Магия нуля (СИ) - Абрамыч Степан

У Джека была хорошая фантазия, а Федор имел особенность умело описывать прожитое им, так что молодой ученик совсем поглотился в образы, вставшие в его голове радужными всплесками. Он смотрел в одну точку, очередной раз, передвигаясь вдоль воздвигаемой стены.

— И что же с ним произошло в итоге?

— Я обомлел и потерял дар речи, расматривая это чудное внеземное создание. Он повернул свою изящную голову в мою сторону, с улыбкой воткнувшись в мой любопытный взгляд. На меня смотрела мама, любовница, жена, лучший друг, сам Бог — все возможные вариации любви слились воедино в этом будоражещем взгляде. Он беззвучно двинул своими громадными крыльями, осыпав меня радужными всплесками искр и исчез, безмолвно расставшись со своим ошарашенным зрителем.

— И вы больше никогда его не видели?

— Нет…. Никогда. Он иногда приходит ко мне лишь во сны, одаривая тем вдохновленным и любящим взглядом, но это лишь мои сновидения.

— Да, а что насчет самого страшного упыря?

— К сожалению, я запомнил и его. Его я видел уже Впредкрожье, что вообще далеко на западе, в тот день, наоборот, было на удивление светло. Я залег у опушки леса, ожидая упырей, в то время часто вылезающих из тех дебрей. Черные деревья маленькими линиями рассеялись по снегу, исполосовав мой взор. Я напрягся, ведь рядом что-то зашуршало, перебирая конечностями по трескучей земле. Это был обычный олень. Я отдышался, испугавшись неожиданной беды и даже не заметил, что зверь не шел своей обыденной горделивой походкой, а поспешно подпрыгивал на копытах, пытаясь от кого-то убежать. За ним гналась черная сфера, она вилась вокруг себя, затягивала окружающую ауру в себя, поглощая воздух и свет. Из необъяснимой густоты на оленя бешено уставились три глаза, свободно торчащие в темной материи. Они вонзились ему в голову и залезли вместе с закручивающейся дымовой воронкой в звериный рот. Его таз разверзся, выпустив из себя бесчисленные кишки, смякнувшие на снег. Пока животное мученически выло, его органы выбрасывались из тела, улетая на несколько метров во все стороны. Окровавленное и пустое нутро упало на снег, но голова продолжала держаться, упираясь рогами вверх. Некая сила оторвала оленю голову, глаза зверя повылезали из орбит и вытекли на снег, а во лбу выжглась черная дыра. Голова подлетела в воздух, и глазницы вместе с дыркой в черепе залились темным светом. Трехглазое создание вселилось в оторванную часть звериного тела и полетела вглубь леса, покачивая свисшими кусками костей.

— Твою ж…. И что? Что вы сделали?

— Я попытался напасть на него, но страх сковал мои ноги, вцепился в мои мускулы, не пуская их к этому чудовищу. Я просто остался на месте, не пошевелив и пальцем. Ну, слава богу, ни одна из соседних деревень не повстречала такого чудовища, и никто не пострадал от этой непонятной силы.

— Я же правильно понимаю: упыри бывают и разумные?

— Да, я видел несколько таких. Кто-то умеет разговаривать и мыслить, но они безобидны из-за своей разумности. В основном они просто оставались в лесу, становясь для местных богом или дьяволом: это уже зависело не от них, а от человеческой фантазии.

— А вы не спрашивали разумных упырей: помнят ли они, где именно они появились?

-Они все говорили, что появились посреди белоснежных равнин, причем каждый указывал совершенно разное место, отчего их ответы стали бесполезными.

— То есть, мы ищем их логово чуть ли не вслепую?

— Ну да, до этого уровня нам остается только, действительно, ослепнуть.

Маги, не имеющие сил для смеха, молча пропустили шутку мимо ушей.

. .

— Наконец-то!

Джек с грохотом свалился на землю, распластав руки и ноги. Все, что только можно было, затекло и посинело, еле живые маги стояли у той же огромной стены, отличие было лишь в том, что эта стена теперь образовывала огромное кольцо ледяных сооружений, обогнувшее примерно 16 квадратных километров сплошного снега.

Все это время молодой юноша вышибал стены, уходящие на 30 метров под землю и выпирающие на теже 30 метров ввысь. Стена была огорожена от остальных равнин маленькими комочками из резины, устилающими весь контур постройки с двух сторон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Отдохни, мы наконец-то закончили.

Девушка уже тряслась от напряжения, ее губы тоже налились синим, а лицо стало мертвенно-бледным. Она подошла к стене и тихо прошептала ключевое слово.

— Камень.

Длинное снежное кольцо вмиг превратилось из сомнительного сооружения в грозную булыжную стену. Высотой в 60 метров и толщиной в 10 метров она захлопнула неимоверно большую площадь.

— 22 километра работы, мы с вами молодцы, учитель.

Непоколебимая до этого Софья довольно улыбнулась их совместному достижению и свалилась лицом в снег, раскинув онемевшие руки.

— Учитель?

Джек резко отошел от недомогания и подбежал к девушке.

— Вы как, учитель?

Он несколько раз хлопнул по девичьему лицу своей ледяной ладонью, но его излюбленный учитель потерял сознание и не собирался так легко пробуждаться.

— Твою мать!

Юноша поднял низкорослую девушку на свои отяготевшие от работы плечи. Загруженный тяжким трудом Джек поплелся по зыбучему снегу, норовящему вот-вот засосать его бедные ноги. Молодой маг вздохнул полную грудь холодного воздуха и с новыми силами зашагал через подлые сугробы.

Через час он добрался до их временного убежища. Джек громоздко топал по деревянному туннелю, проложенному глубоко под снегом Федором Достоевским, направляясь в их временный штаб. Наконец, приятное тепло коснулось его бледной щеки, и свободные от тяжбы пальцы потянули за скрипучую ручку.

Софья мгновенно переместилась на кровать, стопка дров в печь, а Джек за стол. Он потирал разогревающиеся ноги, дрожащие от неожиданного и лаского тепла. Из юношеского горла вырвался болезненный кашель, нарушивший уютную тишину и трещание огня.

«Хорошо, что учитель спит, если мы еще будем разбираться с тем, что я болен Белой хворью, мы так никогда и не доберемся до нашей цели».

Он снова кашлянул, отчего в голове зазвенело, а глаза слегка помутились, пропустив сквозь себя неприятельскую тьму.

«Фух. Все хорошо. Мы все-таки доделали стену, подкопаться или перепрыгнуть никто не сможет, а если деревенские и вылезут, упыри быстренько их напугают, и люди спрячутся. Первый шаг сделан. Теперь надо договориться со старейшиной, чтобы они не покидали барьер. К сожалению, на это они горазды».

Джек прилег на кровать, вспоминая рассказы своего учителя и представляя того прекрасного Серафима.

«Вот бы его увидеть»

. .

По комнате снова посыпался протяжной и тяжелый кашель.

— Учитель спит.

Юноша поднялся с кровати, утирая заспанные глаза от приятной дремы. Софья все также безмолвно находилась в теплой кровати, казалось, что она вовсе не сдвинулась с той позы, которую ей оставил Джек.

Маг несколько раз ударил по щекам, помотав бледной девичьей головой в разные стороны, но никакой реакции от этого не последовало.

— Надо идти, на этот раз одному.

Джек с испуганным предвкушением взглянул на дверь и покинул пещеру, оставив Федора одного под землей. На улице ничего не изменилось, что было неудивительно для застуженного Кольца: снежные хлопья яростно набрасывались на землю, складывая свои головы в блестящем поле. Вместо голубого неба с ярким солнцем, над макушкой лишь безмерно растянулось белое полотно, а ветер все также рвался необузданной толпой в непонятном направлении.

Юноша поплелся вдаль от входа, раздвигая ногами неподатливые слои снега. Джек быстро поводил руками в воздухе, вычерчивая необъяснимые геометрические фигуры. Перед ним приземлились в сугроб ледяные широкие лыжи с кривыми креплениями. Палки в таких зарослях лишь помешали бы, зато обширные стопы обеспечивали устойчивость. Деревенские жители с таким чудом природы не были знакомы. Вся древесина заканчивалась редкими елочками, да и то их еле хватало на протопку печей, так что о каких-то лыжах не шло и речи. Конечно эти люди ни за что бы не пожертвовали и полена за это приспособление, упорно продавливаясь сквозь бесконечные сугробы. Эти люди никогда бы и не поняли, что с лыжами они бы добыли в разы больше дерева, не говоря уже о других благах.