Человек-эхо - Сэм Холланд

Она глубоко затягивается, а потом отдает ее обратно.

— Слышала о чем-нибудь подобном раньше? — спрашивает он у нее.

Кара мотает головой:

— К счастью, нет. А ты?

Он выдувает струю дыма.

— Кое-что от ребят из отдела по борьбе с наркотиками. И еще в СО‑10, — говорит он, опять передавая ей сигарету.

Кара знает, что он имеет в виду. СО‑10 — это старое подразделение агентурных спецопераций в рамках Столичной полиции[25]. Одно из ранних мест службы Ноя.

Она уже собирается опять передать ему сигарету, но Дикин отмахивается:

— Докуривай.

Он прислоняется к оштукатуренной под камень стене многоэтажки, на секунду прикрыв глаза. Они стоят вместе в молчании, и Кара сознает, насколько она благодарна ему за то, что он сейчас рядом. В такие моменты, когда случается что-то по-настоящему ужасное, никто из не имеющих отношения к полиции даже ничего и не поймет.

В свой первый день в отделе особо тяжких преступлений Ной появился стриженный под ноль, в тесной рубашке, облегающих джинсах и в потрепанных кедах «Олл стар» на ногах. У него было сложение гончей, готовой в любой момент кинуться в погоню, и соответствующий метаболизм. И он сразу стал называть ее «Кара». Не «босс», не «старший детектив-инспектор Эллиотт» и не «шеф», как другие детективы из ее группы. И уж определенно не «мэм» — обращение, которое она просто терпеть не могла, поскольку из-за него чувствовала себя лет на пятьдесят. Ной попросил о переводе, и она прочитала его досье. Агентурная работа под прикрытием до две тысячи четырнадцатого года. Потом — в отделе по борьбе с наркотиками, со множеством поощрений, и Кара без колебаний согласилась. «Но этот тип?» — подумала она, впервые увидев его воочию. Была в нем какая-то отстраненность, которую Кара поначалу приняла за высокомерие и уже гадала, не допустила ли большую ошибку, взяв его к себе.

Но вскоре выяснила, что ни один из ее детективов не может сравниться с Диксом — и это оказался не единственный его плюс. Сама того не сознавая, Кара притянулась к нему, как одна планета к другой. Они могли оказаться вместе на вызове, и она всегда выделяла его, чтобы поинтересоваться его мнением. Он был серьезным, тихим и работал усердней, чем все остальные в группе, включая ее саму. Их партнерство стало нормой — куда старший детектив-инспектор Кара Эллиотт, туда и детектив-сержант Ной Дикин.

* * *

Дикин отлепляется от стены. Кладет руку Каре на плечо, а потом вдруг наклоняется и обнимает ее. Ее удивляет этот внезапный физический контакт, но тут она сознает, что это как раз то, в чем она нуждалась, и на миг опускает голову ему на плечо. От него пахнет каким-то мылом или стиральным порошком, и лосьоном после бритья, который ей всегда нравился, и ментоловыми таблетками «Поло». Отпустив ее, Ной протягивает ей обернутый в фольгу цилиндрик. Кара вытаскивает сладкую таблетку из обертки и кидает в рот.

— Я собираюсь двигать, — сообщает она. — Тебя куда-нибудь подбросить?

Дикин мотает головой.

— Я останусь и за всем тут пригляжу, — бормочет он.

Кара знает, что любые попытки настаивать совершенно бесполезны. И знает, как Ной сейчас себя чувствует. Хорошо видит эту его неугомонность в сочетании с отчаянием от отсутствия какого-либо продвижения. Но Либби права: здесь она все равно больше не может принести никакой пользы, нужно позволить криминалистам спокойно заниматься своим делом. Брать образцы, регистрировать их, обрабатывать — и молиться, чтобы этот тип все-таки допустил какую-нибудь ошибку.

Потому что бог знает, думает Кара, глядя на убогую многоэтажку и зная, что скрывается за ее оштукатуренными под камень стенами, надолго ли хватит ему этой кровавой бани.

Глава 22

Джесс слышит пиликанье телефона, а потом чувствует, что Гриффин вылезает из постели. Открывает глаза и наблюдает за ним в темноте, когда он, наклонив голову, приглушенно разговаривает с кем-то по телефону. На нем одни лишь трусы-боксеры, и она оценивает это зрелище, по-прежнему теряясь в догадках, что это за тип и что она тут вообще делает.

Вернувшись сюда, они практически не разговаривали. Гриффин не предложил ей ни поесть, ни выпить, просто разделся и забрался в кровать. Джесс секунду помедлила, а потом последовала его примеру — ее присутствие в этой квартире, похоже, теперь было безоговорочно принято.

Нав переживал, что она вдруг оказалась здесь, и Джесс понимает, что у него были для этого все основания. Гриффин мог оказаться абсолютно кем угодно.

Но ей кажется, будто она уже знает его. Где-то в самой глубине души Джесс видит что-то до боли знакомое. Такую же душевную травму. Отчаянные поиски чего-то неосязаемого. Гриффин практически вдвое крупнее ее, но с того первого вечера он не сделал ничего, что могло бы вызвать у нее хоть какое-то беспокойство. Наверное, у нее в этом смысле просто низкая планка, думает Джесс. Может, она просто не видит опасности, пока та не окажется прямо у нее перед носом.

Гриффин завершает звонок и возвращается обратно в постель. Она чувствует, что он до сих пор не спит. Дергается, никак не может нормально устроиться.

— Еще один случай? — спрашивает Джесс, когда Гриффин поворачивается к ней. Он кивает — его лицо смутно белеет в темноте.

— Значит, убийство Патрика точно укладывается в эту схему? — тихонько произносит Джесс.

— Ничего не точно, Джесс, — бурчит Гриффин. — Но не исключено.

Он перекатывается на бок, отвернувшись от нее, и Джесс залезает поглубже под одеяло; лежит на спине, уставившись в потолок. Ей нужно что-то сделать, чтобы выбросить все это из головы. Эту тревогу, нетерпение, словно в ожидании падения бомбы. Она ощущает тепло его тела, совсем рядом, хочет прикоснуться к нему. Хочет, чтобы…

Но не может. Сжимает руки в кулаки. Джесс знает, что после секса с Гриффином ей станет получше, пусть даже совсем ненадолго, но после того, как он в последний раз ее отверг, она не вынесет, если такое повторится.

Ей нужно хоть как-то держать себя в руках. Пусть даже и противясь зову собственного тела.

Джесс глубоко вздыхает, встает и идет в ванную, закрыв за собой дверь. Щурится, включив свет, а потом садится на холодный линолеумный пол, наклоняется к шкафчику под раковиной умывальника, открывает его. Находит то, что ищет, и кладет рядом с собой — новенькую кассету для бритвы, еще в упаковке. На ней лишь футболка и трусики, и она выставляет перед собой свои голые ноги.

Ей кажется, что внутри она состоит из каких-то крошечных кусочков, раскрошенных и переломанных. Так