Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

одного из приближавшихся к ним мужчин, но, если это действительно был полковник Роудс, то за одну ночь Мэтт постарел на десять лет. — По-моему, мы его нашли. — Еще несколько шагов, и Бакнер выдавил: — Подтверждаю. Это полковник Роудс. Передайте Центральной.

У второго офицера, капитана Гарсии, был полевой телефон. Он сказал в трубку:

— Центральная, говорит Первый. Мы нашли полковника Роудса. Повторяю: мы нашли полковника. Нужна санитарная машина, срочно.

— Первый, медперевозка едет, — ответил диспетчер, регулировавший движение из припаркованного на стоянке клуба «Колючая проволока» штабного трейлера.

Роудс, опиравшийся на Зарру Альхамбру, заметил идущего к ним полковника Бакнера из спецразведотдела.

— Доброе утро, Алан, — сказал он, когда тот поравнялся с ними. Вчера вечером ты проморгал потрясающие события.

Бакнер кивнул. Темные глаза смотрели невесело.

— Наверное. — Он посмотрел на кучку презренных штатских. Создавалось впечатление, что они выбрались из зоны боевых действий: пыльная, грязная одежда, ввалившиеся глаза на покрытых синяками и потеками крови лицах. Жилистого парня с кудрявыми светлыми волосами поддерживали двое латиноамериканцев, парень и девушка. Неподвижные взгляды всех троих были устремлены куда-то мимо полковника, вдаль, как у жертв боевой усталости. С ними был мужчина постарше. Изодранная на плечах сорочка свисала кровавыми лентами. Рядом стояла женщина с пепельно-серым лицом, она держала на руках девчушку, которая — удивительное дело! — спала. Остальные были более или менее в таком же состоянии: ошеломленные и помятые. Но Мэтт Роудс… Вчера, когда Роудс покидал авиабазу Уэбб, это был моложавый мужчина, теперь же в глубоких складках изрезанного стеклом лица осела пыль, а волосы за ночь, кажется, изрядно поседели. Между прижатыми к плечу пальцами виднелась запекшаяся кровь. Он бодро улыбался, но в глубоко ввалившихся глазах пряталось то, от чего ему было не избавиться до самой смерти.

— Это мистер Уинслоу. Специалист-координатор. — Бакнер махнул в сторону штатского — коротко подстриженного молодого человека в темно-синем костюме. Лицо мистера Уинслоу напоминало каменную глыбу, глаза прятались за темными очками. На Роудса повеяло «Вашингтоном». — Капитана Ганнистона уже отправили писать рапорт, — сказал Бакнер. В действительности Ганни отвезли в большой трейлер, припаркованный возле станции техобслуживания. Через несколько минут приедет грузовик, заберет тебя в санчасть. — Он осмотрел разрушения. — Похоже, этому городу досталось по первое число. Можешь оценить потери?

— Высокие, — сказал Роудс. Рука уже больше не болела; она просто была тяжелой, как мешок свежеразведенного цемента. — Но, думаю, мы отделались легким испугом. — Как объяснить этому человеку, стоящему перед ними, что на протяжении двадцати четырех часов — в масштабе Вселенной это лишь краткий миг — в техасской пыли шла борьба за судьбу двух цивилизаций?

— Полковник Бакнер? — сказал Гарсия, держа трубку полевого телефона возле уха. — Я дозвонился до контроля за периметром. Они докладывают, что через кордон службы безопасности проникают посторонние — вероятно, газетчики. Капитан Инголлс говорит, что при таких обширных площадях нет никакой возможности их остановить…

— Передайте Инголлсу, чтоб духу их здесь не было! — рявкнул Бакнер. В голосе полковника прозвучала паническая нотка. — Господи Иисусе! Велите ему посадить этих сволочей под замок, если придется!

— Можете с чистой совестью наплевать на это, — хладнокровно заметил Роудс. — Сохранить тайну никак не удастся.

Бакнер разинул рот, словно Роудс высказал утверждение, что цвета американского флага — зелёный, розовый и пурпурный. В зеркальных очках Уинслоу дважды отразилось лицо Мэтта.

Далекий рокот, доносившийся от черной пирамиды, внезапно оборвался.

Коди, Рик, Роудс — все обернулись. Основание «объекта» засветилось сине-оранжевым. В лучах утреннего солнца задрожали волны теплого воздуха.

Мост затрясся. Три верхние четверти пирамиды начали подниматься, оставив разогретое основание внизу. По его периметру ударили тонкие сильные струи белого пламени. Пламя с ревом промчалось по тоннелям за реку, на Окраину, и сплавило рыжую землю и песок в комья черного как смоль стёкла. По мосту пронзительно просвистел горячий ветер.

Медленно поднявшись на четыреста футов, пирамида замерла, отражая черной чешуйчатой поверхностью золотистое солнце, и начала грациозный разворот.

— Капитан Реддинг докладывает: «Альфа-Страйк» расконсервировала и привела в боевую готовность «сайдвиндеры», — доложил Гарсия Бакнеру по полевому телефону.

Роудс знал, что такое снаряды «сайдвиндер». Он поднял голову и увидел выстраивающиеся для удара реактивные звенья.

— Не трогайте ее, — сказал он.

Бакнер схватил телефонную трубку.

— «Альфа-Страйк», говорит Главный. Не менять позиции. «Сайдвиндеры» пускать по моей команде, ясно?

— Нет! — запротестовал Том, проталкиваясь вперёд. — Дайте кораблю улететь!

По бокам пирамиды бились энергетические хлысты.

— Готовность по моей команде, — повторил Бакнер.

— Дай истребителям отбой, Алан. — Роудс стиснул запястье Бакнера. На твои инструкции мне наплевать. Прошу тебя, дай кораблю улететь.

У Бакнера на щеках проступили красные пятна. Он вырвался.

Грани пирамиды сжимались. С них, выстреливая на сотню футов во все стороны, с треском срывались похожие на молнии голубые протуберанцы. Разогретый воздух трепетал, отчего пирамида казалась зыбкой, как мираж. В следующие несколько секунд звездолет сжался в фигуру сродни заостренному копью и продолжил подъем, но более энергично, быстро набирая скорость. Секунда, другая — и корабль превратился в черную полоску, улетающую к синему куполу неба.

— Лети, — сказал Рик. — Лети!

Истребители ждали, кружа на одном месте.

Бакнер открыл рот.

Роудс потянулся, намеренно сильно рванул телефонный кабель и выдернул его из корпуса полевого телефона.

Акустический удар сбил первых стервятников, рыскавших в потревоженном воздухе, и взметнул пыль на тридцати милях техасской пустыни. Звездолет как бы удлинился и тёмной нечеткой полоской стремительно ушёл в безоблачное небо. Он пронёсся мимо кружащих истребителей так, словно они были нарисованы на небесной синеве, и исчез в лиловом мерцании.

Налетевший на мост ветер взъерошил волосы, поиграл одеждой и просвистел над уцелевшими крышами.

— Сэр? — Уинслоу говорил хрипло, неторопливо. Роудс подумал, что этих мальчиков из правительственных отделов безопасности высшего уровня, должно быть, выводят в инкубаторах. — По-моему, это было ваше последнее действие в качестве представителя военно-воздушных сил США.

— Поцелуй меня в жопу, — сказал Роудс и добавил, обращаясь к Бакнеру: — Ты