Несчастный случай по расписанию - Михаил Серегин

– А может быть, следы на теле? – перебил Чистяков. – Что-нибудь такое, что можно истолковать не столь однозначно? В свете того, что Оля вам сейчас рассказала.

– Да, на теле были видны многочисленные следы ушибов. Но это естественно, если его волокло быстрым течением через камни. Были ушибы мягких тканей, но переломов и других травм, которые могли бы позволить сделать предположение, что девушку ударили и сбросили в поток, я не обнаружила. У меня большой опыт, так что придется вам поверить мне на слово. Я бы увидела следы насилия, которые привели к падению в реку, потере девушкой сознания, перед тем как она упала.

– Значит, картина гибели рисуется однозначно, – сказал Мостовой. – Девушка сама упала в реку и не смогла справиться с течением. Если кто ее и толкнул, то теперь этого уже не установить. Другой вопрос: наличие алкоголя в крови. Каково его содержание?

– Я бы сказала, что содержание алкоголя в крови погибшей, – ответила Галина Михайловна, – было крайне незначительным. Если сравнить, чтобы вам было понятнее, то его количество соответствовало примерно двум бокалам вина.

– Может быть, ей в вино что-то подсыпали, – предложил Чистяков. – Вы на этот счет, наверное, исследований не проводили, раз сомнений в причинах гибели не было.

– Представьте, проводила. В таких случаях в задании следственных органов такие версии всегда присутствуют. Не вы одни об этом подумали. Никаких следов посторонних веществ, которые обладают воздействием на центральную нервную систему и сердечно-сосудистую систему, я не обнаружила.

– Значит, здесь все чисто? – подвел итог Чистяков.

– Думаю, что Светлану Сухинину никто не убивал, – согласилась Галина Михайловна. – Вопрос в другом: кто не оказал ей помощь? Судя по вашему рассказу, там был веселый и многолюдный пикник. С трудом верится, что в момент купания, тем более, когда кому-то стало плохо, никто не обратил внимания на падение в реку хозяйки дома. Тут я с вами чисто по-человечески согласна с тем, что кому-то было выгодно не оказать ей помощь, промолчать о ее падении в воду, когда все остальные были заняты другим несчастным случаем.

– Да, вы правы, – кивнул головой Мостовой. – Возможно, что падение Светланы в воду произошло и не в этот момент, а чуть-чуть позже – например, когда все уходили от реки или уже ушли? Остались две девушки, а потом компанию догнала лишь одна. Никто и не заметил.

– Нет, ребята, – поправила Синицкая, – вы забываете, что одной из девушек, которой стало плохо в воде, как раз и была Ирина. А мы именно ее и подозреваем. Нет, падение в реку Светланы произошло тогда, когда на берегу было много народа. Я бы даже сказала, что в реку Светлана упала как раз за секунду до того, как Ирине «стало плохо». Понимаете, о чем я говорю? Толкает подругу в воду или замечает, что Светлана оказалась в воде и ей нужна помощь, и тут же разыгрывает, что ей самой стало плохо.

– Чтобы отвлечь внимание всех остальных на себя, – добавил Чистяков.

– Логично, молодые люди, – согласилась Галина Михайловна. – Но для нового расследования это не повод, поверьте мне.

– А сам Сухинин? – спросила Синицкая. – Что показало вскрытие его тела?

– Петр Сухинин, совершенно точно, умер от сердечного приступа, – ответила патологоанатом. – Если не пользоваться терминологией, которая из вас троих понятна только Оле, то скажу так. Сердечная мышца у покойного была изношена, но это не критично. Люди живут годами и с более серьезными поражениями. Никаких патологий или следов перенесенных заболеваний я не нашла. Если бы рядом находился хоть кто-то, кто был в состоянии оказать Сухинину первую помощь или вызвать неотложку, то все обошлось бы. Тело было обнаружено сидящим за столом. То есть Сухинин сидел, согнувшись вперед и навалившись всем телом на крышку стола, на шее был повязан галстук. То есть как раз такое положение, которое усугубило ситуацию. Если бы кто-то пришел на помощь во время начала приступа, хотя бы расстегнул рубашку, распустил узел галстука, положил больного на спину, открыл окно, обеспечив доступ свежего воздуха… А так во время приступа еще и недостаток воздуха, которого ему так не хватало. Если бы на теле были соответствующие следы, то я бы сделала предположение, что Сухинину помогли умереть, чуть придушив в момент приступа.

– А вы это полностью исключили? – насторожился Чистяков.

– Видите ли, молодой человек, на теле всегда остаются следы удушения, пусть и незначительные. Вы ведь передавливаете кровеносные сосуды, а это всегда четко видно на месте передавливания.

– То есть опять никаких зацепок, – снова подвел итог Борис. – Естественная смерть человека с больным сердцем. Ни признаков отравления, ни других иных, которые могли навести на мысль о насилии.

– Были такие мысли, – неожиданно сказала Галина Михайловна.

Спасатели чуть не повскакивали со стульев от неожиданности.

– Нет, это не то, что вы думаете, – усмехнулась патологоанатом реакции спасателей. – Тут дело в другом. Но, подчеркиваю, это всего лишь на уровне интуиции, а ее к делу не подошьешь. И не подшили. Я ведь тогда высказала свое мнение следователю, но как я поняла, откровенно неприязненных отношений в семье или с кем-то еще у Сухинина и его жены выявлено не было. Дело закрыли.

– А какое мнение-то, Галина Михайловна? – напомнил Чистяков.

– Видите ли, на свете существует множество средств, под воздействием которых наступает угнетение организма, которое приводит рано или поздно к смерти. Это нельзя назвать ядами в прямом смысле этого слова. Только постоянное и длительное воздействие в небольших дозах дает такой эффект. Как, например, хроническое отравление пестицидами. Но пестициды до конца из организма не выводятся и до конца не распадаются, в этом их вред. Но есть такие вещества, которые быстро распадаются, не оставляя в организме следа. Хотя, возможно, что я и ошибаюсь. Напряженная работа бизнесмена, который не следит за своим здоровьем, постоянное состояние стресса – все это может иметь аналогичный эффект. Трудно сказать с точностью. То, что у Сухинина, который никогда не обращался в больницу и не наблюдался у кардиолога, вдруг так быстро сдало сердце, что это даже привело к его смерти, вообще-то, возможно. Но наводит на размышления. К сожалению, эти размышления играют роль при наличии других косвенных доказательств чьей-то вины, а тем более доказательств прямых. Здесь же вообще не было намека на убийство. Даже учитывая обстоятельства гибели жены.

Понурые спасатели переглянулись, не зная, что можно еще спросить. Пожалуй, все и так яснее ясного.

– Однако, – покачала головой Галина Михайловна, – я все же сделала ряд запросов тогда, но не все ответы вошли в дело. Прокуратура посчитала, что это не имеет отношения к вопросу о возможной насильственной смерти Сухинина.

– А что же там было в этих ответах? – оживилась Синицкая.

– Дело в том, что Сухинин не так давно перенес инфаркт миокарда. Перенес на ногах. Он не обращался в поликлинику, не вызывал «Скорую помощь». Обращался он к кардиологу в частную клинику под названием «Семейный доктор». Тот врач на момент моего запроса уже не работал в этой клинике, уехал в Москву. Так вот, этим врачом был прописан ряд лекарственных препаратов, в частности, дикумарин.

– Дикумарин? – задумчиво переспросила Ольга. – Неоднозначное лекарство.

Чистяков и Мостовой вопросительно закрутили головами, ожидая пояснений с той или другой стороны по поводу этого дикумарина. Синицкая поймала эти взгляды и взялась пояснять.

– Дикумарин – это так называемый антикоагулянт непрямого действия. Его действие связано с нарушением биосинтеза протромбина и других факторов свертывания крови. Так ведь, Галина Михайловна?

– Правильно, Оленька, – согласилась врач. – Его действительно иногда применяют при систематическом контроле протромбина в крови для профилактики и лечения тромбозов, тромбофлебита при инфаркте миокарда и коронарной недостаточности. Если ребятам наш диалог не совсем понятен, то я объясню, что это лекарство назначается в небольших дозах, а затем дозу уменьшают так, чтобы индекс протромбина не опускался ниже 50–40 процентов.

– Боюсь, что мы этих пояснений не очень поняли, – усмехнулся Чистяков. – Мы поняли, что вы к чему-то клоните.

– А к тому, мальчики, – вместо Галины Михайловны объяснила Ольга, – что дикумарин прописывался для того, чтобы предотвратить кровоизлияние в мозг и повторный инфаркт. А вот если дозу не снижать, то это приведет как раз к обратному эффекту. Что мы и имеем.

– Оленька, это все на уровне домыслов, – остановила девушку врач. – Установлено только то, что в крови есть следы дикумарина и других лекарств, но о передозировке говорить мы не можем. Достоверно установлено, что Сухинин не очень обращал внимание на свое здоровье и запустил болезнь. В клинику он повторно не обращался.