Леннар. Тетралогия - Антон Краснов

Изложив все это, комендант Гамов глупо рассмеялся и, не дожидаясь общего одобрения последней идеи, выудил из плетеного ларя сосуд и активно к нему приложился.

— Угу, — сказал Абу-Керим, один из троих людей в этой комнате, понимающих русский язык. — Так, ясно. Судя по твоему тону, тот, кто дал тебе проглотить эту личинку, был человек заметный.

— Уж куда заметнее, — скромно отозвался Гамов. — Дядя Марк во время нашего разговора язык отбил об его имя.

Элькан выкатил глаза до пределов, отпущенных природой:

— ЛЕННАР?!

— Он самый.

Было слышно, что кто-то потянул из ножен саблю. Низенький криннец Бер-Ги-Дар машинально прошептал коротенькое ритуальное приветствие, как и положено Обращенному ли, сардонару ли при упоминании имени Леннара. Собственно, из всего разговора он это имя только и распознал.

Элькан быстро взял себя в руки. Комендант крепости уже утолил экспресс-жажду и поставил кувшин на пол. Элькан подошел к Гамову вплотную, несколько раз коснулся кончиками пальцев сначала лба, затем правой стороны шеи, ну и, наконец, того места на теле, где расположена печень. Во время этого осмотра Костя стоял как вкопанный и иронически ухмылялся. Наконец Элькан вздохнул и произнес:

— Да, действительно, по тебе сразу и не распознаешь. Хотя определенные моменты в твоем поведении обратили на себя внимание. Но это я приписал моменту адаптации в чуждой среде, и адаптации успешной.

На самом деле это очень ХОРОШО, что ты стал гареггином.

— Ты же первый говорил о том, что гареггины — это зло, — заметил Абу-Керим, который в вопросах этической категории «зло» мог считать себя знатоком. — Мы же сами убили нескольких «диких», когда столкнулись с одной шайкой тут, в окрестностях.

— Гареггины — это зло. Но если Леннар добровольно стал гареггином и сделал гареггином вот его, коменданта, — Элькан отчего-то не решился назвать Гамова по имени, — это значит…

— И что это значит?

— Это значит, что я снова ничего не понимаю в этом мире. А кроме того, — добавил он, понизив голос, — Леннар взял личинки гареггов от ОДНОЙ самки червя.

— И что это значит? — повторил Абу-Керим. На этот раз Элькан не ответил.

Возможно, он просто не знал ответа на этот вопрос или же решил придержать свое объяснение при себе. Так или иначе, но даже если он все-таки собрался бы с духом и захотел объяснить, при чем тут единоутробные личинки червя гарегга, то не успел бы.

Ведь тут произошло новое неожиданное явление героя.

Этим героем оказался толстый десятник Мазнок, но, когда он вкатился в помещение коменданта, в его внешности имелось мало героического. Его жесткие, щетинистые волосы стали дыбом, а на лбу красовался свежий кровоподтек. К тому же он был босиком и в одних груботканых штанах, над веревочным поясом которых трясся мощный бойцовый живот.

— Сьор комендант! — уже на бегу принялся докладывать он, и тотчас же на всех присутствующих густо понесло дерьмом (очевидно, десятник Мазнок вляпался в свежую кучу). — Сьор комендант, хочу доложить… пф-ф-ф!.. хочу наложить… уф!..

— Ты так пыхтишь, словно сначала обосрался на бегу, а потом сделал круг и в собственное, как говорится, и ступил. Говори по делу, — приказал комендант, немедленно отвлекаясь от обсуждения своей судьбы гареггина поневоле и приступая к прямым обязанностям.

— Говорю. По делу. Да. Клянусь пресветлым Ааааму, и чтоб мне вечно драть под хвост пятизадого осла самого Илдыза!.. — горячо побожился десятник Мазнок. — К крепости движется колонна всадников. И две кареты. Одна личных цветов великого Акила, того, что шествует рядом с пророком! Неужели САМ?..

— А, это резервный отряд из Горна, — сказал комендант Этер-ла-Винга. — Его действительно прислали по личному распоряжению Акила, но сомневаюсь, что он поедет сюда сам.

— Акил?! — тотчас же вскинулся Элькан, и все присутствующие повернулись к десятнику Мазноку, принесшему такие интересные, интригующие вести, и уже никто не думал обращать внимание на густой смрад, испускаемый прытким толстяком. — Акил может прибыть сюда лично? Да нет, едва ли. А эта карета с его цветами, она, конечно, придана для пущей важности. Вне всякого сомнения, в этом отряде могут быть несколько гареггинов. А несколько гареггинов — это уже многовато для нас. Мы и с двумя-то справились не без труда.

— Я бы так не сказала! — запальчиво возразила Черная Пантера мадемуазель Камара.

— Нет, все-таки несколько гареггинов — серьезная боевая единица, — заметил Абу-Керим. — Несколько гареггинов могут без труда завалить, как баранов, пару сотен таких молодцов, как местные гарнизонные вояки…

Один за другим люди Элькана начали вытягиваться во внутренний двор и, огибая казарму, подниматься по внешней винтовой лестнице на смотровую башню. Ее верхняя площадка была достаточно просторной, чтобы вместить добрых три десятка человек без особого ущерба для их личного пространства. Небо уже по-утреннему серело. Это было непохоже на земной рассвет, где одна часть неба начинает блекнуть, занимается розоватая дымка, сумрак чахнет и наконец разваливается, расползается под лучами восходящего солнца. В небе на крепостью Этер-ла-Винг расходились мутно-серые концентрические круги, подобные тем, что рисуются на темной воде, когда туда бросишь камень. Между контурами этих кругов проступали мутные, белесые проплешины, а время от времени проскакивали в неизмеримой высоте сухие, узкие, матовые взблески, словно там трескалось и расходилось полосами гигантское стекло. Светлело сразу и повсюду, и был недалек тот момент, когда должно было, наплывая, тускло зажечься и все набирать, набирать свою дневную силу искусственное светило Ганахиды, Четвертого уровня… Но и в ровном сером сумраке выдавливающегося из щелей мироздания утра наблюдателям на башенке прекрасно была видна колонна всадников, едущих на скакунах.О, эти местные скакуны! При взгляде на резервный отряд, обещанный Акилом, Гамов вспомнил, насколько в первое время было непросто привыкнуть к двум категориям ездовых и тягловых животных, которые имели широкое распространение в Ганахиде, да и в других землях Корабля, Нижних и Верхних. Здесь их условно именовали «лошади» и «ослы» (конечно же если в известной степени применить земные критерии). «Лошади» и «ослы», на взгляд Гамова, отличались друг от друга примерно так же, как нормально сложенный человек отличается от карлика с непропорциональной головой, короткими и мощными конечностями и низким центром тяжести. Впрочем, и «лошади», и «ослы», на взгляд уроженца Земли, были непомерно уродливыми и напоминали иллюстрации из школьного учебника биологии на самых мрачных страницах, посвященных эволюции родов и видов…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});