Херувим (Том 2) - Полина Дашкова

- Почему такая спешка? Не лучше ли перенести на вечер?

- Нет, - отрезал Райский. Сергей попрощался, отложил телефон, загасил сигарету и тихо спросил:

- Наталья Марковна, как себя чувствует Владимир Марленович?

- Плохо, - вздохнула она, - он не спит, ждет вас, хочет поговорить. Я должна извиниться за сцену в аэропорту.

- Ну что вы, я понимаю...

- Отличная работа, - пробормотала она, впервые подняв глаза, - хотела бы я знать, какой вы на самом деле.

- Теперь вот такой, - Сергей виновато улыбнулся, - другим уже вряд ли буду.

- Эти рубцы - следы пластической операции?

- Да.

- Они останутся?

- Нет. Чуть позже врач их удалит.

- Вы будете теперь всегда жить вот с этим лицом?

- Вероятно, да.

- А волосы? Это ваш собственный цвет? - Она протянула руку и кончиками пальцев прикоснулась к его голове.

- Нет. Краска.

- Какие они у вас на самом деле?

- Белые.

- То есть вы светлый блондин?

- Я седой.

-Почему? Вам ведь мало лет. Кстати, сколько?

- Тридцать шесть.

-И почему же вы седой?

- Не знаю. Наверное, гены.

- Ваши родители живы?

- Нет.

- Жена? Дети?

Сергей молча помотал головой.

- Вы очень рискуете?

- Ну это уж как получится.

- Как ваше настоящее имя?

-Станислав.

- Неправда, - простонала она и сморщилась, словно от сильной внезапной боли,- я знаю, вас зовут иначе. Скажите, как. Мне не нужна фамилия, не нужно отчество, только имя. Пожалуйста!

Зазвонил телефон, она вздрогнула и схватила трубку.

- Да, Володенька, да, милый, сейчас мы идем. Нет, я хочу присутствовать при вашем разговоре. Почему? Ладно, я поняла, только не волнуйся, - она положила трубку и объяснила. - Кричать он не может, а встать ему тяжело. Вот, догадался позвонить по мобильному. Он просит вас зайти к нему. Он в спальне, по коридору направо. Вы хотите чаю, кофе? Может, вы голодны? Я могу приготовить что-нибудь на скорую руку.

- Спасибо. Если можно, чаю.

Сергей отправился к генералу, Наталья Марковна осталась на кухне и долго сидела, не шевелясь, повторяя про себя:

"Чужой человек. Посторонний. Сереженька".

Глава тридцать пятая

Николай проснулся первым, в десять утра. Оксана крепко спала, он не стал ее будить, тихо выскользнул из-под одеяла и отправился на пляж. Там он занялся гимнастикой, примерно полчаса приседал, отжимался, прыгал, потом еще полчаса плавал в море. Когда вернулся, застал Оксану на кухне, умытую, одетую. На плите шипела яичница с ветчиной, пахло кофе и поджаренным хлебом.

- Доброе утро, - он чмокнул ее в щеку, уселся за стол.

Она тронула пальчиком его разбитую скулу.

- Надо было сразу лед приложить, не было бы шишки.

- Да хрен с ней, с шишкой, - поморщился Николай, - зуб жалко. Свой ведь, живой, здоровый, ни пломбочки! А вдруг позвонит Марленыч, прикажет лететь в Москву срочно и как я такой щербатый полечу? Вот если подумать, вроде бы фигня, один зуб, но передний и сразу чувствуешь себя уродом.

- Лучше бы ты ему зуб выбил, - проворчала Оксана, - вообще вмазал бы ему хорошо. Для науки.

- Не могу.

- Что на барское дитя рука не поднимается?

- Да не в том дело, - помотал головой Николай, - я бы этого урода по стенке размазал, если бы не Марленыч. Очень старика уважаю, очень. И генеральшу жалко. Они хорошие люди и как только вырастили такого, прости, Господи? Главное дело, любят его до безумия.

- Сын, - вздохнула Оксана, - никуда не денешься. Баловали они его, наверное, вот и получился обормот. Между прочим, есть придется со сковородки, ни одной тарелки не пощадил, японский сервиз грохнул весь, до блюдечка.

- Ты заглядывала к нему?

-Нет еще. Честно говоря, неохота.

- Правильно. Давай сначала позавтракаем спокойно.

Николай заметил на столе коробку с ампулами. Рядом валялась листовка-вкладыш.

- Ты собираешься его колоть? - спросила Оксана, снимая сковородку с плиты.

- М-м, - промычал Николай. Глаза его скользили по строчкам инструкции, вообще, знаешь, этот препарат жуткая гадость.

- Ну а что делать, если он хулиганит? - пожала плечами Оксана. - Ешь, остынет.

Николай отложил листовку и принялся за яичницу. Несколько минут они ели молча. Вилки стучали о сковородку.

- Хозяевам будешь звонить? - спросила Оксана, наливая кофе.

- Пока не стоит. У них своих проблем хватает.

- И правильно, пусть хоть немного поживут спокойно. Хотя какое уж тут спокойствие? Ужасно жалко Марленыча. Думаешь, у него действительно рак?

- Скорее всего, - кивнул Николай, выпил кофе, встал, потянулся. - Ну ладно, пойду посмотрю, как там наш псих.

Оксана осталась мыть посуду. Николай вернулся через три минуты и сообщил, что псих спит.

- Он всегда дрыхнет до часа дня. Ну и не трогай его.

- Я пока к зубному смотаюсь.

- А если проснется без тебя и опять буянить начнет? - испугалась Оксана.

- Не начнет. Шелковый будет. Я его уже изучил. Он всегда так: нагадит, а потом хвост поджимает, лапки кверху. - Николай скорчил жалкую гримасу, Оксана весело рассмеялась.

- Ладно, езжай. Ты греку звонил?

- Пошел он, этот Илиади, вытянет из меня полтысячи баксов только за свое посредничество. В Керкуре стоматологов навалом.

* * *

Генерал сидел в огромном кресле, накрытый пледом. Выглядел он немного лучше.

- Как вы себя чувствуете, Владимир Марленович? - спросил Сергей.

- Никогда не задавай мне этот идиотский вопрос, ты же не хочешь, чтобы я стал рассказывать тебе, что у меня болел живот, а теперь лучше, поскольку я принял лекарство. Учти, сил у меня мало и я не собираюсь тратить их на пустую болтовню. Сядь, не маячь. И можешь расстегнуть куртку. Здесь жарко.

- Вовсе нет, - пожал плечами Сергей, - наоборот, прохладно.

- Ну покажи, покажи пушечку, - генерал подмигнул и хрипло усмехнулся. - Дай хоть в руках подержать, может, больше уже и не придется.

Сергей расстегнул куртку. Пистолет держался на портупее под мышкой. Генерал бережно взял его в руки.

- ПММ, девятимиллиметровый, - пробормотал он и провел пальцем по стволу, модернизированный "Макаров". - Двенадцатизарядный. Классика. Всегда любил оружие, но ни разу не пользовался. Представляешь, за сорок лет работы в органах- ни разу.- Он вернул Сергею пистолет. -А зачем ты его в аэропорт с собой потащил?

- Ну не оставлять же в квартире вашего сына, - пожал плечами Сергей.

- Ладно. Слушай меня внимательно. Первое, что ты должен сделать, - сходить к этой певичке и попросить у нее прощения. Скорее всего она пошлет тебя подальше и будет права. Но сделать это необходимо. Если повезет, она пошлет тебя не просто далеко, а к Исмаилову. Скажи, почему ты согласился?

- Не понял...

- Потерять собственное лицо на всю жизнь... Зачем тебе, майору ФСБ, это нужно? Только деньги или что-нибудь еще?

- Что-нибудь еще, - улыбнулся Сергей.

- Ну давай, выкладывай. Имею право знать, - генерал опять подмигнул и оскалил ровный ряд фарфоровых зубов. - Мишка небось приказал тебе лапшу вешать на мои старые уши?

- Ну что вы, товарищ генерал, никакой лапши, - успокоил его Сергей.

- Отвечай на поставленный вопрос, майор. Зачем тебе все это нужно?

- У меня с Исмаиловым личные счеты, - продолжая улыбаться, объяснил Сергей,-я очень хочу взять его живым.

- Размечтался, - насмешливо проворчал генерал, - хочет он Исмаилова живым взять. Кто ж вам с Мишкой это позволит?

- А мы спрашивать не будем, мы как-нибудь сами, потихонечку.

- Воевал там? - генерал слегка мотнул головой.

- Приходилось.

- Ты не один такой. Давай конкретней. Какие у тебя шансы? Почему ты думаешь, что их у тебя больше, чем у кого-то другого?

- Потому что я знаю его в лицо. Хорошо знаю.

- Как же умудрился? В плену у него был? Ладно, ладно, можешь не отвечать. К делу не относится. Главное, опыт у тебя есть и голова на плечах, в этом я не сомневаюсь. Мишка чувствует людей. Стало быть, ты своими глазами видел Шамиля Исмаилова. И он тебя, конечно, тоже? Ах, ну да... - Генерал хрипло, тяжело засмеялся. В груди у него клокотало, на лбу вздулись извилистые синие жилы. Смех перешел в приступ кашля.

- Владимир Марленович, может, какое-нибудь лекарство? - тревожно спросил Сергей.

Генерал отрицательно помотал головой и сквозь кашель отрывисто произнес:

- Мишка молодец, хитрый сукин сын. Воды дай.

Сергей увидел на тумбочке бутылку, накрытую стаканом, налил, поднес генералу. Тот сделал несколько глотков, откинулся на спинку кресла и минуту просто отдыхал после приступа.

- Хреново болеть, майор,-пробормотал он, не открывая глаз,- времени у меня совсем мало. А сил и того меньше. Слушай и запоминай. Я очень хочу, чтобы террорист Исмаилов был взят живым и предстал перед судом, как положено. Я от всей души желаю тебе, майор, под чутким руководством полковника Райского успешно осуществить вашу хитрую операцию. Мишке я заплатил много. Но не за то, чтобы он на мои деньги сделал себе генеральские погоны. Получит он их - буду рад за него, если не помру к этому времени. Но я ему платил за жизнь моего сына. Он у меня один. Знаю, что засранец. Но один. Ты понимаешь, о чем я толкую?