Четырнадцать дней для Вероники (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова

там, я только на ноги и поднялась, шатаясь, точно былинка в бурю, когда в камеру с недовольной мордочкой зашёл на первый взгляд ничем не примечательный паренёк. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, где его видела, в очередной раз недобрым словом помянув забудь-траву, и тут же едва по лбу себя не шлёпнула. Ну, конечно же, это же слуга Тобиаса! Только вот имя его никак не вспомню, с памятью у меня ещё дня два, а то и три проблемы будут. Мальчуган окинул меня внимательным сочувственным взглядом, взмахом руки выставил за дверь стражника, а потом негромко произнёс:

— Присаживайся.

Каюсь, послушание никогда не входило в список моих добродетелей, от дерзости я так же решила воздержаться, чтобы попусту не сердить того, кто мог быть мне полезен, и вежливо поздоровалась:

— День добрый. Подождите пару минут, я умоюсь…

— Я сам тебя умою.

Ага, разбежался, нашёл куколку для игры! Мы, ведьмы, народ вообще удивительно самостоятельный и независимый, заботу принимаем лишь от тех, кому верим безгранично, а этот мальчик в число избранных не входит, мутный он какой-то. Я растянула губы в холодной улыбке, отчеканила тоном, не терпящим возражений:

— Благодарю вас, я сама справлюсь.

Парнишка злиться и топать ногами не стал, хмыкнул добродушно:

— А от Тобиаса бы помощь без возражений приняла.

Я промолчала, так старательно умывая лицо, что даже кожу засаднило, а платье на груди промокло и стало липнуть к телу.

— Я вообще-то по делу пришёл.

Я убедилась, что грязь смыта полностью, обломком гребня расчесала кудри и присела на ложе, чинно сложив руки на коленях:

— Слушаю вас.

— Меня Эрик зовут.

— Вероника, очень приятно.

Паренёк посопел, глядя на меня яркими, слишком яркими для человека глазами и проказливо улыбнулся, чуть склонив голову к плечу:

— Теперь я понимаю, почему Тобиас так вас любит. Вы красивая.

Очень хочу верить, что Тобиаса прельщает не только моя внешность, но и прочие, пусть, возможно, и не столь многочисленные достоинства. На комплимент я ответила вежливой улыбкой, продолжая выразительно смотреть на Эрика. Нет, его попытки мне понравиться, конечно, очень милы, но нельзя ли перебраться уже ближе к причине его появления в моей камере? Вряд ли господин инквизитор, дабы ведьмы не скучали в ожидании костра, таскает с собой менестреля, а значит, у этого мальчика есть вполне конкретная причина навестить меня. Может, он должен что-то передать мне от Тобиаса? Так и передавал бы, за слугой инквизитора стражник точно не посмеет подсматривать. Я нетерпеливо поёрзала, одёрнула неприлично льнущее к груди платье. А может, Эрик навестил меня по собственной инициативе? И зачем ему это? Хочет вскружить голову ведьме, так сказать, на опасные приключения потянуло? Нет, на глупца он не похож, да и Тобиаса искренне уважает, это видно. Ай, ладно, не стоит гадать, лучше прямо спросить и не мучиться неизвестностью!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что привело вас ко мне?

Вопрос прозвучал излишне высокопарно для тюремных стен, словно мы не в тесной камере, а на каком-то светском рауте беседу вели. Эрик белозубо улыбнулся, наконец-то отрывая взгляд от чётко очерченной платьем груди и поднимая его на моё лицо:

— Тобиас приказал мне охранять вас.

В первый миг мне показалось, что я ослышалась. Я даже головой покачала и по ушам ладошками похлопала, слух прочищая:

— Что, простите?

— Тобиас приказал мне охранять вас.

Тобиас. Озаботился моей безопасностью. Тобиасу не всё равно, что со мной. Но, позвольте, он же инквизитор, он не может проявлять столь явное участие к судьбе подозреваемой в страшном преступлении ведьмы, его же могут отстранить от расследования, а то и вовсе лишить звания стража справедливости! Вот ведь тайные травы, открывающиеся лишь один раз в году, ну неужели я, пусть и невольно, всё-таки испорчу ему судьбу?! Нет, нет, так нельзя, не хочу, чтобы Тобиас из-за меня лишался любимого дела! Я глубоко вздохнула, в который раз намереваясь во имя счастья любимого мужчины оттолкнуть его от себя.

— Передайте господину инквизитору, что я не нуждаюсь в его защите.

Всё, мальчик, иди отсюда. Дай мне спокойно выплакать боль, страх и отчаяние, верных своих спутников вот уже пять лет. Эрик озадаченно глазами хлопнул, а потом выпалил совсем по-мальчишески:

— Ты что, дура что ли? От такого мужика отказываешься!

Я шмыгнула носом, размазала по щекам мокрые дорожки.

— А что ты хочешь, чтобы я со слезами благодарности приняла его помощь, тем самым поставив под сомнение результаты его расследования и запятнав честное имя? А ты не думал, что за связь с ведьмой, да ещё и обвиняемой в чёрной ворожбе, Тобиаса по головке не погладят?! Ты не понимаешь, что он может лишиться звания инквизитора?!

— А ты не думала, что Тобиасу плевать на то, будет он инквизитором или нет?! — рыкнул Эрик, и я даже задохнулась от ошеломляющего понимания того, что напротив меня сидит молодой, но уже вставший на крыло дракон. — Ты об этом не думала?

Я устало покачала головой:

— Тобиас — потомственный инквизитор. Для него нет и не может быть другого дела, он рождён быть стражем справедливости, как и все его предки.

Дракон фыркнул, глядя на меня как на деревенскую дурочку:

— Кто тебе сказал всю эту чушь?

Сказать или нет? Я не сомневалась, что Эрик дословно, ещё и в красках, сообщит Тобиасу обо всём, что видел, слышал и ощутил в моей камере. В принципе, Тоби не глупец, он и сам прекрасно поймёт, кто так яростно радеет за его героическое прошлое, так есть ли смысл скрывать? Я глубоко вздохнула, словно в омут с головой кинулась:

— Его матушка. Она была не в восторге от того, что Тобиас встречался со мной.

Дракон скривился, сверкнул глазами. Ясно, у молодого сына неба тоже не всё сладко и гладко в родовом гнезде, видимо именно поэтому он и предпочёл службу у инквизитора тёплым родственным крыльям.

— Это она тебя прокляла?

Я вздрогнула, немного испуганно глядя на Эрика. Откуда у этого довольно безалаберного на первый взгляд мальчика столько проницательности? И, самое главное, что мне