Колдовская компания - Ольга Баумгертнер

– И целый год это не использовал? – поразился Гаст и бросил взгляд на Инведниса.

– Как-то не пригодилось, – я потянулся за кубком, но Инведнис меня опередил. – Тем более, что меня наставляли никогда не есть материализованную пищу. Конечно, потому, что у нас в обители неважные маги материализации…

Я вздохнул и понял, что совсем упал духом, что никакое вино не развеселит меня.

– Тэрсел, сегодня особый день, расслабься, – Инведнис провел ладонью над кубком, вновь вернув в него вино, и протянул мне.

– Мы хотим выпить со своим другом, – добавил Скит, положил руку мне на плечи и крепко их сжал. – Давай, ястребок!

Мне пришлось поднять кубок вместе с ними. В голове же крутились мысли, что они уедут в свою обитель, и мы, вероятно, больше никогда не увидимся.

На следующий день я проснулся сам. Обычно меня будили Гаст или Скит. Но сейчас пробуждение пришло само. Комнату заливало ярким дневным светом. И колдунов и их вещей след простыл. Я вскочил и бросился к окну. Солнце уже перевалило полуденную черту и медленно клонилось к закату. Без сомнения, Инведнис сделал из вина нечто особенное, что заставило меня проспать так долго. Судя по всему, они даже не стали ждать утра, а уехали еще вечером. Гаст наверняка предположил, что я мог за ними увязаться, проигнорировав слова Визониана, и попросил мага природы сотворить из вина снотворное. Я испытал жгучую досаду – они действительно думали, что могут таким образом остановить меня? Но тут же одернул себя. Ну, догоню я их – дальше что? Я сел на постель, обхватив руками голову, и почувствовал охватившее меня отчаяние. Почему всегда так получатся? Стоит только худо-бедно с кем-нибудь поладить, как какие-то обстоятельства в один миг все разрушают. А причин было, действительно предостаточно, в том числе и тех, о которых мои друзья еще не знали.

– Сдался с такой легкостью… – обругал я себя. – Ретч был тысячу раз прав, называя меня трусом.

Я разозлился на самого себя. И приняв решение, поднялся, быстро оделся, забросил свои немногочисленные пожитки в торбу и выбежал из гостиницы. Шэд нервно стучал копытом и всхрапывал, просясь в дорогу. Рядом в конюшне пустели три стойла, и он выражал недовольство, почему мы еще здесь. Я оседлал его, вскочил в седло и помчался прочь из города, направив жеребца на запад. Шэд мчался вперед, казалось, едва касаясь копытами земли – никогда я еще не гнал его так, словно нас преследовала целая армия врагов. Мы проехали достаточно долго, когда впереди замаячил силуэт торгового обоза, двигающегося мне навстречу. Я решил, что пора поубавить прыть, да и вести себя поосторожнее. Все-таки это прямая дорога из Оушэнда в Мидл, то есть путь связывающий два города, находящихся под протекцией светлых колдуном. Я свернул с дороги, в густое степное разнотравье, соскочил с Шэда. Произнес приказ. Жеребец все еще разгоряченный скачкой, недовольно пофыркал, потоптался на месте, но опустился на землю вместе со мной, лег и замер. Обоз вполне могли сопровождать светлые колдуны, а степные травы скрыли нас с головой. Я же решил ехать дальше только ночью, чтобы зря не рисковать. Согласно неписанному правилу днем передвигались светлые колдуны, а темные – ночью, чтобы опять-таки избежать возможных столкновений. И лишь редкий случай мог нарушить это.

Стояла теплая погода, пустынную ночную дорогу щедро освещала прибывающая луна, поднимающаяся в ясном небе. Впрочем, Шэд не сбился бы и в полной темноте. Так прошло две недели. И я едва не проехал мимо. Откуда-то из тьмы послышалось тихое фырканье кобылы Гаста, почуявшей Шэда, чей ответ я едва успел предупредить. Я спешился и, ведя жеребца на поводу, направился к лагерю. Костер догорел, светились красноватым светом оставшиеся от него уголья. Колдуны спали в сени раскидистых берез, положившись на чутье лошадей. Я отпустил скакуна, присоседившегося к остальным. Потом задумчиво посмотрел на своих спящих приятелей, закутался в плащ и сел напротив, прислонившись к древесному стволу. Когда рассвет тронул небо, первое, что увидел пробудившийся маг огня, это меня.

– Бросили своего друга, да? – прошептал я.

– Тэрсел?! – закричал Гаст, и то ли радость слышалась в его голосе, то ли отчаяние.

Скит и Инведнис подскочили, разбуженные его воплем, а потом, поняли что к чему.

– Ты все-таки увязался за нами! – умилился Инведнис.

– Как ты нас нашел? – Скит похлопал меня по плечу.

– Да ладно вам, – в смущении пробормотал я.

Инведнис занялся завтраком, Скит достал фляжки, собираясь отправиться на поиск воды. Гаст же глядел на меня, не зная, что теперь делать. Однако растерянное выражение лица огненного мага очень быстро сменилось на спокойное и уверенное.

– Зря я думал, что ты не последуешь за нами и не найдешь нас. Особенно после того, как это уже однажды случилось, когда мы только познакомились, – он едва улыбнулся. – Пойдем-ка, прогуляемся, Тэрсел.

Мы отошли от лагеря. Скит и Инведнис проводили нас встревоженными взглядами.

– Мы, конечно, рады, что ты вновь оказался с нами, – вздохнув, начал он. – Но боюсь, что ты не сможешь больше оставаться в нашей компании.

Я молчал, ожидая продолжения. Гаст омрачился.

– Мы вынуждены сообщить обо всем в обители. И нам могут запретить дальнейшее общение с тобой. Да что там могут… Уверен, что запретят. Ты ведь все понимаешь.

– Да, – я едва не отступил, но тут же пересилил себя. – Но… ведь до этого вам тоже не разрешалось общаться с темными колдунами…

Гаст нахмурился.

– Ты ведь прекрасно все понимаешь… – повторил он. – Одно дело, когда об этом никто не знает и совсем другое…

Глупо. Глупо надеяться, что им позволят поддерживать со мной отношения.

– Нам тоже тяжело расставаться с тобой… – Гаст однозначно прочел то же самое на моем лице.

– Я доеду с вами до Мидла и буду ждать там, – непреклонно произнес я, и пусть на моей физиономии читалось совсем другое, но я сказал эти слова. – В таверне «Перекресток», недалеко от центра города. Вдруг повезет, Гаст?

Маг огня понурился.

– Я не верю в везение, ястребок.

У него больше не нашлось слов, а на лице отразилось сожаление и мрачная уверенность, что против законов обители не пойдешь… Мы вернулись к костру, где Инведнис уже приготовил завтрак, поели и пустились в путь. Дорога запетляла среди холмов, а мы ехали молча, каждый думая о своем. И почти не разговаривали друг с другом, впав в странное состояние – смесь тревоги и неясной грусти. Так прошло две недели на пустынной дороге. До Мидла оставалось не больше дня пути. Мои попутчики еще больше погрустнели, и я сам омрачился, зная, что спустя этот срок нам предстоит расстаться навсегда. Верил ли я сам в везение? Скорее, наоборот.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});