Любовник роз - Ярослава Лазарева

– Так, поболтать решила со старым другом, – нарочито равнодушным тоном произнесла Моника, достала сигарету и закурила.

Виктор с изумлением смотрел на нее. Он точно знал, что прилипалы не люди, это были существа неизвестной ему природы, они легко модифицировали свои тела, могли телепортировать в любую точку мира и даже выйти за пределы планеты. Но обычно прилипалы находились в оболочке притягательно красивых людей.

– Куришь, – тихо проговорил Виктор. – И это странно…

– Сама не понимаю зачем, – охотно ответила Моника. – Моя физика совсем другая, поэтому табак не оказывает никакого влияния, но появилась привычка, как у обычной девушки… Кстати, о девушках. А вот Лиза…

«Ах вот оно что! – подумал Виктор, не сводя с прилипалы пристального взгляда. – Ее заинтересовала Лиза. Но почему? Неужели видит потенциального клиента? Может, поэтому и появился красавчик Эд! Надо быть начеку!»

Моника затянулась, затем продолжила:

– Интересная девушка!

Но Виктор молчал. Это была отличная тактика. Если у Моники есть интерес, она по-любому продолжит разговор и хоть что-то выдаст из своих намерений.

– Перспективная, – после длительной паузы сказала она и вопросительно посмотрела на Виктора.

– Ошибаешься, – спокойно ответил он. – Я сканировал, угнетение, уныние, подавленное состояние и не более того.

– А ее дружок-модель… который погиб, – задумчиво проговорила она. – Мишель…

– Кстати, – оживился Виктор, решив воспользоваться моментом и выведать информацию у «врагов», – он есть среди аморфов? Его кто-то пасет?

– Нет, он среди первичных ангелов, – сообщила Моника. – Ты его видел?

– Да, но не общался, – признался Виктор. – Значит, он не самоубийца…

Первичные ангелы – это был особый вид людей. При рождении они были обречены на смерть. И в тело умирающего младенца вселялся первичный ангел, который управлял душой такого человека. Их отличительная особенность – они разительно походили в детстве на ангелочков, обычно светловолосые, кудрявые и голубоглазые. Такие люди умирали рано, а при жизни несли добро. И обычно в них влюблялись навсегда, это Виктор знал.

– Михаил уже был несколько раз на краю гибели, – сообщила Моника. – Три раза попадал в автомобильные аварии, дважды его избивали чуть ли не до смерти в родном Калининграде парни из соседнего двора, в Париже на одном из показов он оступился на краю подиума и упал, ударившись головой. Потерял сознание, но его откачали. Ну ты в курсе, какова судьба первичных. Редко кто из них доживает даже до тридцати.

– Да, знаю, – тихо ответил Виктор. – Они приходят лишь для того, чтобы нести безусловное добро в этот мир, и общество отторгает их, считая или притворщиками, или людьми со странностями – не от мира сего. Кстати, я всегда думал, что Достоевский выписал первичного ангела, создав персонаж князя Мышкина. Значит, Мишель из них? И ты собрала на него досье из-за интереса к Лизе?

– Да, – тихо сказала Моника. – Но тебя это не касается!

– Ага, как же! – зло ответил он. – Мы по разные стороны баррикад! И оставьте Лизу в покое! У нее всего лишь депрессия из-за смерти любимого, но она не ваш клиент.

– Мишель все равно бы умер, – после паузы продолжила Моника. – Такие долго здесь не задерживаются, земная жизнь как бы выталкивает их в смерть.

– Его нашли повешенным в парке, – задумчиво произнес Виктор.

– Несчастный случай, – ответила она. – Его всегдашние противники, ребята, с которыми он дрался с детства, все та же тусовка… Сам понимаешь, как они его ненавидели, ведь Миша добился успеха, стал известной моделью. Это для них как красная тряпка для быка. Подловили, решили поиздеваться, случайно задушили. Испугались и инсценировали самоубийство. Так все и было.

– Но он таскается за Лизой! – сообщил Виктор. – Я сам видел. Зачем?

– А ты не в курсе? – удивилась Моника. – Пока кто-то любит первичного, тот служит ему своего рода ангелом-хранителем. Эта связь неразрывна, пока оставшийся на земле не разлюбит и этим не отпустит ангела в другое измерение.

– Значит, Лиза все еще любит! – прошептал Виктор.

И удивился, как сильно забилось его сердце. Виктор попытался проанализировать свои эмоции, но ощущал лишь досаду и странную печаль.

– Любить покойного тяжело и часто приводит к затяжным депрессиям, – сказала Моника. – Вот и говорю, Лиза очень перспективна!

– Не сметь! – вдруг закричал Виктор и про себя удивился своей несдержанности.

Моника заулыбалась. Видно было, что она чем-то чрезвычайно довольна.

– Ну уж это не тебе решать, – сказала она. – Еще не хватало у ловцов разрешения спрашивать на охоту.

– Не сметь, – тише повторил Виктор.

– Простите, – раздался звенящий голосок, и из-за деревьев появилась Сибилла.

Она глянула на Монику. Та скомкала недокуренную сигарету и бросила ее в урну возле скамьи.

– Уже иду, – покаянным тоном произнес Виктор. – Знакомую встретил.

– Я так и сказал Сибилле! – раздался звонкий голос, и к ним подошел Эд.

Возле него болтался аморф. Лицо Марии искажала жесточайшая мука. Она смотрела то на дочь, то на Эда, то на Виктора. Он глянул в ее беззрачковые глаза и четко приговорил:

– Не беспокойся, все будет в порядке!

– Ты о чем? – заулыбалась Сибилла, отнеся его слова на свой счет.

– Об остывшей каракатице! – весело ответил он и взял ее под локоть. – Давай вернемся в ресторан?

– А ты не познакомишь нас? – с недоумением спросила она. – Эд мне, правда, сообщил, что ты неожиданно встретил свою старую приятельницу.

– Не такая я и старая! – встряла Моника, но ее лицо осталось бесстрастным.

– Простите, синьора! – торопливо начала Сибилла.

Но Виктор договорить ей не дал и довольно бесцеремонно потащил прочь.

– До встречи, милый! – раздался вслед голос Моники, но он даже не оглянулся.

– Ты чего? – с обидой спросила Сибилла, едва поспевая за его быстрым шагом. – Эд такой симпатичный!

– И когда ж ты успела с ним познакомиться? – раздраженно поинтересовался он.

– Да вот только что! – ответила девушка и вырвала руку из его цепких пальцев. – Ты долго не появлялся, блюдо уже давно принесли, папа волновался, и я пошла тебя искать. А тут Эдвард… Он-то и сообщил, что ты встретил подружку! Сколько же их у тебя? – лукаво добавила Сибилла. – Каждый день вижу тебя то с одной, то с другой!

– Не преувеличивай! – сухо ответил Виктор. – И потом, это не твое дело! И вот еще что…

Он остановился возле распахнутых дверей ресторана. Сибилла повернулась к нему, ее лицо раскраснелось, губы улыбались.

– Я тебе скажу, но это строго между нами, – нерешительно начал Виктор.

– Клянусь Святой Троицей! – пылко ответила девушка, вынула крестик из-под платья и поцеловала его.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Хочу тебя предупредить: никогда не общайся ни с Эдом, ни с его подружкой Моникой. Думаю, они скоро уедут отсюда, и ты их больше никогда не увидишь. Но если ты будешь… всегда в хорошем настроении!

– Я и так почти всегда радуюсь, такая я от природы! – сказала Сибилла. – Только не поняла, к чему это ты.

– Просто запомни мой совет и все!

– Если тебе будет приятно, то сделаю, как ты говоришь, – задорно ответила она. – А что, ты ревнуешь? Эдвард такой красавчик! Или он любовник этой самой Моники, а мне наврал, что сейчас в свободном поиске? – спросила она, округлив глаза.

– Дело не в этом! Они… как бы тебе это сказать… В общем, опасные люди! Держись от них подальше!

– Преступники? – испугалась Сибилла и прижала ладони к пылающим щекам.

– Типа того, – понизив голос, сказал Виктор. – Есть такие люди, которые охотятся на богатых, знакомятся с ними на подобных курортах, выдают себя совсем не за тех, кем являются, стараются влюбить в себя, а потом выманивают деньги, подарки и все такое. Понимаешь?

– Ох! Понимаю, о чем ты! Таких на Лидо немало! Спасибо, что предупредил! И близко не подпущу! Так значит, ты и эта красотка Моника… – начала она.

– Именно! – быстро ответил Виктор. – Но я вовремя раскусил ее игру. И у нее ничего не вышло.

– Все ясно! Спасибо еще раз! Значит, они тут появились, чтобы найти себе новых жертв, – задумчиво добавила она.

– Думаю, встретив меня, они испугаются и уедут. И ты их больше никогда не увидишь!

Сибилла широко улыбнулась, кивнула и чмокнула его в щеку.

Из тетради «Истории, рассказанные самоубийцами»:

«Мария.

…Он уехал. И что это была за ночь! Я словно в аду жарилась, так мне тогда казалось. Я упивалась своей болью, забыла обо всех своих родных людях, думала только о себе и своем горе. Я без конца звала его, так подло меня предавшего, я не испытывала ни презрения, ни сожаления, ни ненависти. И это странно! Ведь я знала, что этот человек никогда не любил меня и даже не был увлечен по-настоящему, он просто развлекался стандартной игрой всех мужчин: „охотник-дичь“, тешил свое мужское эго, и когда получил приз победителя, то моментально утратил к „дичи“ интерес. Умом я это понимала, но мое сердце было разбито, душа истерзана, мрак поглотил меня целиком. Я и проклинала себя за то, что позволила чувствам так увлечь меня, и в то же время казалось, что моя любовь к этому недостойному единственная и вечная и именно она настоящая. Это было какое-то помутнение рассудка, так мне кажется. И если бы в тот миг нашелся человек, который бы мне открыл глаза на все происходящее! Сейчас я понимаю, что грамотный психолог может спасти жизнь! Что мне стоило выждать, успокоиться, принять верное решение? Что мне мешало?! Ведь я могла пойти с этой проблемой к специалисту, и он бы в два счета все разложил по полочкам! Но нет, я кинулась к первой встречной. И ею оказалась Моника.