Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

Лена зажмурилась. Нет, только не это. Столько сил придётся потратить, чтобы восстановить доверие, столько нервов, столько слёз пролить. Тут и отказ от трона, и верная служба не помогут.

Мысли Лорда прервал Гидрос. Он зашёл в совещательскую комнату и уселся на стул. Выглядел Ги совершенно безобразно. Бледный, с красными глазами, широкий рыбий рот обвис в уголках, и стало заметно, какой же он уже дряхлый. Кожа в морщинах, хотя канцлер, как и многие, делал себе косметические процедуры для поддержания тонуса. Смотреть на него для Лены было невыносимо. Он напоминал ей о той же боли и страданиях, что преследовали её сестру многие годы, которые она сама не посмела прервать, исходя из собственного «долга». Нет, неверно сформулировала. Исходя из своих личных желаний оставаться для Мо единственной поддержкой в бушующем мире. Не так надо было о ней заботиться. Не так. Надо как Морган. Мыть фрукты на завтрак, наливать кофе, смотреть восторженно, ходить хвостиком, а иногда воспитывать и поучать.

— Пойду к медику, — вздохнула Лена.

Лорд направилась к медчасти. Постучала. Дверь открыла Клара и поинтересовалась, что стряслось. При этом больше Дорн не выглядела испуганной, видимо, что-то за это время переосмыслила. Стояла с выпрямленной спиной, гордо, рассматривая своими красивыми глазищами лицо Лены. Такое внимание было приятно Лорду и вместо того, чтобы потребовать успокоительного, Лена спросила:

— Видела новую коллекцию леди Джессики? Там такие платья! Сама знаешь вашего капитана, ей неинтересно, а меня прям неудержимо тянет обсудить хоть с кем-нибудь. Ты не против?

— Нет, — медленно ответила Клара, удивленно озираясь по сторонам. — Просто обсудить одежду? Из Империи?

— Ну да, — пожала плечами Лена. — Там одно такое платье есть, оно просто сногсшибательно, но я не очень понимаю, пойдёт ли мне. Так я войду?

— Заходите, — кивнула Клара и отступила на шаг назад. — Я, правда, тут фильм один смотрю. Про любовь. Романтический.

— Я люблю романтические фильмы, — улыбнулась ей Лена. — И давай на ты.

— Давайте.

***

После разговора с Гидросом легче капитану не стало. Всё ещё сильней запуталось, и ответ на единственный вопрос, который занимал в последнее время Мурси, придётся всё же требовать от наставника. А там уже будет зависеть от того, скажет ли он ей правду, даст ли согласие на «небывалое прикосновение». Даст, куда денется! Она заставит его. И, когда будет спрашивать, прочувствует, врёт он ей или нет.

Хотя, с другой стороны, если Христов научился делать блоки, неподвластные контролю даже первородному Дуку, то, может, силёнок их пробить у Мурси тоже не хватит. Но, с третьей стороны, можно же воспользоваться старым добрым методом, о котором она почему-то с прожитыми годами позабыла. Но в последний раз, когда разговаривали по холофону, перед их встречей это сработало. Глянуть обиженно исподлобья, оттопырить нижнюю губу, изобразить инфантильную «девочку», и Джес тут же уступает. Может быть, в словах Ги есть и доля истины.

Без сомнения, старый канцлер воспринял всю историю со своего святилища. Но он всего лишь пешка. И всегда ею был. Христов умело водил за нос не только своего наставника, но и всех своих «друзей-приятелей». Использовал Гидроса, потому как сам организовать побег просто не сумел бы. И не планы самого Дуку тогда всколыхнули в нём это отчаянное желание укрыть ученицу от злостного главы ордена Вселенского Разума. Как раз таки первое пребывание на Зиосте заставило Христова задуматься о том будущем, которое Мурси сможет ему дать. Без тени наставника за спиной, без его индульгенций. Взять всё в свои руки, встать на Путь двумя ногами. Как показали последние откровения, предпоследние были куда гармоничней.

Лучше бы Мурси не докапывалась до правды. Жила бы и дальше во лжи, думая, что Христов отказался от такой жены. Смирилась бы, пережила бы. А теперь перед ней в буквальном смысле разверзлась бездна из грязных подробностей. Конечно, она помнила тот случай из детства. Досконально. Свои мысли и что именно шепнула на ухо наставнику. Он тогда отпрянул от неё, в глазах его действительно промелькнул ужас, а Мурси по своей наивности всё это время думала, что он и впрямь испугался за её внутренние органы. А Джес, оказывается, обычный мужик, отреагировал на одно простое, пусть и глупое, детское словечко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мурси повторила про себя это слово. Потом ещё раз и ещё, покатала на языке и залилась краской. Оно стало как будто бы ещё нелепей. Какая глупость! Сколько раз она прокручивала этот эпизод в памяти, испытывая неконтролируемый стыд. Ночами не спала, проживая сызнова поминутно те мгновения. Ей казалось, что именно из-за её непроходимой тупости Христов и отвернулся от наречённой. Что эти слова, сказанные в отчаянии, — ведь Мурси действительно тогда думала, будто умирает, — навсегда уверили её наставника в полнейшем идиотизме ученицы. А оказывается, его реакция никак не связана с произнесёнными признаниями. То есть, конечно, связана, но совсем не в том ракурсе, в котором думала Мурси. Дуристика, как и всё в её жизни!

Но нельзя навсегда отказываться от мысли, что на самом деле Христов желает лишь возглавить Инквизицию, дать миру иной порядок, объединив Империю и СШГ, а там и третьи миры. Ха, ну пусть попробует! Мурси настолько опостылела эта слишком запутанная игра, что она уже хотела назло всем и в самом деле посадить на трон Империи Ванно. Вот подлетят в нужную зону, Ирка запустит свой вирус, а она и выступит перед всеми Созданными. Скажет им, что теперь они подчиняются главе Рода вакуйев. А там пусть горит всё огнём плазменным!

Капитан рассмеялась таким мыслям. Да, Ванно на троне будет смотреться импозантно. Но злобный папочка её тогда точно укокошит. Это же сколько придётся проводить пустозвонских встреч и разъезжать с делегациями, сколько званых обедов давать да пышных балов вытанцовывать! Тут его народ благодарностей не выскажет, свергнет такого Палача и в ус не задует. Да и сама Вакхийя тогда перейдёт под влияние Империи, а значит, СШГ просто развалится на два куска. Войну это точно не остановит. А больше всего на свете капитану хотелось именно этого. Просто чтобы не было войны. Никогда, нигде, ни в каком уголке Галактики.

Мурси глубоко вздохнула. Не о том думает. С Христовым, Империей и прочим она потом как-нибудь совладает. Придумает на ходу. Тут посерьёзней дела решать надо. И первым делом, пока не появились на горизонте новые жертвы будущей схватки, нужно отзвониться Флинту и предупредить его не вступать в бой между держателями Силы, какие бы директивы не выслал Совет. Задача не из простых. Но своё влияние на коммодора Мурси имела, поэтому за эту часть плана не слишком волновалась. Её тревожил больше всего самый последний этап. Вот там абсолютно всё зависело от удачи. Если только Разум на её стороне… Как только Кавот исполнит предписанную ему партию — судьба Галактики решится окончательно. Да или нет. Запасных вариантов у Мурси не было, разве что и в самом деле призвать Истинных Лордов и Созданных.

***

Морган присел на кровать. Целый день он размышлял над словами Лены и приходил к пониманию, что она действительно права. Как только Мурси встретится со своим наставником, всё будет предрешено, по крайней мере, для катара. Может, и от этого его оберегала нянни, может, поэтому так долго отталкивала от себя, делала вид, что не замечает. Она ведь действительно сердобольная, чтобы ни говорила Клара и другие, плохо знающие её персоны.

А значит, лично он, Морган, тратит драгоценные минуты, которые мог бы провести с Мусичкой вместе. Да и следует ей сказать, чтобы уж быть честным наверняка, пусть не переживает за его жизнь. Пусть не думает, что сделает ему больно, когда придёт время. Выберет сердцем, разумом, а не чувством долга перед бывшим любовником. А сам он уж постарается как-нибудь убиться в жёсткой схватке с Дуку. Первым полезет на рожон. Зерганёт! Это будет даже в какой-то мере трагично, героично и поэтично. Морган умрёт на её руках и не оставит никаких сомнений.