Языческий календарь. Миф, обряд, образ - М. Грашина

ЛИТЕРАТУРНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

ВЕСНА

(М. Грашина. «О календарях»)

…Она продолжала терять вещи. Хотя вернее было бы сказать, что вещи словно бы теряли ее. Было очень забавно наблюдать, как они внезапно утрачивали связь с ее присутствием—так, словно бы ее внимание, которое придавало им определенное положение в пространстве и функциональную принадлежность, внезапно утрачивалось, и вещи оставались сами по себе, совершенно не представляя, что делать с вновь обретенной свободой. В первый раз за всю жизнь она задумалась о том, что же на самом деле значит — вещь в себе, и по мере того, как ее рассеянный внутренний взгляд — назвать его антивзглядом, тем, что остается, когда исчезает взгляд — попеременно как будто со стороны устремлялся на ту или иную вещь, она обретала свою новую сущность и как бы исчезала из ее реальности событий.

Поначалу это вызывало некоторые неудобства, но, впрочем, этот момент ей тоже уже было трудно вспомнить. Вместе с вещами уходили их названия, вернее, понятия о них, и появлялись другие, доселе неведомые; а может быть, те же самые понятия, внезапно перемешавшись, обретали новый, какой‑то синтезированный смысл.

Мир вокруг нее расширился и удлинился, и вместе с ним удлинилось время, вернее, оно просто стало нелинейным, приобретя утраченную когда‑то давно способность самостоятельно выбирать последовательность чередования определенных своих отрезков. Она не мешала времени — ей было интересно наблюдать за миром, внезапно зажившим своей жизнью; да и к тому же ощущения времени, вкуса, солнца слились в одно — почти что непередаваемое на уровне понятий — или ей просто было лень пытаться что‑то определить? Формы окружающих предметов, включая и уже непонятную категорию людей, стали расплывчато–смазанными, и между заполненными материальной субстанцией частями пространства стало очень просто проходить, как между декорациями, расставленными на огромной облитой солнечным светом деревянной площадке.

Потом куда‑то пропало ощущение эмоциональных переживаний — в памяти цветными обрывками еще кружились смешные слова — тоска, боль, отчаяние, но смысл куда‑то ускользал по мере того, как лоскутки слов растворялись в стремительном и в то же время неподвижном потоке, название которому она не знала, но чувствовала, что он включает в себя все то, чем она когда‑нибудь была. Впрочем, понятие «была» тоже потеряло ясность; вслед за освободившимся потоком внешнего времени ее собственное, внутреннее время тоже ощутимо перестраивалось; каждый момент, обретая власть над собственной судьбой, не исчезал и не сменялся другим по извечно заведенному кем‑то, но нелепому порядку, а просто оставался существовать наравне с остальными.

Потом мир стал потихоньку пропадать, растворяясь в неотвратимо наползающих потоках то света, то темноты — их смена происходила, не затрагивая смены дня и ночи, вернее, день с ночью словно бы обменялись своими качествами или, соединив их, игрались теперь, переплетая части друг друга, как широкие шелковые ленты.

Потом не осталось ничего, кроме сна и обрывков ярких воспоминаний, — вот оно, самое упорное, не желающее становиться самим собой и оставлять ее, как все остальные, в нем присутствует много слов, уже утративших свой смысл, но живущих внутри этого момента; девочка — или девушка? замершая на границе большой площади — по ощущению залитого солнцем расплавленного мира ясно, что площадь существует сама по себе, так же как и мост за ней, фигуры и формы, движущиеся в разные стороны — понятно, что это движение — иллюзия, и форм этих также не существует в данный момент, а за всем этим, вернее, сквозь это, просвечивают вершины гор, пыльный серо–бежевый цвет должен был бы быть основным, именно такого цвета камни под ногами, но пространство придает хотя бы немного удаленным объектам свои, невероятные оттенки, синий, багрово–золотой и лиловый, оттенков таких цветов не бывает в природе, и очевидно, что все остальное — декорация, что нет ни асфальта, ни домов вокруг площади, ни движущихся фигур, ни девочки, потому что ее глаза просто не способны пропустить и с сознать такое количество оттенков цветового спектра…

Потом остался только сон, покой и растворение, золото и зелень, внезапно оттаивающие мягким ощущением свеже–зеленой травы маленького плато, обрывающегося в прозрачность утренней реки, — голову поворачивать не хочется, хотя понятно, что за спиной — золотые сосны и дальше разреженный молодой подлесок, и вместе с названиями вещей снова приходит ощущение звуков, холодноватое, как привкус мяты или еще не стряхнувшая утренний туман поверхность воды, ну да, конечно, зеленое, голубое и золотое, как просто, а еще запах земли, и чуть пыльный привкус на губах, и какие‑то звуки — шелест, да, именно так это и называется, а над обрывом, в безопасном, однако расслабленном отдалении стоит Человек: — именно так, и он еще не видит ее, но скоро она окончательно проявится, и тогда он обернется, и его лицо непременно будет очень знакомым, хотя, конечно, никогда не виданным доселе. Впрочем, скорее всего не будет никакого лица, а будет намек на все то, что приносит радость и вызывает улыбку, и она, конечно, улыбнется, v тогда лицо, стряхнув наконец выражение настороженного ожидания, которое прячется в углах смеющихся глаз, станет таким, каким ему захочется, а голос с лукавой картавинкой произнесет то самое одно слово, которое только и имеет значение в месте, где начинаются и кончаются любые дороги:

— Здравствуй.

ПРИЛОЖЕНИЯ К ГЛАВЕ 5

Песни и приговоры Масленицы (Из собрания общины «Коляда Вятичей)

Закликание Весны

Весна, Весна Красная!Приди к нам с радостию!С великою милостию!Со льном высоким,С корнем глубоким,С хлебом обильным!

(Сие закликание–заклинание самое известное, у Рыбакова дано неоднократно, а нами взято с записи вятской Масленицы, что на кассете суть.)

Весна–Мати, ходи к нам гуляти!Благослови,Ладо–МатиВесну закликатиНа тихое лето,На доброе жито,На рожь и пшеницу,Всякую пашницу!Едет Весна, едетНа золотом кони,В зеленом саяни,На сохе сидючи,Сыру–землю аруючи,Правой рукой сеючи!

(Сии два закликания взяты из Слова Почитателям, А есть они: Рыбаков 97—541 с. на: Аничков. Весенняя обрядовая песня, ч. 1 с. 89, без напева.)

Благослови БогиНа холм взойти,Весну закликать,Лето отмыкать,Зиму забывать!Летичко теплое— Зимушка студеная,Лето в сенях— Зима на санях,Студену зиму— в каморочку,Летичко теплое— на улочку!Благослови Боги,Весну гукать —— Ой лю, ой ли люли,Нам весну гу…Нам весну гукать,Зиму провожать,— Ой лю, ой ли люли,Зиму пров…Уроди вы намЖита в колосе,— Ой лю, ой ли люли,Жита в ко…Жита в колосе,Колосистое,— Ой лю ой ли люли,Колоси…

(Календарная и обрядовая поэзия сибиряков №356, без напева.)

Веснянки

Жаворонушки, мои матушки,Принесите–ко мне, принесите–ко мнеВесну красную, лето теплое,С сохой, с бороной, с кобылой вороной,С жеребеночком–вороненочком!

(Там же, № 346.)

Жаворонки–жаворонушки,Прилетите к нам, принесите к намЛето теплое, весну красную,Унесите от нас зимушку холодную!Зима надоела — весь хлебец поела!Кулики–жаворонки,Летите к нам во одонки!Весна–красна! На чем пришла?— На семечке,На ржаном снопочке, золотом колосочке.Закрывай, кулик, холодную зиму,Холодная зима всем надоела,Открывай, кулик, теплое лето!

(Там же, № 355.)

Жаворонушек на приталинкеРаспевает, распевает,Он зовет себе, он зовет себеВесну красную, весну красную.Не лежать снежкам во чистом поле —Растопиться, растопиться,В сине море, в сине мореУкатиться, укатиться.

(Там же, М 378.)

Весняночка–паняночка,Дэ ты зимувала? —У лисочку на дубочкуНа сорочку пряла,Що сороки оснуют,А вороны вытчут,А ти билы лыбидиТа выбилят на води.

(Там же, № 370.)

Весняночка–паняночка,Где ты зимовала?Зимовала я в садочку,На колочку,Весну дожидала.

(Там же, № 364.)

Веснянка–панянка,А где твоя дочка?В саду на пенечку,Прядет на сорочку.Выпряла нитку —Горобцу на свитку.А вывела другу —Горобцу на пугу.Остались торочки —Горобцу на штаночки.

(Там же, № 369.)

Птичка–невеличка по полю литае,По полю литае, травку разгортае,Травку разгортае, соколья шукае.Сокол–соколочок взлетав на дубочок,У самый вершочок, клюе орешочок,Юное орешочок, машет головою,Машет головою, як витер травою,Як витер травою, мороз долиною,Мороз долиною, козак с дивчиною.Дивчина–сирота, не стели широко,Постели узенько, прысунься близенько,Ты мое серденько, будем говорить!,Як нам жити в свити.

(Там же, № 373.)

Песни о встрече ВесныКулик–весна,На чем пришла?На кнутике,На хомутике.Покинь сани, возьми воз —Мы поедем в Урогоз,Весне поклониться,Из родничка напиться!

(Взято с вятской кассеты.)

Весна–КраснаПо заречью шла.Что ты нам принесла?А я вам принеслаТри угодьица.Половодьице —Первое угодье,Пастушок в поле —Второе угодье,С сошками–боронками —Третье угодье,Аржаное жать,Яровое дожидать.

(Календарная поэзия сибиряков, № 359.)

Пришла Весна Красная,Пришла весна с песнями,С песнями, с ливнями,Тай с чаривнями!Я утречком встану,Воды с крыничку достану,Щоб краше была, щоб краше.

(Там же, № 372.)

Весна–Красна,Да по Заречью шла —Ой ли, ой люли,Да по Заречью шла.По Заречью шла,Что ты нам несла? —Ой ли, ой люли,Что ты нам несла?А я вам неслаДа три вестушки —Ой ли, ой люли,Да три вестушки.Перва вестушка —Красно солнышко —Ой ли, ой люли,Красно солнышко.Друга вестушка —Тепло летико —Ой ли, ой люли,Тепло летико.Третья вестушка —Соловей поет —Ой ли, ой люли,Соловей поет.Соловей поетДа с перепо…ой, с перепелкою —Ой ли, ой люли…

(Сия пелась на Масленицу-2000 «Белым Камнем», у них же и запись есть.)

Встреча Масленки