Беременность от бывшего (СИ) - Богда Ксения

– А ты уверен, что сейчас никакой опасности не будет?

Кивает.

– В той мере, какая была тогда, уже не будет. Мы решили вопрос, и я очень надеюсь, что Любимов долго теперь будет смотреть на небо в клеточку.

Напрягаюсь, когда до меня доходит, про кого Миша говорит.

– Подожди, – встречаемся взглядами, – ты сказал Любимов?

Миша смотрит на меня с непониманием во взгляде. Я же стараюсь дышать ровнее.

– Да, я сказал Любимов. А что такое?

– Георгий?

На всякий случай уточняю имя. Ну мало ли какие могут быть совпадения. Но после уверенного кивка Миши вся надежда сдувается как воздушный шарик.

– А что такое-то, Катен? Ты чего так резко задумалась? Посмотри на меня.

Пересилив себя, поднимаю взгляд и спотыкаюсь о потемневшие глаза Миши. В глубине таится что-то недоброе, и я непроизвольно сжимаюсь.

– Ты с ним знакома?

Быстрый взгляд на живот. И этот взгляд ударяет прямо в сердце.

Неужели он думает, что я с Любимовым?

– Знакома.

Потапов возвращает взгляд на мое лицо, пока я сражаюсь с желанием врезать ему в лицо.

Прищуриваюсь.

– Насколько тесно?

– Не настолько, чтобы ты сейчас смотрел с сомнением на мой живот.

Брови Миши скрываются под волосами. Глаза шокировано округляются.

– При чем тут твоя беременность и мои дети?

«Мои». Он сказал «мои». Значит, этот его взгляд я успела понять как-то не так.

– Просто ты как-то странно опустил взгляд на живот, вот я и…

– Лучше не продолжай. Катен, ты реально подумала, что я усомнился в твоей верности и своем отцовстве?

Сжимаю губы, и плечи опускаются. Ну да, глупость какая-то.

– На меня смотри, когда мы обсуждаем такие серьезные моменты.

Слушаюсь и поднимаю взгляд. Миша смотрит со щемящей нежностью и легкой улыбкой на губах.

– Откуда ты его знаешь?

– Работала на него последнее время.

Миша чертыхается и ерошит волосы.

– Он тебя лично знал?

Мотаю головой. Я не такой важный сотрудник, чтобы работать непосредственно с Любимовым. Между нами прослойка из человек пяти.

Миша облегченно выдыхает.

– Это хорошо.

– Почему? – не понимаю, к чему клонит Потапов.

– Потому что, если бы он знал, что мы были женаты, это бы усложнило немного жизнь.

Открываю рот и так и остаюсь сидеть с разинутым ртом.

– В каком смысле, Медведь? Ты же сказал, что все…

– Тихо-тихо, ты чего кричишь, – прикрывает рот ладонью, – Любимов сидит, но у него же могут быть помощники.

Мотаю головой, выпутываясь из захвата.

– То есть как сидит?

– Ну как сидят в тюрьме? Правда, пока там выяснения, бумажная волокита, опросы людей. Ну и все такое.

– А его компания?

Вот не хватало ещё остаться без работы.

Миша пожимает плечами.

– Скорее всего, пока на паузу поставлена.

– Просто прекрасно, – цокаю, складывая руки на груди.

Миша, не скрываясь, опускает глаза в район сложенных рук.

– А что ты так напряглась, милая? – Мишина рука сжимает бедро, а сам он придвигается ещё ближе ко мне.

– А то, что я, видимо, осталась без работы.

– Ну и прекрасно, – задумчиво бормочет Потапов, так и не смотря мне в лицо.

Пихаю его в плечо, привлекая внимание. Он моргает и резко поднимает глаза.

– Ты меня услышал вообще? Или грудь моя для тебя интереснее?

– Я услышал. Ты осталась без работы.

Киваю. Вопросительно выгибаю бровь.

– Катен, так тем более нам надо съезжаться.

– Блин, – пищу, стукнув пяткой по стене, – я не о том, Потапов.

– А я о том, – и скалится, гад такой.

Довольный стоит. Все по его плану прям.

– Ну так что, поехали, женушка?

– Ты не отвалишь?

Мотает головой, а мне остается только смириться. Ну не в драку же мне с ним лезть, он все равно одержит победу. Тут даже можно не пробовать. А я могу навредить нервами своим крошкам.

Опускаю плечи и плетусь в сторону выхода.

– Не, если ты хочешь, то можем и тут пожить.

Закатываю глаза.

– Хватит тут цирк разыгрывать, Медведь. Поехали домой, устала я уже сегодня.

Глава 24

Миша

«Домой»…

Короткое слово, которое заставляет меня скалиться так, как будто с Катеной уже все пучком. Но я понимаю, что она недовольна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Марширует впереди, плечи и спина напряжены. Даже не оборачивается. В такие моменты хочется защитить её. Прикрыть своей спиной от всех невзгод и плохих эмоций. Но сейчас именно я источник этих эмоций.

Ну ничего. Огромный шаг к ней я уже сделал, дело за малым: окончательно сломить сопротивление и доказать, что она может положиться на меня во всех вопросах.

Сигнализация прерывает беседующих на лавочке двух женщин.

– О, Михаил, а вы куда-то собираетесь? – сдерживаюсь, чтобы не хлопнуть себя по лбу.

Ещё мне не хватало этих дамочек бальзаковского возраста. Женя и так уже чуть планы не сорвала. Ещё немного, и Катена ускользнула бы.

– Да вот, к жене возвращаюсь.

Одна из соседок показательно надувает губы и бросает изучающий взгляд на Катю. Жена замедляет шаг, но не останавливается. Хотя с того расстояния, на которое она отошла, ей должно быть слышно каждое слово.

– Говорила же, что такой красавчик не может быть так долго холостым, – обращаются друг к другу дамочки, как будто я не стою рядом и не слышу.

– В каждой семье бывают разногласия. Извините, мы торопимся.

Стараюсь поскорее избавиться от компании.

– Разногласия, значит? – хмыкает Катена, сев в машину и щелкнув ремнем.

Пожимаю плечами.

– Ну а зачем мне перед ними отчитываться? Они мне никто.

– Я смотрю, ты пользуешься популярностью среди местных, – выстреливает в меня подколками Катя.

– Ну а что? Я у тебя очень даже ничего, – вздергиваю бровь и напрягаю мышцы на руке.

Катя переводит взгляд на бицепс и картинно закатывает глазки. Прижимает руку к груди.

– Все, ты меня покорил, – хлопает глазками.

– Блин, а что, так можно было?

– Не-а. Даже не надейся, Потапов.

Она смеется, и её смех отзывается во мне дрожью. Готов слушать его не прерываясь. Он как бальзам на повреждённую душу.

Это только Катена уверена, что развод лишь на ней сказался. А я все это время, пока её рядом со мной не было, думал, умом тронусь и в психушку загремлю.

Было так хреново, что каждую ночь, когда падал, казалось бы, без сил после очередного напряженного дня, перед глазами мелькали наши совместные дни.

И это добивало.

Я помнил каждую минуту, которую мы провели вместе. Помнил разрыв и её глаза, погружающиеся во мрак.

И сейчас, когда смотрю в её горящие глаза, меня отпускает осознание того, что все рухнуло. Я могу надеяться, что самое страшное позади. Я хочу постоянно видеть её, держать в своих руках. Твердить, что все будет хорошо. Что я больше никуда не денусь и все плохое в прошлом.

– Ты уже что-нибудь покупала малышам? – перевожу тему, чтобы только не погрузиться в темноту воспоминаний.

Катя непонимающе смотрит на меня. Но потом, видимо, осознает смысл моего вопроса и мотает головой.

– Я тут придерживаюсь все же мнения, что лучше все эти покупки делать практически перед родами. Мало ли…

– Веришь в приметы? – брови против воли ползут вверх.

Никогда не замечал, чтобы она верила хотя бы в одну. Сколько мы жили, для Катены приметы были чем-то вроде бреда. И вдруг такое заявление.

– Не то чтобы, – смущенно краснеет.

А мне только за это хочется перетащить её к себе на колени и зацеловать. Но беременность. И такие выходки вряд ли пойдут Катене на пользу.

Позволяю себе только схватить её за прядь волос и притянуть к себе. Катя удивленно моргает, пока я вдыхаю её запах. Такой до боли знакомый и родной.

Я помешан на нем, и другие вызывают только рвотный рефлекс. Совсем сбрендил из-за жены.

– Тогда в чем дело? Не просто же так ты чего-то ждешь.

Катя отводит взгляд и ещё сильнее краснеет.