Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

Она пробежала по дну заросшего оврага, толкая себя вперёд и вперёд, и тут ее нога зацепилась за корягу, и она упала на живот посреди опавших листьев. На резком выдохе она врезалась подбородком в землю и замерла, тяжело дыша и слыша, как белка сердито стрекочет на дереве.

— Черт! — сказала Мэри.

Она присела, потерла подбородок, поняла, что кожа оцарапана, но не кровоточит, и попыталась подняться. Ноги не слушались. Она сидела, тяжело дыша, тёмные пятнышки плясали перед ее глазами в холодном солнечном свете. Падение — это часть тренировки.

Падение — вселенский учитель. Так говаривал Лорд Джек. Когда ты знаешь, как падать, вот тогда ты знаешь, как устоять. Она лежала на земле, регулируя дыхание, припоминая приемы тренировки. Штаб-квартира Штормового Фронта пряталась в таких же лесах, только восточнее, ближе к морю. Лорд Джек был крутой учитель. Иногда он будил их шепотом в четыре часа утра, а иногда выстрелами в полночь. Потом он вёл своих солдат на полосу препятствий, следя за временем по секундомеру, выкрикивая ободрения и угрозы. Мэри припомнила военные игры, когда две команды охотились друг за другом в лесах, вооруженные пистолетами, стреляющими красящими шариками. Порой охотились один на один, и это были испытания, которые ей больше всего нравились — ее ни разу не пометили во всех бесчисленных охотах, в которые ее посылал Лорд Джек. Ей нравилось заходить со спины своего противника, бесшумно подкрадываться и стрелять, завершая игру. Никто не мог победить ее в этой охоте. Никто.

Мэри заставила себя подняться. Боль в костях напомнила ей, что она уже не такая молодая и крепкая, но тихие угли дольше горят… Она опять пустилась бежать длинными ровными шагами. Бедра и икры болели, но она отключила разум от восприятия боли. «Подружись с болью, — вот что говорил Лорд Джек. — Обними ее, целуй ее, поглаживай. Люби боль — и ты победишь». Она бежала, сжимая пистолет; белка метнулась из куста и вскарабкалась на дуб справа, прыгнула на ветку и упала… Мэри сняла револьвер с предохранителя и прицелилась. Треск выстрела и разлетевшейся головы белки послышались одновременно. Тело белки упало в листья, несколько секунд оно извивалось, а затем затихло.

Мэри опять побежала, вдыхая запах пороха из револьвера. Ее глаза осматривали лесные тени. «Легавый слева!» — дала она себе вводную, остановилась и повернулась, держа револьвер наготове, целясь в корявую сосну. Опять побежала, на холм и снова вниз. Легавый справа! Она бросилась на землю и поползла на животе, подняв пыль. Затем быстро прицелилась и выстрелила в другое дерево, перерезав верхнюю ветку. Голубая сойка с резким криком вспорхнула в небо. Мэри опять поднялась на ноги. Быстро! Быстро! Вперёд, быстро! Ее кроссовки лупили землю. Еще одна белка мелькнула на солнце и метнулась через тропу. Мэри пустилась за ней, та бежала к группе сосен. Белка летела быстро, обезумев от страха. Мэри выстрелила, когда белка бросилась вверх по стволу сосны, промахнулась на пару дюймов влево, но второй выстрел перебил белке позвоночник, и та заверещала, оставляя на стволе дерева кровавый след.

Легавый справа! Она опять пригнулась, целясь в воображаемого противника. В лесу перекликались вороны. Она уловила запах дыма и поняла, что поблизости должны быть дома, а потом увидела густые перепутанные заросли и начала пробираться сквозь них, локтями отбивая в сторону ветви, сухие листья застревали в ее волосах. И ей казалось, что Джек стоит у нее за спиной со свистком и секундомером. Это он написал послание из подполья, вне сомнения. Он вновь созывал фронтовиков Штормового Фронта, созывал после всех этих лет. Он звал ее, свою истинную любовь. И у этого призыва должна быть цель. Государство Компостирования Мозгов все еще нашпиговано легавыми, а от того, что Революция успела сделать, они только стали злее. Если Штормовой Фронт воспрянет и Лорд Джек поднимет его красное знамя, она станет счастливейшей женщиной на земле. Она рождена, чтобы драться с легавыми, давить их сапогами и вышибать им мозги. Это ее жизнь, настоящая жизнь. Когда она вернется к Лорду Джеку и Штормовой Фронт снова поднимется, легавые будут дрожать от одного имени Мэри Террор.

Она бросилась сквозь листву, колючки царапали лицо. Легавый слева! Она нырком бросилась на землю, ударилась о глинистую грязь плечом, перекатилась сквозь бурьян, бросилась влево, прицеливаясь в…

Мальчишку.

Он стоял шагах в пятнадцати в пятне солнечного света, одетый в джинсы с заплатами на коленях, камуфляжную ветровку, а на голове у него была темно-синяя шерстяная шапочка. Глаза у него были большие и круглые, а в руках он держал небольшую, детского размера винтовку.

Мэри Террор осталась лежать, револьвер ее был направлен на мальчишку. Время застыло, и снова двинулось, когда мальчик заговорил.

— Вы не ушиблись, леди?

— Я упала, — сказала она, пытаясь собраться с мыслями.

— Да, я видел. Вы не ушиблись? Мэри оглянулась. Он здесь один? Никого больше не видно. Она спросила:

— С кем ты здесь?

— Сам по себе. Мой дом вон там. — Он показал головой. Дом был примерно в полумиле, скрытый за холмом.

Мэри встала. Она увидела, что глаза мальчика прикованы к револьверу в ее руке. Ему было лет девять или десять. Щеки разрумянились от холода. Винтовка двадцать второго калибра с оптическим прицелом.

— Со мной все в порядке, — сообщила она ему и обшарила глазами кусты. Пели птицы, на далеком шоссе гудели автомобили, и Мэри была наедине с мальчиком.

— Я споткнулась, — сказала она. — Глупо, правда?

— Вы меня чуть до смерти не напугали, когда вот так вылетели из чащи.

— Прости. Я этого не хотела. — Она слегка подняла голову и втянула в лёгкие запах дыма. «Может, это огонь в камине, в доме этого пацана», — подумала она.

— Что вы здесь делаете? От дороги вроде бы далеко? Винтовка его смотрела в землю. Первое, чему учил его отец: никогда не наводи оружие на человека, если ты не намерен его использовать.

— Просто так брожу. — Она увидела, как он