Ярость возмездия - Александр Тамоников

– Есть. Мне так и сопровождать вплотную «Тойоту», пока она не остановится?

– Нет. Въедешь с ней в Москву, дальше уйдешь на Третье кольцо. Главное, чтобы бандит видел тебя сзади постоянно.

– Оружие брать?

– Возьми пистолет на всякий случай.

– Понял, через пять минут выезжаю.

– Давай, Рома! От твоих действий зависит очень многое.

– Не подведу, до связи!

– До связи!

Каштанов переключился на неизвестного Одинцову Петрова:

– Николай Михайлович? Добрый день, Каштанов.

– Добрый день, рад слышать.

– Помните о моей просьбе?

– Конечно. Сейчас у меня номера Мордовии, Рязанской и Владимирской областей со всеми соответствующими документами, надо только заполнить их.

– Отлично! К вам подъедет Роман Лесников на подержанном «Опеле», передайте ему мордовские номера. Соответственно внесите все необходимые записи в документы.

– Сделаю, Леонид Владимирович. Для вас все, что угодно.

– Благодарю, до свидания. Привет Валерию.

– До свидания. Привет обязательно передам.

Каштанов выключил телефон.

– Кто такой этот Петров? – спросил Одинцов.

– Владелец небольшого автосервиса. Я как-то помог ему. Вытащил сына Валерия из нехорошей ситуации.

– Наркота?

– Карты.

– Понятно!

– Теперь поговорим с Карасевым.

Каштанов вызвал начальника УВД. Тот ответил немедленно, находился на рабочем месте:

– Слушаю тебя, Леонид!

Каштанов быстро обрисовал ему складывающуюся обстановку и суть плана Одинцова.

– Что ж, решение нестандартное, – подумав, проговорил Карасев. – В принципе должно сработать. Вам нужна группа захвата?

– Да.

– Куда ей следует прибыть?

– В деревню Тураново, там где-нибудь за деревней встать. Машина должна быть неприметной.

– У нас для этих целей есть фургон газовой службы.

– Пойдет!

– У тебя все?

– Нет. Нужен еще наблюдатель на Суворовской площади.

– Капитан Шмелев с 14.00 будет на месте.

Павел жестами показал, что тоже хочет поговорить с полковником.

– Александр Сергеевич, тут с вами желает мой напарник переговорить.

– Добрый день, товарищ полковник, – взял трубку Павел.

– Добрый. Слушаю.

– Я понимаю, что не имею отношения к вашему ведомству, но ситуация может сложиться так, что штурм либо не потребуется, либо его надо будет провести в строго определенное время.

– Согласен, и что?

– Ваши парни должны начать работу по команде Каштанова или по моей команде. Я представлюсь Кадетом.

– Хорошо, командир группы, капитан Андрей Власов, позывной Гарпун, получит соответствующие указания.

– Это все, благодарю.

– Когда можно ожидать подхода группы, Александр Сергеевич? – спросил Каштанов, когда Павел вернул ему телефон.

– В 14.00 она будет на месте. Командир тут же выйдет на связь с тобой.

– Надо, чтобы группа не засветилась перед боевиками, которые позже будут возвращаться в усадьбу.

– Группа не засветится! Тебе, Леня, раз уж мы работаем вместе, докладывать мне обо всех принимаемых решениях, ну и, естественно, о результатах операции.

– Конечно, Александр Сергеевич. Благодарю, до связи!

– До связи!

– Ну вот, кажется, пока и все, – проговорил Каштанов, выключив сотовый телефон.

– Теперь главное, Леня, чтобы Шерхан время и место не изменил, а он может это сделать.

– Да пусть меняет. Гронский задержит боевиков, если что.

– Нам надо всего два часа, чтобы заставить Шерхана играть по нашим правилам.

– Они у нас есть в любом случае.

– Ну, тогда еще раз смотрим, где ставим машину, как выйдем к роще, и едем в район Тураново?

– Да, позиции наблюдения определим на месте!

Офицеры склонились над планшетом. Через двадцать минут «Форд» начал движение к МКАД.

Глава восьмая

Проинструктировав Гронского, Караханов отпил из пиалы глоток крепкого зеленого чая, по внутреннему телефону вызвал в кабинет Тихона Ступака. Боевик явился тут же:

– Слушаю!

– Присядь, – указал Шерхан подельнику на кресло.

Ступак повиновался.

Караханов же, напротив, поднялся, прошелся по кабинету:

– В 13.00 тебе на «Шевроле» следует убыть в Москву.

– Куда конкретно?

– На площадь Суворова, к Дому Российской армии. В первый раз ты стоял у театра, теперь же встанешь у Дома.

– Я знаю, где это.

– Встанешь, не доезжая шлагбаума, выйдешь из машины, оставив ее открытой, и пройдешь в сквер к памятнику Суворова. Оттуда будешь наблюдать. В 15.30 должен подъехать Гронский. Он будет на «Лексусе». Бизнесмен должен положить в машину сумку с деньгами и уехать. Как только он скроется, вернешься, проверишь «бабки», позвонишь мне, и я скажу, что делать дальше. Понял?

– Понял!

– Давай. Обо всем подозрительном во время движения или на площади немедленный доклад мне.

– Сделаю, – кивнул Ступак.

– Удачи! Свободен.

Тихий ушел.

Караханов посмотрел на часы: 11.20. Нужен Кокиа, но пусть еще поспит. Он вызвал Безродько. Тот тоже пришел сразу же. Вся банда находилась в усадьбе.

– Да, хозяин!

– Сегодня проводим сделку. Порядок прежний. Как только деньги окажутся здесь и не произойдет ничего непредвиденного, ты валишь пацана. После чего уходим отсюда на квартиру в Москве.

– А если произойдет это что-то непредвиденное?

– Тогда работаем по обстановке. Но пацан все равно на тебе.

– Понял.

– Иди, готовься к отъезду. Из вещей ничего здесь не оставлять!

Спустя полчаса Кокиа сам зашел в кабинет главаря банды:

– Разреши, Казбек?

– Заходи. Выспался?

– И выспался, и душ принял.

– Ты вовремя. Я решил провести сделку сегодня.

– Разумно. Долго держать в напряжении Гронского, а особенно его жену, опасно. Бизнесмен-то еще выдержит, а вот баба может сорваться и натворить глупостей.

– Поэтому я и назначил передачу денег сегодня, на 15.30, на площади Суворова.

– Стремное место, Казбек.

– Почему? В прошлый раз все прошло превосходно.

– Как говорится, раз на раз не приходится.

– Считаешь, нас могут «пасти» менты?

– Я бы такой вероятности исключать не стал, – уклончиво ответил Кокиа.

– Да брось, Арчил! Если бы менты или фээсбэшники «пасли» вас на площади, то усадьба уже ночью подверглась бы штурму. Спецы не стали бы тянуть. И заложник для них не помеха. Ну, погибнет мальчишка, что ж, бывает. Но зато они накрыли бы банду самого Шерхана. Однако ничего не произошло. И сейчас, по докладу Вели, обстановка и в деревне, и в районе усадьбы спокойная. Никаких лишних машин, никаких подозрительных личностей.

– Может быть, ты и прав, но, как правило, прокол происходит как раз на последнем деле, – пожал плечами Кокиа.

– Ты предлагаешь отказаться от акции?

– Я бы не стал ее проводить.

– Может, нам еще и сына Гронского отпустить?

– Нет, этого делать не следует.

– Тогда ради чего погибли Акробат и Шершень? Ну, с Шерстаковым понятно, надо было язык за зубами держать, а Репнин? Аркаша нам пригодился бы при решении главной задачи – проведении серии массовых террористических актов. Мы бы его подставили при подрыве элитного ресторана. Ради чего жертвы, Арчил?

– Я высказал лишь свое мнение.

– Оно, конечно, авторитетно, но здесь и сейчас все решать буду я, – твердо проговорил Караханов.

– Конечно. Какова моя задача?

– Вот так-то лучше. Гронский в 15.30 должен положить баул с деньгами в «Шевроле», которую оставит у Дома Российской армии Тихий. Он уже получил задание и в час покинет территорию. Тебе следует выехать на «Тойоте» немного позже, в 14.00. За полтора часа даже при наличии пробок ты успеешь доехать до площади Суворова. Встанешь там же, где вставал и в прошлый раз. Проконтролируешь сделку. В дальнейшем будешь сопровождать Тихого. Обо всем подозрительном – доклад мне.

– Этого мог и не говорить!

– Мог, но сказал, потому что посчитал нужным. Ты должен сосредоточиться, Арчил, сейчас твое состояние не устраивает меня.

– Я буду в полном порядке на задании.

– Не сомневаюсь. Готовь машину, перекуси, выезд, как говорил, в 14.00. Вопросы есть?

– Если вдруг замечу слежку?

– Сообщи мне об этом.

– Хорошо.

Кокиа ушел, а Караханов неожиданно почувствовал тревогу. Удивился, с чего бы это? Менты, если Гронский все же связался с ними, проявили бы себя при первой встрече на площади. А вдруг жена Гронского, не выдержав напряжения, действительно без ведома мужа обратилась в полицию или в ФСБ? Тогда они просчитают замысел и возьмут и Тихого, и Кокиа. Вернее, попытаются взять. Ни тот ни другой просто так не поднимут лапы вверх, зная, что их ожидает после ареста, будут отстреливаться до конца. Но спецы могут действовать и иначе. Вырубить Кокиа и Тихого газом или инъекцией снотворного. Точно так же, как покойный Шершень вырубил телохранителя сына Гронского. Тогда они не успеют подать сигнала тревоги.