Ночные грезы - Дженел Тейлор

– Ладно, иди досыпай, – тихо сказала она.

– Хорошо. Я позвоню тебе сразу же, как только станет известно насчет похорон. Ты по-прежнему живешь там же, в Джорджтауне? Твой номер есть в телефонной книге?

– Да, – упавшим голосом ответила Джордан, отчаянно жалея, что не может сказать «нет».

Она вспомнила, с какой легкостью узнала телефон Курта. С таким же успехом она могла бы связаться с ним по Интернету.

И если кто-нибудь их подслушивал…

Господи, она ведь назвала свое имя сразу же, как только Курт снял трубку! Теперь узнать ее адрес и номер телефона ничего не стоит.

«Похоже, ты становишься форменным параноиком, моя милая!» – сказала себе Джордан, опуская трубку и мысленно ругая себя за мнительность.

Кому нужно прослушивать телефон Курта? Это ведь не один из тех старых шпионских фильмов, которые так любит смотреть по телевизору ее отец.

Это жизнь.

Ее лучшая подруга убита.

Слезы вновь ручьем хлынули у нее из глаз и потекли по щекам. Джордан отшвырнула в угол телефон и зарыдала.

Глава 6

Кофе для гурманов, который Джордан купила вчера в супермаркете, готовить оказалось на удивление легко. Наступило утро, на часах еще не было и девяти, а она пила уже третью чашку обжигающе горячего, ароматного кофе.

Может быть, виной было отсутствие кофеина, а может, шок оказался слишком силен, только голова у Джордан по-прежнему оставалась тяжелой. Ее не то чтобы клонило в сон, но все мысли были о том, какой тяжкий и мрачный день ее ожидает. Но делать было нечего.

Поговорив с Куртом, она большую часть ночи проплакала в подушку, потом покопалась в газетах, побродила по Интернету, а затем включила телевизор, надеясь найти хоть какую-то информацию относительно двойного убийства в Филадельфии.

Но ни Си-эн-эн, ни другие программы ничего не сообщали о Фиби и Рено. Джордан долго билась, пытаясь отыскать хоть что-нибудь в Интернете, потом сдалась – поисковая система, когда она ввела в нее в качестве ключевых слов «Рено», «Невада» и «Фиби», выдала ей обзор телевизионного шоу «Друзья», главную героиню которого тоже звали Фиби.

Все же под конец Джордан повезло – ей удалось отыскать статью, о которой говорил Бо. Там же была и не слишком четкая фотография Фиби и Рено. Как следовало из подписи внизу, супругов сфотографировали во время какого-то благотворительного мероприятия.

Теперь Джордан понимала, почему одного взгляда, брошенного Бо на фото, оказалось достаточно, чтобы догадаться, что Спенсер их сын. Ребенок был поразительно похож на родителей. Их сходство просто бросалось в глаза, только трудно было решить, на кого же из них он больше похож: на свою белокурую, хрупкую, очаровательную мать или на темноволосого красавца отца.

Джордан всегда подозревала, что именно эта смуглая красота и была тем самым магнитом, что притягивал Фиби к Рено. Больше ничего привлекательного лично она в нем не видела – если, конечно, не считать больших денег. Но Фиби никогда не была корыстной.

Рено был успешным и знающим адвокатом, крупным специалистом по уголовным делам и, кроме того, единственным наследником весьма состоятельной семьи. К тому времени как они с Фиби поженились, его родителей уже не было в живых. Именно по этой причине, как когда-то объяснила ей Фиби, они с Рено не стали устраивать шикарную свадьбу, а предпочли тихо обвенчаться и тут же уехали в свадебное путешествие. И Джордан с ней согласилась. «В конце концов, – думала она, – мать Фиби умерла несколько лет назад, когда Фиби была еще подростком, а ее тихий, служивший в какой-то скромной конторе отец зарабатывал мало и просто не мог позволить себе расходов на шумную свадьбу дочери».

И все-таки Джордан так и не могла понять, почему Фиби до последнего дня не говорила ей, что собирается замуж. Джордан вообще узнала об этом событии, только когда Фиби вернулась после медового месяца, который они с Рено провели на островах Карибского моря. Оглядываясь назад, она решила, что это было явным свидетельством того, что их дружба с Фиби дала первую трещину.

«Впрочем, не одна Фиби была виновата в этом», – честно призналась себе Джордан. В том, что в последние годы они несколько отдалились друг от друга, была и ее доля вины. Для нее, Джордан, оказалось проще жить своей собственной жизнью, с головой окунувшись в бизнес, чем поддерживать отношения со старинной подругой. Тем более теперь у них было так мало общего – Фиби жила в Филадельфии, вела светскую жизнь, увлеклась благотворительностью, у нее были шикарный собственный дом, ребенок…

И к тому же муж. Муж, который, как сильно подозревала Джордан (да и Курт, судя по всему, тоже), под конец ввязался в какие-то темные делишки. Скорее всего именно в этом и кроется причина, почему их с Фиби убили.

В газетной статье Рено тактично называли преуспевающим адвокатом, хотя и намекали, что репутация у него, мягко говоря, сомнительная. Слава его была дурного толка. Обычно он брался защищать самых кровожадных и омерзительных подонков, благодаря его усилиям и красноречию разваливались самые громкие дела, и вскоре он приобрел известность как адвокат, которому удалось добиться оправдания нескольких хладнокровных убийц, причем действовал он исключительно в рамках закона. Джордан не раз удивлялась, как это ему удается жить в мире с собственной совестью, зная, что с его помощью подобные преступники вновь оказались на свободе. Но еще больше ее удивляло, как с этим мирится Фиби.

И вот теперь ей пришло в голову, не могло ли случиться так, что Рено имел несчастье перейти дорогу кому-нибудь из таких вот подонков и тот, пылая местью, обрушился не только на адвоката, но заодно и на его семью.

Гнев и ярость, кипевшие в ее груди, постепенно сменились тихой печалью, и Джордан снова заплакала. Но сейчас она плакала не только потому, что потеряла близкого человека… ей было невыносимо жалко Спенсера. Что с ним теперь будет? Когда все наконец выяснится и Джордан получит возможность сообщить в полицию о том, что мальчик у нее, дальнейшее будущее Спенсера будет зависеть от того, что решат власти.

Джордан задумалась о том, оставили ли его родители завещание. «Вероятно, да, – решила она. – В конце концов, ведь Рено был адвокатом. Наверняка там оговорено, кто станет опекуном Спенсера в случае их преждевременной смерти, только вряд ли это буду я». Рено с самого начала терпеть ее не мог. И уж конечно, он ни за что не согласился бы доверить судьбу единственного сына какой-то там подруге детства своей жены, даже несмотря на то что она была его крестной матерью.

Впрочем, кажется, Рено об этом даже не догадывался. Фиби, выросшая в католической семье, воспользовалась единственным разом, когда она приехала в родной город навестить отца без мужа, чтобы окрестить Спенсера. Она тогда объяснила Джордан, что Рено, мол, принадлежит к числу воинствующих атеистов и не видит смысла в том, чтобы его крошечный сын был крещен по законам какой-то определенной веры. Он, дескать, поклялся, что не будет возражать, если Спенсер, став взрослым, решит стать католиком; крестить же его сейчас, когда ребенок еще ничего не понимает, глупо и бессмысленно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});