Властелин колец - Джон Толкин

Пиппин нашел Скадуфакса в добром здравии: стойло удобное, уход вполне сносный. На шестом ярусе за стенами Цитадели устроены были прекрасные конюшни; там содержалось несколько быстроногих скакунов, а поблизости жили гонцы Наместника, готовые пуститься в дорогу по первому приказу Дэнетора или его военачальников. Но в это утро все гонцы уже были разосланы с разными поручениями, и, кроме Скадуфакса, коней в стойлах не было.

Скадуфакс, увидев Пиппина, заржал и повернул к нему голову.

– Добрый день! – поздоровался Пиппин. – Гэндальф придет, как только сможет. Сейчас он занят, но шлет через меня привет и просит узнать, не терпишь ли ты в чем недостатка. Как тебе отдыхается после трудов?

Скадуфакс мотнул головой и ударил копытом об пол. Берегонду он милостиво позволил слегка дотронуться до своей щеки и погладить крутые бока.

– Можно подумать, он не был в походе и снова рвется в дорогу, – подивился Берегонд. – Что за сильный и гордый конь! А где седло и уздечка? Сбруя у него, должно быть, богатая и красивая.

– Какую уздечку ни выбери, на нем она будет казаться бедной и невзрачной, – с гордостью объяснил Пиппин. – Но он вообще не терпит сбруи. Если Скадуфакс согласен тебя везти, то и повезет, будь покоен, а если невзлюбил – ни узда, ни хлыст, ни шпоры не помогут. Ну, до свиданья, Скадуфакс! Запасись терпением. Битва уже скоро!

Конь поднял голову и заржал так, что стены конюшни задрожали, а Берегонду с хоббитом пришлось заткнуть уши. Теперь им оставалось только проверить, хватает ли в яслях овса, и удалиться.

– А теперь позаботимся о себе, – сказал Берегонд, направляясь обратно в Цитадель.

Они вошли в северную дверь, спустились по длинной прохладной лестнице и очутились в широком проходе, освещенном несколькими светильниками. Из множества дверей, видневшихся по обе стороны, одна была отворена.

– Здесь находятся склады и трапезная нашего отряда, – пояснил Берегонд. – Привет, Таргон[500]! – крикнул он в открытую дверь. – Час еще ранний, но я привел новичка! Повелитель принял его на службу только сегодня. Наш новый товарищ проделал долгий путь, в дороге ничего не вкушал, а сегодня изрядно утрудился и теперь голоден. Поищи–ка для нас чего–нибудь съестного!

Для Пиппина с Берегондом нашлись хлеб, масло, сыр и яблоки из зимнего запаса – морщинистые, но крепкие и сладкие; их снабдили деревянными кружками, деревянными тарелками и вдобавок кожаной флягой со свежим пивом. Сложив все это в корзину, они снова выбрались на солнышко, и Берегонд повел Пиппина на далеко выдающийся вперед отрог Миндоллуина, где городская стена образовывала острый угол прямо над Главными Воротами. Хоббит и человек уселись на каменной скамье под бойницей, откуда открывался прекрасный вид на мир, залитый утренним солнцем.

Они поели, запили завтрак пивом, и разговор сам собой зашел о Гондоре и его обычаях, о Заселье и о диковинных странах, где довелось побывать Пиппину. Глаза Берегонда все больше округлялись, а хоббит, болтая коротенькими ножками или встав на цыпочки и заглядывая в бойницу, с увлечением рассказывал ему о чудесах, которых навидался в пути.

– Не скрою, уважаемый Перегрин, – сказал наконец Берегонд, – что сперва я о тебе думал иначе. Среди нас ты выглядишь отроком лет девяти – а оказывается, пережил столько опасностей и сподобился видеть такие чудеса, что немногие седобородые гондорские старцы могли бы похвалиться тем же! Я–то думал, Повелитель просто захотел взять ко двору благородного пажа, как было раньше в обычае у Королей. Прости мне мою глупость и неотесанность!

– Ладно, чего уж, – рассмеялся Пиппин. – Между прочим, ты не так уж и ошибся. В глазах сородичей я еще, почитай, мальчишка. До «настоящего возраста», как говорят у нас в Заселье, мне еще целых четыре года… Но что мы все про меня да про меня? Объясни лучше, пожалуйста, что отсюда видно?

Солнце поднималось все выше. Туман, скрывавший равнину, рассеялся, и последние его обрывки плыли прочь, гонимые восточным ветром, который хлопал полотнищами стягов и развевал на Цитадели белые вымпелы. Внизу, в долине, лигах в пяти от города, блестела в солнечных лучах серая дуга Великой Реки; могучий поток, кативший воды с северо–запада, близ города описывал широкую дугу и терялся в светлой дымке на горизонте: там, лигах в пятидесяти к югу, лежало Море.

Внизу перед глазами Пиппина как на ладони раскинулся Пеленнор, рябой от сельских усадеб, мелко расчерченный на квадратики низкими каменными стенами, деревянными заборами, плетнями, оградами загонов… Скота, однако, нигде видно не было. Зеленые поля пересекало множество дорог, на которых не прекращалось оживленное движение. В крепость и из крепости тащились телеги и повозки; их то и дело обгоняли одинокие всадники, во весь опор скакавшие к Воротам; там всадники спрыгивали с коней и спешили в Город. Самым многолюдным казался Главный Тракт. Резко сворачивая к югу, он огибал западные холмы несколько меньшей, чем речная, дугой и пропадал из виду. Тракт был широкий, мощеный; вдоль его обочины по отгороженной от полей зеленой полосе галопом неслись конники – кто в город, кто прочь от города, но большие крытые повозки, тянувшиеся по Тракту, все направлялись в одну сторону – к югу. Их поток делился на три колонны: в первой катились телеги, запряженные лошадьми; во второй неторопливые волы влекли огромные повозки и красивые цветные фургоны; в третьей люди сами, налегая, толкали перед собой что–то вроде тачек.

– Дорога ведет в долины Лоссарнаха и Тумладена[501], оттуда – в горные поселения, а оттуда – в Лебеннин. Ты видишь последнюю волну беженцев. Все старики, женщины и дети сегодня до полудня должны, согласно приказу, покинуть город и удалиться от крепостных стен не менее чем на лигу. Грустно, но делать нечего! – Берегонд вздохнул. – Многие из тех, что сегодня расстались, уже более не встретятся. В нашем городе детей всегда было мало, а теперь и вовсе не осталось – если не считать десятка мальчишек, которые наотрез отказались уезжать. Но ничего – какая–нибудь работа найдется и для них. Кстати, мой сын тоже здесь.

Они помолчали. Пиппин беспокойно оглянулся на восток, будто оттуда в любую минуту могли хлынуть полчища орков.

– А что там? – спросил он наконец, указывая на изгиб Андуина. – Еще какой–то город? Или…

– Бывший город, – кивнул Берегонд. – Когда–то он был столицей, а Минас Тирит – просто сторожевой крепостью. Эти руины по обеим сторонам реки – все, что осталось от Осгилиата, сожженного Врагом. Это случилось много лет назад. Когда Дэнетор был еще молод, нам удалось отбить руины обратно, но воскрешать город мы не стали – только отстроили мост, чтобы можно было при необходимости переправить туда войска, и поставили там свои посты. А потом явились эти проклятые Всадники из башни Минас Моргул.