Грон. Трилогия - Роман Злотников

Во взгляде старика, направленном на Грона, появился оттенок уважения.

— И еще я хочу снять поножи и наручи и отстегнуть от кирасы спинную пластину.

В глазах старикана мелькнул восторг — Грон ему положительно нравился. Похоже, когда-то он и сам выступал на этой либо какой-нибудь другой арене и сохранил уважение к сильным бойцам. А сейчас, несмотря на первое впечатление, вызванное изначальным выбором оружия, понял, что стоящий перед ним соперник Блага-катафалка неплохой боец. Как минимум. Что же, надо было закрепить подобное отношение. Грон вновь сунул руку в кошель и, выудив оттуда почти два десятка золотых, сунул старику в руки.

— И еще, старик, после схватки мне надо быстро уехать. Поэтому будь добр, найми мне какого-нибудь возницу с хорошей дорожной колесницей. Пусть ждет за воротами в полной готовности. Если ты сделаешь все, как я сказал, — заработаешь еще десять золотых.

Старик взял монеты, посмотрел на Грона жалостливым взглядом, молча повернулся и вышел. Он, как и все собравшиеся сегодня на трибунах, не верил в то, что Грон переживет сегодняшний день. Но Грон знал, как переубедить старика. Он собирался перед самым выходом шепнуть ему словечко, а конкретно — свое имя…

Начало атаки Грон прозевал. Появившись на арене, он принялся оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать глазами ту, ради которой он и затеял это безумие. Грон знал, что на трибуны допускаются только мужчины, но был уверен, что даму, о которой им со Слуем так подробно рассказал капитан Арамий, это не остановит. Но в то же время она вряд ли рискнет появиться на открытых трибунах. Значит, искать ее надо в каком-нибудь из портиков, нависающих над ареной. Вот только портиков этих было слишком много… Так что, когда он опомнился и услышал слева рев, Благ уже откидывал песок своими громадными сандалиями всего в десятке шагов от него. Не успел Грон развернуться и вскинуть кончерак, как чуть не задохнулся от окутавшего его смрада, в котором смешались запахи пота, чеснока, кишечных газов и еще бог знает чего, и тут же на него обрушился сам их источник — Благ. То есть нет, Благ его только задел. Но и этого оказалось достаточно. Грон отскочил в сторону, как ему казалось, на порядочное расстояние от Блага, да только он не учел длины рук противника. Благ, масса которого не позволяла ему резко изменить направление движения, просто вытянул в сторону Грона свою руку со щитом и ударил краем щита по шлему. Грона отшвырнуло так, что он раза два перекувырнулся. Когда он с трудом поднялся на ноги и, потряся головой, чтобы избавиться от разноцветных звездочек в глазах, торопливо оглянулся, не понимая, почему он еще не разрублен пополам чудовищной секирой, то обнаружил, что Благ стоит в пяти шагах от него, попеременно вздымая и опуская руки, которые, казалось, абсолютно не ощущали тяжести тяжеленного щита и огромной секиры, а вся арена восторженно скандирует в унисон его взмахам. Грон утер струйку крови, сбегающую из-под изуродованного ударом шлема, еще раз тряхнул головой и зло оскалился. Что же, у боя на арене свои правила, шоу не должно заканчиваться слишком быстро, но парень, похоже, упустил свой единственный шанс. Хотя он пока об этом не догадывается…

Это начало доходить до Блага примерно полчаса спустя. Грон танцевал по арене, уворачиваясь от обвешанного металлом гиганта, и, улучив момент, то втыкал лезвие кончерака в щель между разошедшимися пластинами наручей, то колол Блага острием в подколенную ямку (поножи прикрывали ногу только спереди), то легким касанием срезал кожу с торчащего из-под забрала подбородка. Так что через полчаса роскошный шелк поддоспешной одежды знаменитого чемпиона во многих местах уже окрасился цветом его собственной крови. Трибуны бушевали, показывая, как нестойка зрительская привязанность. Если в начале схватки любимцу публики достаточно было всего лишь вскинуть руки, чтобы заставить трибуны восторженно взреветь, то теперь со всех сторон неслись крики: «Прикончи его, Корпус!», «Давай, Длинная пика!», «Руби его, Атлантор!» Благ теперь часто останавливался посередине арены и, тяжело дыша, сверлил Грона ненавидящим взглядом. Но тот не давал ему отдыхать слишком долго. Как только Благ застывал на месте, Грон тут же сдергивал пояс и, поместив в петлю камень, принимался раскручивать эту импровизированную пращу. Вопреки его первоначальному опасению, недостатка в «снарядах» он не испытывал. Благ несколько раз промахивался и врезался всей своей массой в облицовку, так что по краям арены валялось много гранитных обломков. Впрочем, Грон мог записать себе в зачет лишь три удачных попадания. Одно пришлось на кисть, и сейчас по руке Блага-катафалка расползался огромный сине-багровый синяк, второй удачный бросок рассадил сопернику подбородок, а третий поставил синяк на левом предплечье, когда он неосторожно развернул щит внутренней стороной. Но постоянный обстрел не давал Благу возможности остановиться и передохнуть — он несколько раз на ходу сдирал с головы шлем и вытирал пот, заливающий глаза. Но и Грон уже чувствовал усталость, все-таки он был лет на десять старше этого мордоворота. Так что пора было заканчивать.

Благ в очередной раз остановился и сдернул с головы шлем. Как раз такого момента Грон и дожидался. Он тут же перекинул щит на спину, щелчком развернул петлю своей импровизированной пращи, пристроил увесистый камень и, крутанув пращу всего два раза, с силой метнул «снаряд» в давно выбранную цель. От удара тяжелым куском гранита в лоб голова Блага откинулась назад, челюсти клацнули, и он рухнул на колени, а Грон стремительно бросился вперед, на ходу отбросив ремень-пращу и вскинув кончерак. Но Благ оказался гораздо крепче, чем Грон предполагал. Он никогда не стал бы чемпионом и не удержал бы этот титул на протяжении столь долгого времени, если бы его можно было вывести из строя одним ударом (пусть даже и таким, который для большинства закаленных бойцов означал бы конец боя). Грон был всего в пяти шагах, когда Благ взревел и, не вставая с колен, метнул в него свою чудовищную секиру. Грон подпрыгнул, пропуская гудящую смерть под собой, но получил в грудь удар тяжелым щитом. Он задохнулся и рухнул на песок, ловя воздух широко раскрытым ртом. Тщетно.

Почти теряя сознание, Грон непослушными пальцами расстегнул пряжки и сбросил изуродованную кирасу, прогнувшуюся от чудовищного удара, и лишь после этого в легкие хлынул живительный воздух. К тому моменту Благ уже поднялся на ноги и стоял, пошатываясь, в центре арены. Грон, восстанавливая дыхание, осторожно ощупал грудную клетку, — похоже, что этот удар не прошел для него даром. Он повернул голову и увидел кончерак, валявшийся шагах в пяти от него. Трибуны вновь восторгались своим любимцем, над ареной гремело: «Бл-л-а-а-а-а-г!!!» — и это словно подтолкнуло Блага. Он вытащил из ножен меч и с хриплым ревом бросился вперед. Грон подождал, пока тот не окажется совсем близко, и, крутанувшись на спине, откатился в сторону, успев зацепить ступней голень Блага. Тот попытался на ходу изменить направление движения, но с его массой это было невозможно, а потому он всей массой рухнул на песок, отчего Грона слегка подбросило. Но это только помогло ему подняться на четвереньки, и, вытащив единственное оставшееся у него оружие — нож, Грон рванул к тяжело дышавшему Благу. Тот валялся на песке, слабо шевеля руками, будто гигантский краб, которого перевернули на спину…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});