Чемпион 4 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Ну и примерно с час еще пришлось промаяться в компании уродов, которые, надо признать, после дамского воспитания вели себя примерно. Но вот, наконец, явились Билли и Джонни, оба сразу, причем роскошно разодетые, напыщенные — это было заметно. Джонни так и кинулся к Пельменю:

— О, Санья! Ну ты как⁈

— Да вот так влип в историю. Но я не думал! Понимаешь…

— Понимаю, понимаю, — торопливо закивал Джонни. — Ничьего! Как это у вас говорьят — разрулим!

Саня облегченно перевел дух.

Джонни отпрянул, и они с Билли временно исчезли в недрах полицейского участка, появившись минут через двадцать в сопровождении уже знакомой грозной амазонки.

— Ну, Санья, — Джонни сиял, — свободен!

Билли тоже выглядел довольным.

— Спасибо, — сказал Саша и отдельно обозначил благодарственный поклон пуэрториканке: — Грация, синьорита!

Та разулыбалась, показав великолепные зубы.

— Как вас зовут? — спросил он по-английски.

— Мирабель… — пропела латинская красотка хрустальным голоском, совершенно не похожим на тот свирепый лай, которым она поливала дегенератов.

— Пойдем, пойдем, — заспешил Джонни, подталкивая Сашу.

Когда вышли на улицу, он строго произнес наставление, суть которого сводилась к тому, что не надо болтать с этой Мирабель. Во-первых, вообще с официальными лицами разговоры только по делу. А во-вторых, толстожопой дуре взбредет в башку, что она тебе понравилась, потом не отвяжешься от нее. Для нее белый мужик — как выигрыш в лотерею!

— Да я и не собирался…

— Ладно, ладно, — Джонни похлопал Саню по плечу. — Едьем! Сейчас тьебе в душ, смыться…

— Помыться…

— Да, да. А потом…

— Что потом?

Пауза.

Странно как-то — подумал Пельмень, глядя на менеджеров, вдруг приобретших загадочный вид.

— Так, мужики, в чем дело?.. Рассказывайте!

— Сюрприз!

Ничего себе. Ну, судя по рожам, что-то неплохое… Как говорится, и на том спасибо.

Поехали «домой». По пути Пельмень попытался рассказать, что он не виноват в произошедшем недоразумении, но Билли с Джонни только отмахнулись:

— Э-э, Санья, можешь не говорить!.. Это все ясно, только это ничьего не доказывать. И копы все знать тоже, только ничего не сделать могут. Понимаешь?

Конечно, Саня понял, несмотря на не очень правильную речь. Далее Джонни поведал то, чем с ними поделились в участке. Эти три афроамериканца (справедливости ради придется сказать, что прозвучал термин «fuckingniggers») подозреваются в разных противоправных делах. Особенно в распространении наркотиков — одного как-то ловили на мелочевке, до суда не дошло. Двое других попадали в полицию по совсем пустяковой хулиганке, здесь все ограничилось отеческим предупреждением… Какую-то мазу на районе они держали, впрочем, конкурируя с такой же дешевой шпаной, и уж, разумеется, копы все это знали. Но формально что-то предъявить им невозможно — по крайней мере, сейчас, в ситуации конфликта с Сашей…

— Твоя ошибка, — внушительно произнес Билли, — это просто ты туда вошел! Понимаешь?

— Понимаю, да только откуда я знал, что там одни эти… афроафриканцы… тьфу! Негры эти ваши.

— Это да. Зато ты тьеперь это… есть учьеный!

— Ну так! Профессор, можно сказать. Академик вашей жизни.

И все дружно рассмеялись.

Смрад камеры настолько впитался в одежду, что пришлось не только мыться, но и стираться, то есть все с себя снять, вымыться, переодеться, а грязные вещи сложить в специальный мешок. С некоторым удивлением Саня узнал, что стирка здесь происходит в прачечных, общих для всего дома или даже квартала: приходишь, платишь какую-то сумму, стираешь, сушишь… ну вот так.

— Ладно, — сказал Джонни, — это стирка, это потом. А тепьерь… — он глянул на часы, — тепьерь давай надо покушать, и поедем.

— Да куда едем-то? Вы все втемную меня держите!

Ньюйоркцы переглянулись. Ухмыльнулись. Билли взглядом сказал: можно.

Джонни начал издалека:

— Вот, Санья, как ты думает: мы тебя так легко из полиции забрали? Это не легко! Значит, как?

Пельмень поразмыслил.

— Значит, за меня кто-то вписался?

Эту русскую идиому американцы не сразу осилили, пришлось разъяснять. Оба дружно закивали:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Так, да! За тебя заинтересовался одно… как это сказать, вип-персона… э-э… важное лицо, да. Понимаешь?

— Та-ак… — заинтересованно протянул Саня. — Вот с этого места можно поподробнее?

— Не только можно, но и нужно! — вот тут Билли сверкнул знанием русского и еще добавил: — Только, как это сказать, не падай. Это… Дон Кинг!

Сказать, что Саня обалдел — ничего не сказать.

— Мать твою, — вырвалось у него. — Не врете? Не шутка?

Оба рассмеялись.

— Нет! Сейчас сам увидеть своим глазом. Поехали!

У подьезда стоял солидный «Краун Виктория». Билли сел за руль, Саша и Джонни уместились сзади.

— Ну, поехали, — с особым выражением сказал Билли.

Глава 16

Саня так взволновался предстоящей встречей, так взволновался, что не смотрел по сторонам, не видел, куда Билли рулит… И тупо заснул во время дороги. Больно манера езды у амера была успокаивающая.

— Брат, вставай! — разбудил Пельменя Билли, подергав за плечо.

— Е-мое, — Саня разлепил глаза.

Спохватился, когда увидел, что заехали в фешенебельный район, чистенький, с изумрудными газонами, аккуратно подстриженными деревьями… Билли припарковался возле какого-то очень ухоженного сквера, посмотрел на часы.

— Вовремья, — сказал он по-русски.

Заметно, что и он, и собственно Джонни испытывали волнение и сидели на измене. Билли поглядывал в зеркальце, пальцами барабанил по рулю… но вот встрепенулся, по-английски воскликнул:

— Приехал!

— Санья, пошли, — засуетился Джонни. — Как ты можешь спать!

— Да чет вырубило малян, — зевнул Пельмень.

Все трое быстро выбрались из машины. Пельмень, все еще зевая, увидал, что почти вплотную к заднему бамперу их «Крауна» подкатил огромный роскошный лимузин «Линкольн Таун Кар», за рулем которого находился немолодой негр. Салон машины был зашторен, шофер улыбнулся и сделал головой недвусмысленное движение: мол, босс там, ждет вас.

Видно было, что Билли и Джонни волнуются, как школьники перед придирчивым учителем. Потеют, мнутся, дебильно давят лыбу. Билли потянул на себя тяжеленную дверь лимузина, но подтолкнул Сашу вперед:

— Давай чемпион!

Пригнувшись, Саня влез в машину и плюхнулся на сиденье, малость качнув тачку своим весом.

Мировая знаменитость — величайший из всех боксерских, если не вообще спортивных продюсеров Дон Кинг, полный пожилой афроамериканец с фирменной прической: вздыбленные седые волосы — вот он, пожалуйста, благодушно скалится шикарной белоснежной улыбкой. В руках флаги — штатов и Советского Союза, которыми при виде Пельменя, старина Кинг начал размахивать. Одет в жилет, как у Вассермана, с кучей карманов и на всех нашиты флаги разных стран.

Пельмень коротко кивнул в знак приветствия и улыбнулся — чудной мужичок этот промоутер.

Он что-то невнятно проворчал — ну, типа, прошу, гостями будете. Сам он по-хозяйски развалился на заднем диване с выдвижным столиком, за которым просматривался миниатюрный бар-холодильник с бутылками, бокалами и льдом, а посетителям предлагалось пристроиться на дополнительные откидные сиденья — страпонтены.

И едва очутившись в салоне, Саша принюхался. Вспомнились рассказы опытных людей из пошлой жизни: дескать от Кинга всегда потягивает такой необъяснимой гнилью… По факту же внутри автомобиля пахло дорогим парфюмом и сигарами.

— Чемп, летс гоу чемп! — выдал промоутер, приветствуя Саню в ответ.

На Билли и Джонни он не обратил внимания от слова совсем, не распространялось «шоу» на ребят. И если Сане Кинг руку протянул, крепко пожав и начав трясти, то Билли и Джонни оказались в листе игнора. Они вели себя с подобающим пиететом и даже трепетом, как те самые ученики в кабинете директора. Все трое заговорили, по-английски, естественно, первые двое почтительными, угодливыми голосами, Дон урчал снисходительно, басовито, как медведь — он и вправду был большой, грузный, ростом примерно под сто девяносто. Под жилеткой красовался явно дорогой темно-синий костюм. Белая рубашка, яркий, несколько пижонский галстук под стать жилетки. На Саню смотрел приветливо, прямо папа родной, улыбался, кивал и подмигивал, и что-то даже в его адрес проговорил приятным рокотом, что Джонни поспешно перевел: