Леон - Марина и Сергей Дяченко

куда он клонит.

– Столько народа интересуется тобой. Разного народа… Я хочу предложить тебе кое-что, просто выслушай.

И он снова говорит, приглушив голос.

– Спасибо, – я дослушиваю до конца. – Буду иметь в виду. Надеюсь, что не понадобится.

Он смеется с облегчением.

* * *

Без четверти шесть я топтался под дверью столовой. Я так хотел есть, что сводило живот, а голова кружилась еще с полудня.

С первым ударом часов я вошел, упал на свое место за столом, как ястреб на добычу, и съел все: салат, котлету, рагу из овощей, а из каких, я так и не понял. Сожрал неопознанными.

Микель не комментировал. Сам он ел мало и потихоньку; только когда я, все еще голодный, но на полдороги к сытости, откинулся на спинку стула, он сказал вполголоса:

– Герда…

– Что?! – Я подпрыгнул.

– Отлично прошла первый перегон. Попала в шторм, ничего серьезного, но сейчас на верфи. За пару дней ее подлатают, и пойдет дальше.

– Она ранена?!

– Ничего серьезного, – повторил он с улыбкой. – Замена кое-какого такелажа, это просто отдых. Ну и ракушки от дна отскрести, в тех морях ракушки цепляются, как блохи на помойке. Я рассказываю, чтобы ты успокоился.

– А я спокоен, – я засмеялся так нервно, что любой профильный врач немедленно подсадил бы меня на таблетки. – Спасибо, Микель.

– Все думал, как ты воспользуешься магией на деловой встрече, – сказал он небрежно. – А ты решил никак.

Я обдумывал несколько секунд, что ему ответить.

– Это как ртуть и вода, – выговорил наконец. – Магия и коммерция несовместимы. Не смешиваются.

– Убедительно, – он кивнул. – Я бы сказал, информативно…

– Теперь вы заберете у меня… письменное разрешение? – спросил я тихо.

– Нет, – он, кажется, серьезно о чем-то задумался. – Скажи мне вот что… Ты сделаешь для людей модель идеальной семьи, для каждого свою. Что, если на контрасте с твоим идеалом они осознают, что их собственные привычные семьи – несчастны? Это добро или зло?

Сто тысяч раз я уже отвечал на этот вопрос. В половине случаев – на камеру.

– Семья, – сказал я и поймал себя на отрепетированной интонации, – это не группа людей. Не предмет и не явление. Семья… это процесс, Микель. А процесс порождает опыт. Эти люди… я не знаю, если честно. Будут и ошибки, и трагедии… Но люди с опытом жизни в счастливой семье – хоть на два часа, хоть на одну рыбалку – уже другие люди. Это добро.

– Чем ты только не торговал, – пробормотал Микель. – И колечками, и перчатками, и советами. И ценными бумагами, и криптовалютой… Как думаешь, есть ли в мире что-то, предмет или явление, которое ты не смог бы продать?

– Микель. – Я обиделся, ему легко удавалось меня обидеть. – Нам в средней школе задавали сочинение на тему «Радости и ценности, которые невозможно купить за деньги». Это же детский нравоучительный уровень, почему вы говорите со мной как с младенцем?!

– Будешь десерт? – Он не возмутился. – Шоколадный фондан со сливочным мороженым?

– …Я не спекулянт, не мешочник и не перекупщик. Торговать – не значит набивать карманы! Для меня это значит…

Запах горячего шоколада заткнул мне рот эффективнее кляпа. Следующие десять минут в столовой было тихо и благостно: я переживал обонятельные, осязательные, вкусовые аккорды, как подсолнух переживает рассвет – в молчаливом экстазе.

– Добавки? – коварно осведомился Микель.

Я помотал головой, переживая послевкусие, словно тонкий шлейф после очень хороших духов.

– Для меня коммерция – разновидность магии. А деньги… это просто энергия, это кровь или свет, или дрова в печи, но не могут же дрова быть целью! Мне интересно угадывать, чего хотят люди, и давать им это раньше, чем они сами себя поймут…

– И это у тебя получается лучше всех, – сказал Микель, не то насмехаясь, не то признавая очевидное.

Мне стало неловко за свой пафос. После такой тирады он, чего доброго, захочет сбить с меня спесь, а я уже расслабился под действием горячего шоколада.

– В коммерции есть добро и зло, Леон?

– Да, разумеется.

– Убыток и прибыль?

– Нет. Скорее… развитие и деградация. Рост и падение. Разум и глупость. Как-то так.

– Убедительно, – снова признал Микель. – До заката полчаса, иди-ка и соверши чудо. Оно обязательно должно быть вне добра и зла. Ступай, солнце не ждет.

Чудо вне добра и зла

У забора на тротуаре стоял электрический самокат – из тех, что раскиданы по городам и пригородам, вечно попадаются под ноги, пугают водителей и раздражают пешеходов. Я присвоил его на время, открыв приложение на смартфоне. Положил руки на руль, оттолкнулся, нажал на рычаг, и дальше смешная машинка понесла меня сама, будто волшебная.

Низкое солнце мелькало в ветках, я ловил его щекой. Задание Микеля обеспокоило меня, чтобы не сказать напугало. То, что я талантлив именно в этически-ориентированной магии, Микель объяснил мне в самом начале: это была уязвимость, но не фатальная. Я должен был развивать свои достоинства и компенсировать недостатки и уже почти уверился, что Микель принимает меня таким, как есть…

И вот он хочет, чтобы я вышел за рамки своей природы. Мимоходом. Пока солнце не коснулось горизонта. Или… это просто ребус, задачка на сообразительность, я должен придумать уловку?

Я приободрился. Вкусный сытный ужин дает основания к оптимизму, и уже через минуту я сказал себе, что задачка-то элементарная: надо сотворить совсем бессмысленное чудо. Если смысла нет – то нет ни добра, ни зла. Как вопли чаек, как ветер или пыль на дороге. Эту контрольную я наконец-то сдам на «сердце», давно таких оценок не было у меня в дневнике.

Я остановился на повороте узкой трассы, на обочине. Оттянул носком кеда упор на самокате, и тот остался стоять, чуть покосившись на жухлой траве. Отсюда был виден и город на равнине, и горы в отдалении, и край океана под закатным солнцем. Пахло хвоей и дорожной пылью.

Я измерил ладонью приблизительное расстояние от солнца до горизонта и вычислил, что до заката пятнадцать минут. Решение должно быть простым и эффективным. Порыв ветра? Танец пыли на дороге?

Но это не чудо. Ветер дует и так, и пыль может станцевать по совершенно естественным причинам. А чудо – воплощение моей воли, в других обстоятельствах невозможное.

Если я оживлю сухую траву под ногами, случится явное добро, хотя бы с точки зрения травы. Не подходит к условиям задачи. Можно заставить стаи птиц выписывать узоры над городом, это удивительно, бесполезно, тревожно и красиво. Но… кто-нибудь сочтет птичьи карусели добрым знаком или злым, уж кто-то из