Отрицание Оккама - Чингиз Абдуллаев

Казбек нахмурился, тяжело вздохнул:

– Только все это сейчас никому не интересно. Когда она вернулась, Егора уже в живых не было. Такой парень был золотой. Немного горячий, немного безрассудный, но такой чистый, такой наивный. Сейчас таких уже не осталось.

– Насколько я знаю, вы встречались с ним в тот вечер, когда он погиб.

– Мы вместе были на приеме, который его отец устраивал. Там и мой дядя был. Я обязан был присутствовать.

– Но вы приехали позже, и все обратили внимание, что вы были немного не в себе.

– Конечно, не в себе. До этого я с Егором встречался, и мы сильно поспорили. Он мне еще рассказал, как ругался с Ильей. В общем, неприятная история. Я ему сразу сказал, что Илья и мой брат были не правы. Нельзя было Виолу отсылать. И тем более прятать от Егора. Я думаю, Шмелев нарочно все подстроил, он на такое способен.

– Из-за этого вы нервничали?

– Нет, конечно. Я из-за Егора волновался. Мы с ним долго разговаривали, я ему пытался объяснить, что он не прав. А он со мной не соглашался. Ну а потом вся эта история в газеты попала. Кому это было нужно…

– Давайте по порядку. Какая история? С чем он не соглашался? Почему вы волновались?

– Об этом сейчас все газеты пишут. Разве вы не знаете? А мне Наталья сказала, что вы заново все хотите проверить. Только зачем сейчас все это проверять, если Егора уже нет в живых? Никому не нужно.

– О чем пишут все газеты? Вы говорили о его связи с Гришуниной?

– Конечно. Она известная актриса, он сын такого известного человека. Зачем нужно было им встречаться? Ведь у нее муж, тоже очень известный человек. Ему разве девочек не хватало? И она еще старше его. Неприятная история.

– Вы об этом с ним говорили перед приемом?

– Об этом, конечно. А толку что? Он приехал на прием, увидел свою актрису, на глазах у всех посадил ее в свою машину и увез. Такой красивый, молодой герой. Я еще подумал, что его сглазить могут. И как точно угадал! Он в эту ночь и скончался.

– Думаете, что его сглазили?

– Говорят, могли даже убить. Но я в это не верю. Рядом любимая женщина была, внизу охрана, кто мог к нему в дом залезть? Глупости все это. И в больнице всех врачей подняли. Там его отец был, Николай Данилович приехал, его сестра. И врачи сказали, что у него язва открылась. Вот поэтому он и умер. Его сглазили – это точно.

– Убили, – возразил Дронго.

Казбек нахмурился, покачал головой:

– Я об этом тоже слышал. Но думал, что это слухи. Не такой человек Аристарх Павлович, чтобы его сына могли просто так убить. Если кто-то на такое и пошел, то напрасно. Богдановский его из-под земли достанет. Со дна океана поднимет. Не нужно связываться с таким человеком. Это очень опасно. Тем более убивать его сына.

– И тем не менее его убили, – повторил Дронго, – это уже доказанный факт. Отравили.

– Кто отравил? – спросил Казбек.

– Неизвестно. Поэтому я и провожу расследование. Наталья Аристарховна попросила меня о помощи.

– Понимаю. Но я ничего не знаю.

– О чем вы с ним говорили перед приемом? Вы сейчас мне сказали, что пытались его в чем-то убедить, а он не соглашался. С чем он не соглашался? В чем он был не прав?

– Это личная история, – ответил Казбек, – и она уже не имеет продолжения. Егора нет, и не будем об этом вспоминать. Оставим его в покое.

– Я не могу оставить его в покое, – возразил Дронго. – Поймите меня, это не праздное любопытство. Я обязан знать, о чем вы говорили с ним за несколько часов до приема, чтобы найти возможных преступников.

– Это не имеет отношения к смерти Егора, – мрачно ответил Казбек и отвернулся, – не буду я вам ничего говорить. И не хочу…

– Все уже знают о вашей беседе, – разозлился Дронго, – даже Шмелев знает. Егор рассказал об этом Миле Гришуниной, а она мне. Зачем вы упрямитесь? Я ведь знаю, что ваш разговор был связан с Анваром Махметовым.

Он понимал, что его блеф может оказаться опасным. Но у него не было другого выхода. Почему Илья так уверен, что эта беседа является доказательством вины сенатора Махметова?

– Я не могу говорить, когда речь идет о других людях, – сказал Казбек, – об их чести. Вы меня просто не понимаете.

– Даю вам слово, что о нашем разговоре никто не узнает, – сказал Дронго, – но мне важно знать, о чем именно вы с ним говорили. И почему приехали на прием в таком плохом состоянии.

– Из-за моего дяди, – ответил Казбек. – Вы, наверное, знаете. Он премьер-министр нашей республики. Очень уважаемое лицо. Но, как обычно бывает в таких случаях, у него возникли некоторые трения с президентом нашей республики. Об этом не пишут в центральных российских газетах, но у нас о конфликте все знают. Маленькая республика, все друзья или родственники. Дяде известно, что его в Москве не очень любят. Здесь делают ставку на нашего президента и хотят убрать дядю с должности. Говорят, нашему президенту уже обещали голову моего дяди к Новому году. Но дядю тем не менее поддерживает Совет Федерации. Дело в том, что наш президент член партии «Единая Россия», а мой дядя решил вступить в партию Миронова. У нее такое длинное название: «Пенсионеры, Родина, Жизнь…», еще как-то, я все время путаю. Но, в общем, дядю поддерживает Совет Федерации и их комитет, который как раз возглавляет Анвар Махметов.

– С чем и поздравляю вашего дядю. Но при чем тут Егор Богдановский? Какое он имеет отношение к вашему дяде?

– Самое прямое, – вздохнул Казбек, – меня вызвал к себе дядя и поручил поговорить с Егором. Вы, наверное, тоже кавказец, я по вашему лицу вижу, что вы с юга. Хотя по-русски говорите без акцента. Азербайджанец или осетин? Вы должны меня понять. Я обязан был исполнить поручение моего дяди. Он узнал, что Егор встречается с женой Анвара Махметова. И поручил мне передать Егору, чтобы он порвал с этой женщиной. Порвал навсегда.

– Почему? Какое ему дело до личной жизни Егора?

– Они близкие друзья с Махметовым. Честь его друга – это и его честь. Ведь он принимал сенатора в своем доме, сам ездил к нему домой. Разве вы не понимаете?

– Он попросил вас поговорить с Егором? – понял Дронго.

– Да, – кивнул Казбек, – но разве можно было говорить на такие темы с Егором. Он меня просто послал и сказал, что это его личное дело. Я никак не мог его убедить…

– И вы считаете, что ваш разговор не связан со смертью вашего друга? Это же прямая угроза. А если ваш дядя обиделся на этот отказ и решил своеобразно отомстить? Защитить честь друга?

– Нет, – улыбнулся Казбек, – он бы не успел.

– Почему?

– Мы с ним днем виделись в его московской квартире. И я сразу поехал Егора искать. А ответ я передал дяде только во время приема, уже когда Егор увез эту актрису и мой дядя все увидел. Вот тогда я ему и сказал, что Егор отказывается с ней порвать. Дядя был очень недоволен. Но он не убивал Егора и никого об этом не просил, ведь я с ним разговаривал уже после отъезда Егора и Гришуниной.

– Алиби абсолютное, – согласился Дронго, – остается только последний вопрос. Как ваш дядя узнал об этой связи? Кто ему об этом рассказал? Если сам сенатор, то это резко меняет дело. Значит, Махметов знал, что его жена встречается с молодым Богдановским.

– Нет, – убежденно ответил Казбек, – он не знал. Иначе бы ее убил. Или развелся.

– А может быть, убил Егора? Ваш друг, Илья Шмелев, считает организатором убийства Анвара Махметова. Он как раз полагает, что ваша дневная беседа лучшее доказательство вины сенатора. Он знал о том, что его супруга ему изменяет. Попросил о помощи вашего дядю, а сам подготовил наемного убийцу. И не приехал на прием, где был ваш дядя. Его близкий друг. Вот вам и алиби, и мотивы для убийства.

– Но он не знал.

– А ваш дядя, сидя у себя в республике, узнал. Махметов работает в Москве, неужели он даже не подозревал о связях своей жены с молодым Богдановским? Или действительно мужья узнают обо всем самые последние?

– Он не знал, – упрямо повторил Казбек, – я в это не верю. Хотя вы правы. Многие знали. Мой дядя сказал, что даже Аристарх Павлович уже переживает насчет этой связи.

– Что? Они обсуждали этот вопрос со старшим Богдановским?

– Наверное, обсуждали. Я не знаю подробностей. Но Егор не скрывал от отца, что встречается с Гришуниной. И его отцу это не очень нравилось.

Объявили о посадке на рейс в Будапешт. Казбек молча сидел в кресле, не двигаясь, словно осмысливая услышанное.

– Не может быть, – сказал он громко, словно разговаривая сам с собой. – Не может быть, чтобы он знал.

– А если знал? – настаивал Дронго.

– Тогда он мог убить, – твердо ответил Казбек.

Он поднялся, протянул руку Дронго:

– Я должен лететь.

– Счастливого пути, – пожелал Дронго, – и передайте привет вашему младшему брату. Скажите, что я сожалею о случившемся в его клубе.

– О чем вы говорите? – не понял Казбек.

– Я неудачно пошутил в клубе вашего брата, – загадочно ответил Дронго, – до свидания.

Он дождался, пока уйдет Малхазов и затем подошел к дежурной, сидевшей в салоне.