Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

малышки, — заметил Кёрт. — Не в обиду будь сказано, — прибавил он, обращаясь к Джесси. А потом вспомнил то, о чем очень хотел забыть: поднимающуюся из-под пола «Колючей проволоки» Лори Рэйни и ее дребезжащий граммофонный голос, который выговаривал: «Сейчас вы расскажете мне про девчушку, которая стала хранителем». Что бы ни творилось в городе, Кёрт вовсе не был уверен, что хочет знать подробности. — Есть у кого-нибудь сигарета и спички?

Бобби Клэй Клеммонс протянул ему пачку «Лаки» с последними шестью сигаретами и маленькую пластиковую зажигалку. Кёрт прикурил и глубоко затянулся.

— ДИФИН? Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ!

Голос доносился со стоянки. Сердце в груди Дифин сильно заколотилось, и она покачнулась. Однако она понимала, что их встреча была лишь вопросом времени и это время пришло.

— Дифин? Ведь они так тебя называют? Ну давай, ответь мне!

Том и Джесси узнали голос Мэка Кейда. Роудс подумал, что как будто бы разглядел за самой границей света вскочившую на машину фигуру, но уверен он в этом не был. Голос мог доноситься откуда угодно.

— Не нужно излишне обострять ситуацию! Мое время — деньги!

Кёрт уселся на пол, зажав сигарету в уголке рта и щурясь сквозь окутавшую его дымовую завесу. Он наблюдал за девчушкой, которая, как он понял, перестала быть человеком в полном смысле этого слова. Том хотел оттащить Дифин от окна, но она сказала: «Нет!», и он оставил ее в покое.

— Что, хочешь, чтоб я втоптал в грязь еще несколько клопов? Так я втопчу! — пообещал Кусака. — Тебе решать!

Охота закончилась. Дифин знала это. Пряткам пришёл конец.

— Я здесь! — отозвалась она, и ее голос поплыл сквозь дым к едва различимому силуэту.

— А ведь от меня потребовалось не больно-то много усилий, а? Верно, поначалу ты здорово меня погоняла, надо отдать тебе должное. В астероидном поле ты от меня ускользнула, но ты же знала, что я тебя найду. Мусоровозы не созданы для больших скоростей.

— Да и запас прочности у них тоже… — вздохнула она.

— Да уж. Ну, хочешь продолжить? Моим двигателям требуется некоторое время, чтобы разогреться.

Дифин медлила. Он чувствовала, как вокруг нее, обещая пытку иглами и зондами, смыкаются стены Седьмой Цитадели.

— На самом-то деле ты мне больше не нужна, — сказал Кусака. — У меня твоя спора. Этого достаточно, чтобы вознаграждение мне было обеспечено. Когда я улечу, тебе никак будет не добраться на свою планету. Но я подумал, что, может быть — только может быть, — ты захочешь обменяться.

— Обменяться? На что?

— У меня на корабле — трое живых клопов. Сержант Деннисон, Миранда Хурадо и Коди Локетт.

Кёрт сидел очень тихо и неподвижным взглядом смотрел прямо перед собой, пуская из ноздрей струйки дыма. Распластавшийся на полу Зарра прошептал:

— Мадре де Диос.

Дифин посмотрела на Тома и Джесси, и они увидели, как черты Стиви исказило страдание. Джесси почувствовала дурноту: если спора у Кусаки, значит, Стиви тоже у него. Она опустила голову, и по ее щекам поползли слёзы.

— Я жду, — поторопил Кусака.

Дифин глубоко вздохнула. На ум ей пришла еще одна земная фраза, которой она научилась у Танка и Отравы: «к едрене фене». Человеки сделали для нее все, что смогли. Теперь она должна сделать все возможное для них.

— Отпусти их, и я выйду к тебе, — сказала она.

— Ишь ты! — Кусака сухо рассмеялся. — Я дожил до таких лет не потому, что родился идиотом. Сперва выйдешь ко мне, потом я их отпущу.

Дифин знала, что Кусака никогда не освободит своих пленников. Дом Кулаков щедро заплатит за них.

— Мне нужно время подумать.

— Думать некогда! — сердито крикнул Кусака. — Либо ты сию минуту выходишь, либо я улетаю с твоей спорой и тремя клопами! Понятно?

Кёрт угрюмо улыбнулся, но глаза были стеклянными.

— Безвыигрышная лотерея, пропади она пропадом, — пробормотал он.

— Да, — ответила Дифин внезапно севшим голосом. — Я понимаю.

— Хорошо. Кажется, мы до чего-то договорились, верно? На тутошней помойке полно скверных флюидов, Дифин. Ты могла бы разбиться на планете, которая по крайней мере пахнет не так мерзко.

Роудс выставил в окно ствол винтовки, но Дифин спокойно сказала: «Не надо», и он снял палец с курка. Дифин повысила голос:

— Забирай их. Я не выйду.

Воцарилось потрясенное молчание. Джесси, подтянув колени к подбородку, принялась раскачиваться, как малое дитя. Кёрт провожал глазами плывущий к потолку сигаретный дым.

— Я ослышался? — подал голос Кусака.

— Нет. Забирай их. И спору, и человеков. Лучше умереть, чем провести жизнь в тюрьме. — Дифин почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, и, подхваченная потоком ярости, опасно высунулась в окно. — ПРОВАЛИВАЙ — И ЗАБИРАЙ ИХ С СОБОЙ!

— Так, так, — протянул Кусака. — Выходит, я тебя недооценил? Ты уверена, что хочешь разыграть партию именно так?

— Уверена.

— Будь по-твоему. Надеюсь, тебе здесь нравится, Дифин. Тебе придется провести тут уйму времени. А я буду позванивать монетой и вспоминать тебя. — Фигура, заслонявшая глаза единственной рукой, слезла с машины и зашагала прочь.

Когда Кусака вышел со стоянки, из-за машин у дальнего левого края площадки, у рыжих валунов, которыми заканчивалась Оукли-стрит, поднялась и захромала к крепости другая фигура.

— Стиви… О Боже… Стиви, — простонала Джесси, зажимая рот ладонью.

В голосе женщины звучал неприкрытый ужас — чувство, переводимое на любой язык. Дифин круто повернулась от окна, подошла к Джесси и опустилась перед ней на колени.

— Послушай меня! — сказала она с нажимом и обвела всех горящими глазами. — Слушайте все! Кусака их никогда не отпустит! За них он получит большое вознаграждение!

Роудс положил винтовку. Он чувствовал, что постарел на сотню лет.

— Значит, Кусака победил.