обращала на них внимания, даже подсмеивалась над его «жертвами». Но кто бы мог подумать, что и сейчас, перевалив за пятидесятипятилетний рубеж, Рауль сохранит достаточное количество этого дара, чтобы прельстить молодую и интересную женщину?