Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов

Если вспомнить историю, Ленин начисто отрицал необходимость парламента как представительной власти, имеющей исключительное право на законодательство, называя парламенты «изобретением буржуазии». Горбачев превратил Верховные Советы СССР и союзных республик в действующие парламенты, ввел в Конституцию СССР принцип разделения властей, обеспечил граждан демократическим избирательным законом и т. д. Все это — выдающиеся его достижения.

Но что касается вопросов нового государственного устройства, включая отношения между СССР и союзными республиками, а также полного отстранения КПСС как единой государственной партии от власти — у него здесь не было точного представления того, как это осуществить и следует ли вообще это делать. Поэтому он взялся за Союзный договор, не представляя последствий этой затеи.

Спад

К началу 1991 г. горбачевская перестройка выдохлась — вместо крупных новаторских проектов в политике Кремля стали преобладать риторика, бесконечные дискуссии. Это при том, что на политической сцене появился новый феномен — сепаратизм, регионализм и национализм. Союзные и региональные лидеры охотно подхватили эту «игру». Началась откровенная торговля вокруг «нового союзного договора», идей экономической и политической самостоятельности республик. Горбачев упустил инициативу, он просто реагировал на события, вызванные его же политикой. С целью нейтрализовать сепаратизм он выдвинул идею о «всесоюзном референдуме по вопросу единства СССР» — совершенно избыточное мероприятие, поскольку ни общество, ни республики не ставили до объявления референдума вопроса о «выходе» из СССР.

Политический кризис проявлялся в предельной напряженности отношений между союзным центром и союзными республиками. Упадок эффективности сверхцентрализованной управляющей системы и финансовых поступлений в бюджет (в том числе под влиянием мировой конъюнктуры на нефть и газ) привел к нарастанию требований со стороны союзных республик дать им больше всего — и политических, и финансовых, и экономических возможностей и полномочий в целях решения (прежде всего) социально-экономических задач. Раньше других эти требования были сформулированы руководителями прибалтийских республик. Отказ союзного центра на расширение их экономических полномочий, причем в условиях продолжения экономических неудач, привел к эскалации их требований — в направлении большей политической самостоятельности. В ответ на это Горбачев выдвинул свою совершенно порочную, гибельную концепцию «Союзного договора».

Ослабление союзного центра проявилось также в волнах межэтнических столкновений по всей окраине советской империи — почти так же, как эти столкновения проходили в периоды резкого ослабления царской империи (1905–1907, 1911–1913,1916-1917 гг.). Средняя Азия, Кавказ, Приднестровье, Прибалтика уже стали ареной разного рода конфликтов и даже военных действий на этнической основе, а в центрах «культурной России», как грибы после дождя, нарастали шовинистически-националистические организации, импульсы которым были заданы как «демократами первой волны», так и самими теоретиками ЦК КПСС, поднявшими вопрос «об эксплуатации России союзными республиками» и даже — «об отделении России от СССР». Продвинутая московская журналистика периода гласности называла народных депутатов СССР, собравшихся на Первый съезд в 1989 г., не иначе как «тюбетейками». Историки, занимавшиеся исследованием периода предреволюционной России, моїут найти огромное число фактов и ситуаций, удивительно напоминавших новейшую российскую политическую сцену периода конца 80-х — начала 90-х гг., включая поведение элитарных слоев общества, как бы потерявших способности к мыслительной деятельности.

Одновременно происходило интенсивное нарастание процессов сепаратизма (в республиках России) и регионализации (в областях и краях). Эти процессы по большей части развиваются «сверху вниз», от партийно-административной бюрократии, которая боится потерять власть. Руководители краев, областей и автономий России в те времена даже бравируют тем, что они «России не подчиняются». (Это относилось ко всем без исключения республикам Северного Кавказа, Татарии и Башкирии.)

Политический кризис, таким образом, охватил и Российскую Федерацию, во многом благодаря деятельности союзных органов власти. Трудно сказать, что это было сделано по глупости. Например, Закон «О субъектах СССР», по которому автономные республики выступают субъектами СССР (субъектами союзного государства), — с юридической точки зрения это ущербный закон: нельзя рядом ставить целое и часть целого; налицо юридический казус (коллизия права). Но даже не это главное — главное то, что этот закон стимулировал борьбу российских автономий за право их выхода из Российской Федерации. Вместо системной политической философии союзные власти ограничивались предложением паллиативных мер — такой подход диктовался, скорее всего, от сознания бессилия силы, воплощенной в центральном руководстве, в правительственном сегменте СССР.

В тот период мировое сообщество с интересом и тревогой наблюдало за маневрами руководящих кругов СССР, оно видело, как стремительно слабели позиции второй мировой державы. Запад, однако, стремился к расширению деловых отношений, сотрудничеству. Внешнеполитическая деятельность правительства СССР была, однако, все еще крайне архаичная, не учитывала идущие процессы глобализации и новый уровень интернационализации финансово-хозяйственных процессов мировой экономики, что усиливало связи и взаимозависимости стран и регионов. Премьер Павлов громогласно заявил, что, дескать, международные банкиры готовили заговор против Горбачева. И… разом отпугнул от Союза весь деловой мир, в то время как стране требовались инвестиции и капиталы, деловые и управленческие услуги Запада.

Приход к власти в России команды Ельцина — Хасбулатова

Демократические изменения, осуществленные Горбачевым, в том числе новый избирательный закон 1989 г., позволили прийти к власти в Российской Федерации в 1990 г. новым политикам. В ходе избирательной кампании в Российской Федерации в конце 1989-го — начале 1990 г. я был избран народным депутатом России от Грозненского городского избирательного округа. Моими соперниками были высокопоставленные должностные лица в Чечено-Ингушской автономной республике: второй секретарь республиканского комитета КПСС, министр по телевидению и радиовещанию, генеральный директор крупнейшего в регионе машиностроительного завода «Серп и Молот» (до февраля 1944 г. этот завод возглавлял мой отец) и еще несколько кандидатов. В Москве народным депутатом СССР был избран Борис Ельцин; он же был избран его избирателями в Свердловске народным депутатом России.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});