Свидание вслепую - Сандра Мэй

…Поступила в труппу Марвина, здесь же в Сохо. Живу наконец-то одна. Никаких тебе песнопений по ночам и косяков вместо завтрака. В театре довольно забавно, этот Марвин называет себя певцом авангарда и обожает русскую драму. А я почитала — и чуть не взвыла. Долгие разговоры и душевные страдания по поводу: повесился ли уже Николай в сенях или нет. Марвин говорит, наша постановка взорвет Лондон. Посмотрим. Для начала мне велено освоить гимнастический мостик, гимнастический шпагат и гимнастическое сальто…

…Поменяла труппу, но не поменяла образ жизни. Все страшно надоело, еду к Джонни и Салли. Они ждут первенца, так что надолго я не задержусь, но передохнуть от этого бардака нужно…

…Я-то его помню рыжим мерзавцем, который всем давал деньги в долг под проценты, а теперь он вполне ничего, особенно после третьей рюмки. Только глазки бегают. Да хрен с ним, от меня не убудет. За свою богатую на мудаков жизнь я с кем только не спала — и с гуру, и с гениями, и с пророками, и с бандитами. Будет хоть один капиталист. Кстати, ничего особенного. Мастер скоростного спуска…

…Салли по утрам тошнит от беременности, а меня — от Эшендена. Значит, пора уезжать. В Эдинбурге открывается фестиваль театра-модерн, поеду, может, встречу кого…

…Джонни родил ужасно смешную девчонку — в кудряшках и ямочках. Орет непрерывно, но Салли от этого прям расцветает. Джонни счастлив и влюблен, а я рада, что они рады. Малявку назвали Хелен, в честь нашей мамы…

…Давно не писала, потому что веду разгульный образ жизни. А что еще остается? Бесплодная женщина подобна тернию в поле, смоковнице засохшей и гробу повапленному. Ездила к нашим, но долго не выдержала — элементарная зависть заела. Малявке стукнуло семь, она идет в школу. Я смотрела на них троих — Джона, Салли и Хелен — и вспоминала нас с Джоном. Раньше мы с ним были вот так же — одно целое, и весь мир по барабану. А теперь они — одно целое. А я, стало быть, по барабану…

…Нет больше моего Джонни…

…Я все пытаюсь понять, как это. Он мой старший брат, мы вместе выросли, он так любил своих Девчонок, и вот теперь это только холмик на кладбище… А Салли? Она ведь в него влюбилась в семь лет — и до самого конца. Но страшнее всего смотреть на маленькую. Ты не волнуйся, Джонни, я все сделаю, как обещала. Я ее не брошу, но только, боюсь, хреновая из меня опекунша…

…Хорошая девочка, умная, добрая, немного робкая — или это я так одичала? Читает, разумеется, всякую мутоту про Барби, но это мы вылечим. Надо сходить в школу и вставить фитиль старым кошелкам…

…Колледж с отличием — это прекрасно, но в Эшендене крайне узкое поле деятельности. Эх, девочке бы побольше смелости, но она привыкла подчиняться. Впрочем, после того, что она пережила, это нормально. Боюсь, она так и не смогла оправиться от шока, а из меня очень плохая мать-наставница…

…Боли все отчетливее, но джин — великолепный анальгетик. Доктор сказал, что мне осталось недолго. И что именно из-за этой дряни я и не могла иметь детей. Будь оно все проклято…

…В моей нетрезвой голове родился прекрасный, хитроумный и абсолютно безнравственный план. Нужно только напрячь все свои актерские способности…

…Все злодеи склонны к мелодраме. Д.М. проглотил мою безумную балладу, не поморщившись. Какая все-таки удачная мысль пришла мне в голову, и как хорошо, что именно двадцать четыре года назад мы с ним оказались в одном стогу сена!..

…Хелен уезжает…

…Писем от девочки нет, но я не удивлена этому. Она так и не смогла примириться с потерей родителей, а я как бы занимаю чужое место. Да и слишком мы разные. Так же ко мне относилась ее мать, Салли. Жаль, да прошло мое время. Доктор крайне удивлен, что я все еще жива. Господь, если тебе не противно слушать такую грешницу, как я, — пожалуйста, пошли Хелен счастья и много детишек…

…Завтра ухожу в больницу, чтобы оттуда двинуть прямо на небеса. Это фигура речи, на небеса меня не возьмут. Сегодня прибралась у себя в комнате, на большее нет сил. Очень болит. Я практически круглые сутки на лекарствах, а жаль — рюмочку на ход ноги я бы хлопнула. Не хочу подыхать дома — вдруг девочка еще вернется сюда? А меня ведь хватятся не скоро — некому и незачем. Ничего. Эту тетрадь оставлю здесь. Если Хелен вернется — прочтет, возможно, простит. Если не вернется — что ж, значит, она нашла свое счастье…

…Прощай, маленькая. Джонни, Салли — до скорой встречи. Мама, папа, я иду…

…Ах, как странно в хрусталеОтражаются светилаИ является во мглеНезарытая могила.Для чего, ах, Боже, ах,Ничему не повториться?На негнущихся ногахОпрокинутые лица.Раздробились, разбрелись,По дождю путь к дому труден.Ну зачем мы собрались?Ну давайте же не будем…Только все уже прошло.Только все уже понятно.Преломляется стеклоЗвонко и невероятно…

…Хелен, это письмо я оставляю на всякий случай, потому что я всю жизнь все делаю на всякий случай. Год с небольшим назад я пристроила тебя на фирму к Дереку Макгиллану. Для этого мне пришлось сочинить ужасающе неправдоподобную историю, но ведь в нашем мире только таким историям и верят, не так ли? Так вот, я выдала тебя за свою внебрачную дочь от Дерека Макгиллана. Видишь ли, двадцать четыре года назад я с ним — опять же, на всякий случай — переспала, а теперь решила использовать этот безнравственный факт своей биографии в благих целях. Не жду, что ты меня поймешь, но знать об этом — знай. Как ты уже догадалась, на всякий случай.

Я очень тебя люблю, девочка. Прости меня. Твоя любящая тетка Сюзанна Стоун…

И в комнате, освещенной оранжевым теплым светом, прозвучали эхом слова:

— Прости меня… Прости меня, тетя, пожалуйста, прости… Бедная моя…

11

Бывают такие ночи в жизни человека. Всего несколько часов — и вся жизнь меняется, становится с ног на голову либо наоборот, проясняется. Можно было без преувеличения сказать, что эта ночь изменила Хелен Стоун до неузнаваемости. Пелена спала с ее глаз, что-то во Вселенной щелкнуло, сверкнуло — и девушка сама ужаснулась тому заблуждению, в котором прожила все эти годы.

Первым же движением Хелен после прочтения старого дневника, движением почти инстинктивным, безотчетным, было броситься в комнату родителей и начать судорожно перерывать старые фотографии в поисках той самой. «От неудавшейся Сары Бернар». Она нашла ее на полу между кроватью и окном, куда сама же и швырнула в сердцах. Но теперь все изменилось. Хелен сидела на ступенях лестницы и рассматривала насмешливую и горькую улыбку, серьезные глаза и вызывающе откинутую голову Сюзанны Стоун, неудавшейся актрисы, хулиганки и бунтарки, в чьей груди билось любящее и горячее сердце…