Наследство старого вора - Б. Седов

- В общем, я понял так, что она грозит отнести бутылку с отпечатками в милицию и сделать заявление, слегка изменив факты не в вашу пользу.

- Да, именно так, - Лина огорченно кивнула.

- Не извольте беспокоиться, - Артур погладил ее по руке, - мы, профессиональные шпионы, обладаем богатым арсеналом воздействия на людей. Я знаю, что нужно делать.

- Я верю вам, - Лина посмотрела ему в глаза, - да, я вам верю и…

Она замолчала.

Артур подождал несколько секунд, ожидая, что Лина закончит фразу, потом улыбнулся и сказал:

- Вы, подчеркиваю - именно вы - можете верить мне.

- А остальные?

- Остальные… Не всегда.

Лина потрогала медальон на груди и, нахмурив брови, сняла его.

- Не буду больше его носить. Уберу в комод, и пусть лежит там. От него одни неприятности.

- Да, - кивнул Артур, - наверное, так будет лучше.

Засунув медальон в карман, Лина повеселела и сказала:

- Давайте пить коньяк. Я будто гирю с себя сняла.

- Давайте, - охотно согласился Артур, проводивший медальон взглядом собаки, следящей за колбасой в руках хозяина, - но вы его все-таки берегите. Вещь старинная, цены немалой…

- Ладно, - небрежно сказала Лина и, встав, подошла к борту.

Опершись на решетчатый фальшборт, она окинула взглядом горизонт и сказала:

- Наверное, где-нибудь в южных морях красоты побольше, чем здесь?

- Конечно, - Артур подошел к ней, держа в руках рюмки, - там и волны покрупнее, и сам цвет воды другой, небо совсем не такое, потом еще дельфины всякие…

- А здесь глубоко? - спросила Лина.

- Не скажу точно, но метров сто есть наверняка.

- Да, это тебе не океан… Ну-с, так где там коньяк?

- Вот он, моя госпожа.

Лина взяла рюмку и, посмотрев на Артура, сказала:

- Такого вечера, как этот, у меня еще не было.

- У меня тоже, - ответил Артур.

- За этот вечер, - Лина подняла рюмку.

- И за вас.

- Да. За меня. Но и за вас тоже.

- За нас.

- За нас…

Они выпили, и Лина, поставив рюмку на стол, снова села в плетеное белое кресло.

- Ну вот, напоили бедную женщину… И теперь я буду говорить. Наверное, у вас там в шпионском ведомстве специально обучают подпаивать… э-э-э… объекты. Признайтесь!

- Признаюсь, - Артур сел напротив, - обучают. Но вы же не объект.

- Я субъект, - Лина подперла подбородок кулачками, - слушайте меня, милый Артур, и не перебивайте, иначе я вас убью. Вы знаете, что я на это способна.

- О да!

Артур улыбнулся и приготовился слушать историю об очередной жертве Лины.

Но она заговорила совсем о другом.

Закрыв на мгновение глаза, Лина задержала дыхание, как перед прыжком в воду, потом странно взглянула на Артура и решила сыграть ва-банк.

- Мне трудно говорить об этом… Даже странно как-то. Но еще труднее молчать. И поэтому… Я люблю вас, Артур. Я увидела вас, и сразу же почувствовала это. Но тогда я не могла… Я должна была… А теперь я свободна, и я говорю вам об этом. Я люблю вас, мой милый Артур. Вот так.

Артур смотрел на нее, не отводя взгляда, и, когда Лина замолчала, глубоко вздохнул.

- Только не говорите мне, что…

- Нет, - Артур прервал ее, - я не буду говорить этого. Просто вы успели первая. Если бы вы не сказали мне об этом сейчас, я сказал бы вам то же самое через несколько минут. И вот - говорю.

Он взял Лину за руку и, гладя ее, сказал:

- Я люблю вас, Лина. И тоже с того самого дня… Я был холодным и жестким и уже думал, что останусь таким до конца дней своих и буду становиться все холоднее и… И страшнее. И никто не сможет приблизиться ко мне. Но вы изменили все. Когда я вас вижу, мне хочется бегать и прыгать, а где-то в груди образуются слезы… Я люблю вас.

Он помолчал и добавил:

- Вот так.

Лина улыбнулась и увидела, что Артур стал расплывчатым и мутным.

- Не передразнивайте меня, - сказала она, и в ее горле что-то пискнуло, - видите, я уже плачу…

Артур встал и, обойдя стол, опустился на палубу рядом с Линой. Он положил голову ей на колени и Лина стала гладить его короткие волосы.

- Я сказала вам о своей любви, - прошептала она, - но я не сказала всего. Я живая женщина и вовсе не смотрю на вас, как на книжного героя. Вы для меня очень даже живой мужчина, и… И я хочу, чтобы ваш капитан повернул штурвал и мы вернулись на берег. И мы поедем ко мне и будем вместе. Совсем вместе. Я вас хочу…

Артур обнял колени Лины и сильно сжал их.

- Я тоже, - глухо сказал он, - и мы будем вместе.

Он отпустил Лину и поднялся на ноги. Было видно, что это стоило ему больших внутренних усилий.

Он снова сел напротив Лины и сказал:

- Я тоже хочу этого. Я хочу всего, чего хочет любящий мужчина. И все это обязательно настанет, но…

У Лины упало сердце.

- Но все это так неожиданно… Я ждал этой минуты, я тысячу раз произносил внутри себя эти слова, но теперь я растерялся. Простите меня, Лина, но я должен разобраться в себе.

- Да, я понимаю, - кивнула Лина и, протянув руку, погладила его по голове, - вам мешает память о вашей жене… Но ведь вы сами говорили мне, что нужно жить дальше, нужно любить и радоваться этой любви… Разве не так?

- Конечно, так, - Артур потерся щекой об ее ладонь, - но то, о чем вы сказали… Моя жена… Нет, это не мешает. Конечно, я буду помнить ее всю оставшуюся жизнь. Я не могу вырвать кусок себя и выбросить его. Но у меня другая причина, и она, поверьте мне, более весома. Сейчас я не могу рассказать вам, но потом… Потом - обязательно. Мне нужно разобраться с этим, и когда я это сделаю, тогда…

Он с улыбкой посмотрел на Лину. Она встала и, подойдя к нему, крепко обняла, прижавшись грудью к его лицу.

- Я вас хочу… - тихо сказала она.

- Я вас хочу… - как эхо, ответил Артур.

- Потом…

- Потом…

Они постояли обнявшись, потом Лина сказала:

- Скажите капитану, чтобы поворачивал. Я хочу на берег.

- Слушаюсь, моя госпожа, - Артур наклонил голову, затем встал и удалился в рубку.

Лина посмотрела ему вслед, широко раскрыв глаза, потом изумленно покачала головой. В голове у нее был полный бардак. Неужели это правда? Или опять притворство? А может, он на самом деле любит ее?! Она-то, дурочка, влюблена, влюблена по уши…

Девушка встала и подошла к борту. Сунув руку в карман за платком, она наткнулась на медальон и вытащила его. Она чувствовала себя обманутой, на глаза наворачивались слезы. Ишь, ему надо разобраться в себе! Точнее сказать, надо отобрать у нее медальон, а потом поминай как звали! Нет, не видать тебе сокровищ, Артур, как своих ушей! Нахмурившись, Лина недовольно посмотрела на серебряный овал и сказала:

- Ты все еще здесь, проклятая железка? Не хочу тебя видеть. Убирайся вон. Черт с ними, этими сокровищами.

Размахнувшись, она изо всех сил швырнула медальон в сторону далекого горизонта. Сверкнув в лучах заходящего солнца, медальон описал дугу и, подняв маленький фонтанчик брызг, скрылся в воде.

Тяжело вздохнув, девушка достала платок и утерла слезы, помимо воли катившиеся градом. В это время низкое солнце начало медленно смещаться в сторону.

Из- за надстройки вышел Артур.

- Курс зюйд-ост, - четко доложил он, - скорость шесть узлов. Волнение, - Артур посмотрел за борт, - умеренное такое волнение.

Лина подбежала к нему и, обняв, посмотрела в глаза:

- Вас так долго не было, что я успела соскучиться.

- Да? - Артур озадаченно посмотрел на нее. - Хотя вполне возможно. Теория относительности говорит по этому поводу… Ай!

Лина наступила ему на ногу, и Артур жалобно простонал:

- Что у вас за манера - ноги отдавливать? Этак через некоторое время они у меня станут плоские, как у пингвина.

- Не станут, - пообещала Лина, - вы приучитесь вовремя отдергивать их.

- Разве что… - Артур наклонил голову и жарко подышал Лине в макушку.

Она замерла. Он отодвинулся от нее и добавил:

- Кстати, пока не забыл. Дайте-ка мне телефончик этой вашей вымогательницы…

Глава тринадцатая

ДОЛГ, ДРУЖБА ИЛИ ЛЮБОВЬ?

- Ладно, иди, - сказал Желвак и расслабленно махнул рукой.

Мышка скрылась за дверью, и Желвак, проводив ее довольным взглядом, повернулся к усевшемуся на скользкий стул Стасу.

- Ну что там у тебя? - спросил он. - Отрываешь начальника от дела… То есть - от заслуженного отдыха… Смотри, если побеспокоил меня по мелочи, жопу разорву.

- Да по какой там мелочи! - Стас аж подскочил. - Червонца замочили!

- То есть как замочили? - нахмурился Желвак. - Он же в больнице.

- Ну да, в больнице! Там и замочили.

- Так, - выдохнул Желвак. - Давай с самого начала.

- В общем…

Стас оглянулся на дверь и, понизив голос, начал свой рассказ.

- В общем, мы поехали к Червонцу в больницу. Апельсины там, сигареты, все, что положено. Поднимаемся в палату - лежит. Весь в бинтах, трубочки разные, капельница… Но разговаривает и вообще - живой, хоть и покопанный весь. Ходить, правда, не может, и голова пробита, а так - живой. Ну мы с ним поговорили, и он рассказал, кто его окучил.