Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

В то же мгновение в помещение начали вбегать парни в камуфляже и черных беретах, с ходу открывая огонь из автоматов по фигуре у постамента.

Какое-то время Иннокентий с удивительным проворством уклонялся от пуль, затем стал невидимым, и стрельба прекратилась. Но Балабонов взмахнул зонтиком, и фигура волхва проявилась призрачной вуалью в углу бункера. Бойцы «Стикса» снова начали стрелять.

Тогда Иннокентий закрылся заклинанием «кольчуги», одеваясь в ореол серебристого свечения, и пули начали рикошетировать, словно натыкались на гладкую кристаллическую глыбу. Послышались вскрики, ругань: кое-кто из оперативников Балабонова получил свои пули обратно. Одна из них сбила с его головы цилиндр.

– Прекратить! – рявкнул замминистра.

Стрельба стихла.

Иннокентий перестал светиться, встал перед плитой.

– Уходите все! Сейчас я взорву эту штуку!

Бойцы «Стикса» попятились, переглядываясь в нерешительности, оглянулись на своего босса.

– Он блефует! – скривил губы Алексей Ридигерович. – Модуль невозможно взорвать, он подчиняется другим физическим законам.

Иннокентий раскрыл ладонь, на которой остро блеснул золотой кругляш мандалы.

– Знаешь, что это такое?

Лицо Черного Вея изменилось.

–  Зоребор, мать твою! Шри Янтра! Откуда она у тебя?!

– Если не хочешь погибнуть вместе со мной – уходи, мразь! Моих сил, к сожалению, не хватит, чтобы уничтожить тебя, но вполне достаточно, чтобы инициировать детонатор Шри Янтры.

– Ты не сможешь! – недоверчиво ухмыльнулся Балабонов. – Для иницииации зоребора нужна особая звуковая мантра…

– Вот такая? – спросил Иннокентий и пропел глубоким бархатным баритоном: – Ве-е-р-ра-а-а!..

По бункеру заскакало гулкое эхо, от которого бойцы «Стикса» схватились за уши.

– Подожди, давай договоримся! – торопливо сказал Балабонов. – Переходи на мою сторону, и я дам тебе такую власть, какую только можно выдержать! Представь: ты – на вершине, все остальные – под тобой!

– И все будут счастливы, – тихо проговорил Иннокентий, – все миллионы существ, кроме сотни тысяч управляющих ими. Ибо лишь мы, хранящие тайну, только мы будем несчастны… [59]

– Что ты там бормочешь, старик?

– Уходи! – сказал Иннокентий своим прежним звучным голосом, поднимая на шнурке мандалу и опуская ее на плиту.

– Убейте его! – сдавленным голосом приказал Балабонов.

Но «черные береты» не послушались и гурьбой бросились к выходу из помещения.

Черный Вей выругался, ударом кулака надел цилиндр на голову, скачком превратился в огромного зверяи бросился на противника, вытягивая к нему руки-лапы.

Иннокентий бросил ему навстречу короткое слово, превратившееся в реальный физический объект – звуковой шар, и зверяотбросило к двери бункера.

Волхв опустил Шри Янтру на Врата, закрыл глаза, лицо его разгладилось.

–  Станьсветом, Мракотворь!

Кругляш мандалы засиял, как маленький осколок солнца.

Черный Вей отшатнулся, закрыл лапами глаза, завизжал:

– Не смей! Сам погибнешь!..

Мандала ожила, начала приобретать объем, сочетавший в себе призрачные геометрические фигуры и конструкции «божественных манифестаций», являющихся символами для обозначения стадий развития Вселенной и человеческого разума.

Всхлипывая и что-то лепеча, наместник Морока попытался выползти из бункера, забыв о том, что имеет возможность перейти на трансфизическое преодоление пространства.

Иннокентий развел руки в стороны, поднял окончательно успокоившеесялицо.

Шри Янтра засияла ярче, от ее света плита Врат стала корчиться, плавиться, течь ручьями на пол, словно была сделана из пластилина. А потом во все стороны прянули золотые огненные струи…

Водители проносившихся по улицам ночной Москвы редких автомобилей стали вдруг свидетелями яркого и страшного зрелища.

Храм Спасителя засветился изнутри призрачным лунным светом, покрылся слоем вихрящегося алого пламени!

Земля содрогнулась!

Раздался гулкий подземный удар!

Громада храма закачалась, завибрировала… и стала с грохотом и гулом уходить под землю, проваливаться в некую бездну! Длилось это явление недолго, с минуту, не больше. Храм исчез! А затем в этот провал хлынули воды Москвы-реки, и на его месте образовалось глубокое черное озеро…

Глава 29

Через речку, через мост

Сначала было долгое и страшное падение в бездну, от которого сжималось сердце и леденела душа.

Потом был странный порхающий полет над невидимым, но ощущаемым костром. Впоследствии в памяти осталось впечатление, будто он пролетал над самой настоящей звездой наподобие Солнца, с веерами жидкого огня и протуберанцами. К счастью, звезду эту удалось миновать без последствий.

А потом был удар о невидимую опять же твердую поверхность и жуткая боль, словно тело сплющилось в блин, все кости переломались, раздробились и тело превратилось в лужу киселя…

Понимая, что все эти ощущения не отражают реальных событий, Илья прислушался к себе, к ватной тишине вокруг, и начал медленно настраивать свое тело, как настройщик – рояль, трогая каждый нерв-«струну», прослеживая все его изгибы и добиваясь правильного «звучания».

Боль стала покидать «желеобразный сгусток» тела, пришли новые ощущения, сначала – жаркой духоты, потом – колючего холода. Лишь глаза, как он их ни таращил, ничего не видели. И только по прошествии какого-то времени Илья сообразил, что он лежит на вершине твердой скалы и смотрит в черное ночное небо. Еще чуть позже пришло понимание того, что в этом мире царит вечная ночь, хотя при этом ландшафт виден так, будто освещен полной луной.

Стали видны и звезды, хотя очень странные, больше похожие на немигающие глаза насекомых.

Затем, когда Илья начал осваиваться со своим положением, дышать (воздух здесь был почти так же плотен, как и в земной реальности) и оглядывать окрестности, произошла неожиданная трансформация пейзажа.

Исчезли редкие скалы вокруг скалы, на которую «выпал» Илья из «тоннеля Врат», да и сама она оплыла, превратилась в кочку посреди болота, поросшего сухой и жесткой, шелестящей в безветрии, серо-желтой травой.

Илья сел, пытаясь понять, что происходит. Напряг слух. Но кроме тихого мертвого шелеста ничего не услышал. Ради эксперимента даже пошлепал ладонью о ладонь, о колено, кашлянул. Все звуки в этом мире были тусклы и тихи, будто их пропускали сквозь плотную ткань савана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});